Королева магии. Проклятый рассвет - Страница 2

Отец снова был в стельку пьян.

Некоторое время я еще надеялась тенью проскользнуть на свою половину и сделать вид, будто сплю, но сегодня удача была совсем не на моей стороне.

– Гре-е-ейс?! – раздался недовольный голос отца. – Сколько времени?! Где ты была?

– Бродила по пляжу. Иди спать.

– Опять со своим хахалем шаталась?!

Он попытался было подняться, но пошатнулся и сшиб со столика бутылку, пластиковые стаканчики и упаковки с закуской. Я поморщилась – теперь это все убирать.

– Иди спать, – повторила я. – Приберусь.

На мое счастье отец заливал горе, а не кайфовал от опьянения, потому что он никогда не ввязывался в потасовки и скандалы. И, хотя в баре его частенько видели пьяным, он вел себя преимущественно мирно. Но порой в таком состоянии его безудержно несло, и тогда главное было сохранять спокойствие. Я пыталась и сейчас, но Дилан предложением всколыхнул мне всю душу, поэтому что-то пошло не так…

Все время, что я собирала в мусорный пакет стаканчики, обертки и рассыпавшиеся снеки, отец подернутым поволокой взглядом внимательно за мной следил. Алкоголь еще не сказался на его внешности, хотя от того загорелого и улыбчивого мужчины, что смотрел с моих детских фото, не осталось и следа. На самом деле мама умерла довольно давно, я ее даже не помню, но в первые годы отец словно держался ради меня, а с тех пор, как я окончила школу, сорвался. Горе копилось в нем много лет, не находя выхода, и вот, прорвалось.

– Стыдно, да? – Он криво усмехнулся. – Стыдно за отца?!

– Пап, иди, пожалуйста, спать. Я уберусь и выключу свет.

– Не то что принц, да? Богатенький. Щедрый. Красивую жизнь обещает. Да?

– Дилан тепло ко мне относится.

– Тепло, конечно. Еще бы. Ему, поди, тоже в кайф. Нищая симпатичная девочка с пляжа. Принцы любят с такими играть.

Я стиснула зубы. Нет смысла с ним сейчас спорить.

– Дура ты, Грейс. Не видишь, что тебя используют.

В пакет полетела пустая бутылка. Я так разозлилась, что перестаралась: она с силой ударилась об пол и раскололась на несколько крупных кусков.

– Хочется красивой жизни, да? Хочется жить в особнячке с бассейном, да? Хочется брендовых шмоток, да? Богатый мальчик все обещает. Не то что папа, да?

Кажется, словно отец каким-то невероятным образом подслушал наш с Диланом разговор. Впору судорожно искать на себе микрофон, с него станется повесить на меня слежку. Нет, я предполагала, что он будет против моего романа с гостем пляжного бара, но на что папа вообще рассчитывал? Что я до сорока лет буду разносить коктейли, а потом выйду замуж за владельца пиццерии на набережной? Мне девятнадцать, я хочу романтики, общения со сверстниками, личной жизни, в которую не лезут грязными лапами.

Я хорошая дочь! Предупреждаю, когда ухожу, не пропадаю ночами, ни разу не пропустила смену и коплю на колледж. Почему меня все время тыкают несуществующей меркантильностью?!

Распаляясь все больше и больше, я почти не слышала, что говорит отец. Только отдельные обрывки фраз долетали до ушей.

– Папа плохой. Папа нищий. Папа все похерил, да? Лучше бы папа тебя отдал чужим людям, да? Может, вырастили бы. Машинку купили на совершеннолетие. Колледж тебе оплатили, да, Грейс? А так вся жизнь – дерьмо, и отец в ней – главная куча!

– Хватит! – отрезала я. – Не желаю слушать пьяный бред, немедленно иди спать! Утром поговорим!

– Конечно, я же не богатенький придурок с родительской кредиткой. Я комплименты не отвешиваю и подачки не делаю, да?! Стыдно тебе? Жизнь, думаешь, дерьмо?! Ты не представляешь, из какого дерьма я нас вытащил! Не представляешь, чего избежала! Видела бы тебя твоя мать… мы никогда не продавались за кусок хлеба! Что молчишь?! Думаешь, я не вижу, как ты смотришь?! Думаешь, не вижу, как он над тобой смеется?! Хочешь красивой жизни, но за красивую жизнь, Грейси, надо платить! Готова платить за то, что этот твой мажорчик предлагает?!

