Королева в придачу - Страница 18

А Генрих, не видя больше возражений, довольно улыбнулся.

– Конечно, Людовик Валуа годится моей сестре в отцы… если не в деды. Но Мэри в том возрасте, когда любой мужчина старше двадцати кажется старым. Да и кто будет спрашивать ее мнения? Она принцесса, дочь и сестра королей, она рождена для высшей доли. К тому же какие перспективы могут открыться перед ней! Людовик… Ха! Старый хлыщ еще после смерти Анны твердил, что вскоре последует за своей любимой Бретонкой, а видишь, повеяло весной, и его сразу потянуло на английскую телятину. И если наша Мэри родит ему сына… Людовик стар, ничто не предвещает этому подагрику долгой жизни – не в обиду тебе будь сказано, Франсуа. Но ты сам понимаешь, что если Мэри понесет от него, а он поторопится к своей Бретонке, то Мария Английская станет регентшей. А тогда… Я в Англии, Маргарет в Шотландии, а Мэри во Франции… Да мы заставим плясать всю Европу!..

Чарльз больше не вмешивался, думая только о том, как бы найти предлог, чтобы улизнуть на встречу с венецианским послом.

– За Мэри надо послать немедленно, – говорил Генрих. – Конечно, ее нельзя вот так сразу посвящать в наши планы, особенно когда все еще не обговорено, но привести ее следует как можно скорее.

Томас Вулси и Брэндон быстро переглянулись. Оба подумали об одном и том же. Еще год назад Генрих значительно увеличил сумму на содержание принцессы. Но они выяснили, что леди Мэри занялась самостоятельной коммерцией и сумела создать себе вполне сносные условия. Брэндон к тому же наладил контакт с неким промышленником из Саффолкшира Джоном Пейкоком, свел его с Вулси и тот, поняв, что Пейкок помогает Мэри, предоставил ему льготы в торговле с Нидерландами, дабы торговец обеспечил принцессе надлежащее содержание. Сумму же, выделенную для сестры Генрихом, Вулси с Брэндоном преспокойно поделили пополам, положив в собственные карманы. И если это откроется… Значит, чтобы все уладить, за Мэри следует поехать кому-то из доверенных лиц. Если не кому-то из них двоих. А так как Вулси, обремененный государственными заботами, не может себе это позволить, то остается только Чарльз Брэндон.

И еще Чарльз подумал, что если сейчас под тем предлогом, что ему надо собраться в дорогу, он покинет Лондон, то успеет на встречу с сеньором Себастьяно в Гринвиче.

Но когда он выразил готовность отправиться за принцессой, Генрих обиженно поджал губы, стал ворчать: дескать, его, конечно, восхищает такое рвение, однако ему будет очень недоставать Чарльза. Хотя… Король подавил вздох.

– Что ж, возможно, ты прав. Мэри, наверное, дуется на меня за столь долгую ссылку, и только ты сумеешь расположить ее ко мне, заставить забыть обиды. Да и она будет рада тебе. Когда ты готов начать сборы?

– С вашего позволения, прямо сейчас же.

Довольный Генрих похлопал его по руке и повернулся к Лонгвилю.

– Видишь, Франсуа, какие у меня верные подданные. Ради исполнения моего желания готовы сорваться с места.

Брэндон повернулся к герцогу, вскинув бровь, сделал игриво-насмешливую мину. Француз ответил ему тем же.

– Что ж, с Богом, господин шталмейстер. Мой король в нетерпении, – сказал он.

– Уже бегу, – поднялся Брэндон.

– Даю тебе неограниченные полномочия, – крикнул ему вдогонку король. – Принцесса, моя сестра, должна прибыть с подобающим ей блеском.

Перепрыгивая через ступеньки, Брэндон сбежал по лестнице, пересек двор, скользнул легкой тенью в Ворота Изменников.

– А теперь налегай на весла, Хью! До полуночи, мы должны быть в Гринвиче.

Часы только пробили двенадцать, когда лодка с Брэндоном пришвартовалась у каменной пристани Гринвичского парка. В кромешной тьме, закутавшись в плащ, Чарльз Брэндон обошел дворцовые постройки, торопясь к указанному месту. От талого снега его башмаки промокли насквозь. Голые деревья черными тенями проступали в ночном сумраке, тропинка петляла между ними. Пройдя через заросли кустарника, Брэндон оказался возле искусственного грота в стене. Перед ним белел еще пустой бассейн фонтана. Античная статуя в его центре, выполненная в модном итальянском стиле, казалась призраком, не менее призрачным выглядел силуэт Себастьяно Джустиниани за ней. Он был в белом плаще.