– ДА! – рявкнула я, не выдержав. – Потому что пока он предлагал только заботу и внимание! Я готова платить за это, папа. Никто не называл мне цену за то, чтобы ты все-таки пришел на выпускной, как обещал, а не надрался в это время! Никто не предлагал заплатить и не сидеть возле тебя вместо того, чтобы веселиться с друзьями! Никто не предлагал заплатить и не работать три смены, потому что ты так напился, что не смог выйти на работу! Никто не компенсировал мне отложенные на колледж деньги, которые ты проиграл! Все это в моей жизни, черт возьми, совершенно бесплатно, и да, я хочу другого!

Папа, пошатываясь, поднялся.

– Я бы тоже очень хотела, чтобы все это видела мама. Она бы точно не стала терпеть твои запои и не верила обещаниям, что вот-вот «все станет хорошо». Не знаю, из какого дерьма ты нас вытащил, но, возможно, не стоило – все равно мы вляпались в новое!

Бах!

Я сначала услышала звук, а потом – когда щеку обожгло – поняла, что получила по лицу. Языком почувствовала вкус крови, провела дрожащей рукой по губам, но в полумраке трейлера ничего толком не увидела. Надо отдать отцу должное: он выбил злость одним ударом, оставив только горькую обиду, опустошение и странное внутреннее ощущение – как будто резко упало давление, и от слабости даже просто стоять тяжело.

– Грейс…

Наверное, он понял, что перегнул палку, но я уже не могла говорить с отцом. Бросив мусорный мешок там же, где и стояла, я схватила куртку и выскочила на улицу, как была, без обуви.

– Грейс! – донеслось мне в спину.

Но я умела быстро бегать. И знала все самые укромные уголки бухты. Иногда мысль о том, чтобы остаться в одном из таких жить уже не казалась наивной романтичной мечтой в духе приключенческих книг.

Это было одно из немногих «моих» мест. Туристы сюда не совались, тем более ночью. Чтобы попасть в небольшую пещеру нужно проплыть несколько метров до скалы, а затем обогнуть ее и нырнуть под плоский камень. Я нашла ее еще в детстве, в те времена, когда папа был занят строительством бара.

Местечко не инстаграмное: слишком мало света и моря. Но вода все же подбиралась к ногам, накатывая волнами и оставляя белесую пену. А через круглое отверстие в потолке пещеры лился лунный свет.

– Я на миг всерьез подумал, что увижу тебя с русалочьим хвостом, – раздался в тишине, нарушаемой лишь морем, голос Дилана.

Я подскочила и поспешно вытерла слезы.

– Что ты здесь делаешь?! Следишь за мной?

Он виновато развел руками и улыбнулся. Несколько каштановых прядей упали ему на глаза. А еще Дилан держал небольшую коробку.

– Я готовил тебе сюрприз. Думал, ты пойдешь открывать шезлонги, увидишь шарики и вот… пончики. Пока привязывал шарики, увидел, как ты выскочила и понял, что ты в бухте. Что стряслось, Грейс? Снова отец?

– Так. Семейные дрязги.

Он сел рядом, открыл коробку с четырьмя разноцветными пончиками и протянул мне.

– Сладкое не заменяет счастье, но отлично его имитирует. Розовый – «бабл гам». Тебе понравится.

Пончики действительно волшебные: нежное воздушное тесто, бархатистая поверхность, не приторная, а вкусная начинка. Забавно хрустящий воздушный рис и мягкая помадка в роли глазури. Это было бы наслаждением, если бы мне не было так больно жевать. Скула покраснела и чуть припухла. Вряд ли синяк получится замазать утром, все гости будут перешептываться и хихикать за спиной.

– Не угадал?

– Угадал, просто я… не обращай внимания. Мне грустно, но обычно этого никто не видит, и все само собой проходит. Тебе просто не повезло.

– Ну почему же? Очень повезло. Чудесное место. Не думал, что в наших краях есть такие пещерки.

– Да, я с детства люблю здесь бывать. Здесь немного опасно в прилив, но я пока что не попадала. Зато полная луна смотрит прямо в отверстие в крыше. Свет классно падает внутрь, и камни рисуют тени. В детстве я любила придумывать для них сюжеты.

– Расскажешь?

– Ерунда. Сказки. Придумывала огромных древних существ. Женщину с телом медузы ниже пояса, с изящной фигурой и длинными многочисленными рогами на голове. Как в том фантастическом фильме, помнишь? У нее было красивое, но очень инопланетное лицо с огромными черными круглыми глазами, а еще белоснежная – даже больно смотреть – кожа. Я решила, что это луна. И однажды она вышла из моря прямо посреди дня и съела солнце, погрузив мир во мрак.