«Дурак. Нашел, что надеть для ночной прогулки», – подумал Брэндон.

Вслух же лишь извинился за опоздание, но не удержался полюбопытствовать, отчего это блистательный посол Венеции решил вырядиться в привидение, которое является в полночь.

– Но ведь снег еще не сошел, – удивился сеньор Себастьяно. – Я думал, так будет лучше.

«Дурак», – вновь подумал Брэндон.

Было удивительно тихо. Они шептались в тени грота, и Брэндон даже шикнул на Себастьяно, когда тот довольно засмеялся, выслушав рассказ Брэндона о том, что сказал сегодня король по поводу Венеции и турецких нападок.

– Ради Бога тише, сеньор! Здесь и деревья могут подслушивать.

Он нервно огляделся. Показалось ему или нет, что он слышит где-то голоса?

– Итак, сеньор Себастьяно, мне кажется, я честно заработал свое золото.

– Si. Вы правы, господин шталмейстер. Мне будет о чем написать дожу Венеции.

Он развязал тесемки своей сумки, и в руку Брэндона с приятным, мелодичным звоном перекочевал увесистый мешочек. Брэндон с удовольствием подкинул его на ладони. Но тут он заметил, что из сумки венецианца высунулся свернутый трубочкой свиток.

– Ого, сеньор! Вы торопите события, и послание, как я погляжу, уже готово.

Себастьяно Джустиниани некоторое время молчал. Он понял, что у него появился шанс затеять свою игру, вбив клин между двумя фаворитами Генриха Английского – Брэндоном и Вулси. И он не преминул им воспользоваться.

– Ошибаетесь, сеньор. Это не мое письмо, а всего лишь послание от канцлера его величества к моему дожу с заверениями лояльности и обещаниями и в дальнейшем настраивать короля Генриха на союз с республикой Святого Марка.

У Брэндона пересохли губы. Итак, Вулси, этот любезный простолюдин, возвысившийся благодаря королю, ведет свою игру за монаршей спиной! Он ищет поддержки на юге, в Венеции. В Венеции, которая вновь вошла в милость у папского двора и, поговаривают, имеет как никогда вес в Ватикане. Выходит, правдивы слухи о том, что «мясницкая дворняжка» Вулси добивается кардинальской мантии. Ах, заполучить бы это письмо…

Брэндон еще раз подкинул на руке кошелек. Теперь его звон показался ему печальным.

– Любезный Себастьяно, я готов вернуть вам эти деньги в обмен на послание его преосвященства Вулси.

Посол вскинул подбородок. Он был доволен, что сможет вернуть деньги республике.

– Хорошо. Сегодня в полдень я пришлю вам копию письма канцлера.

Но едва он протянул руку, Брэндон убрал кошелек.

– Это не то, что мне нужно, сеньор. Мне неважно, о чем пишет дожу Венеции Вулси. Важно само письмо, с подписью и печатью. Ведь для вас будет вполне достаточно, если вы сообщите своему правителю его содержание. А печать Вулси не так и важна в Венеции.

Какое-то время посол размышлял.

– Нет, – наконец сказал он. – Это недостаточная плата за письмо канцлера.

Брэндон даже скрипнул зубами. У него не было сейчас возможности достать столько золота, чтобы это удовлетворило Джустиниани. А венецианец не станет ждать, отправит почту с ближайшим курьером. Хотя, вероятно, Брэндон и сможет выкроить кое-что из тех денег, которые он получит на доставку ко двору принцессы Мэри. И тут его осенило.

– А если я верну вам золото, но добавлю к нему еще и информацию?.. Ценную информацию, которая заинтересует дожа?

Глаза посла сверкнули во мраке.

– Все зависит от ценности вашего сообщения.

Посол высунул наполовину свиток, выжидающе глядя на Чарльза.

Брэндон облегченно улыбнулся.

– Вас крайне заинтересует то, что я скажу. Ведь не далее как сегодня вы беспокоились насчет предстоящего брачного союза Мэри Тюдор и Карла Кастильского. Могу вас уверить, что союз не состоится.

– Во имя Бога, почему? На каком основании? – хрипло выкрикнул Джустиниани.