Королева Лис - Страница 79

Остальные шамадорцы будто только и ждали этого момента, и хор множества голосов подхватил припев:

Айси зачарованно наблюдала за шамадорцами, похожими в красном свете костра на восставших средневековых воинов. Они напоминали ей призраков, которых можно спугнуть одним неверным движением, поэтому она осторожно присела на бревно и подперла подбородок руками. Ирвин взлохматил рыжие волосы, с актерским старанием сделался по-старчески серьезным и подхватил следующий куплет:

Айси очень хотелось, чтобы кто-нибудь из магов подыграл на гитаре, как на Земле. Песня была похожа на древние легенды, рассказываемые ночью в темноте под кружку горячего какао. Она предположила, что именно эта песня может быть колыбельной для маленьких детей в магическом мире.

Песня плавно стихла, словно разбившаяся о берег волна, которая с легким убаюкивающим шипением наползла на песок. На какое-то время поляну окружила тишина почтительного уважения к прозвучавшей истории, но вскоре шамадорцы оживились. Айсин обуял невероятный интерес:

– В песне говорится, что Алаир заключил сделку с Дором, а Лунас рассказал, что тот обманом получил доступ к тонкому миру. Где же правда?

– Истина, как обычно, где-то посредине, – загадочно улыбнулась Тэйра. – Никто не знает, что было на самом деле. Одна версия гласит, что Алаир Легендарный обманул шамана, по другой они заключили сделку, в которой шаман должен был спасти странника от неминуемой гибели из-за тяжелого ранения, а Алаир в ответ обязался достать из тонкого мира Сердце Дикой Магии и отдать его Дору. В конце концов, Алаир просто присвоил это Сердце себе и спрятал так, что ни одна живая и неживая душа не смогла бы его найти. Третья же версия – романтичный сказ о том, что Дикая Магия впервые обратилась в дракона, но перед Алаиром приняла образ прекраснейшей на свете женщины, необузданной, словно торнадо. Она полюбила Алаира и позволила ему пленить часть себя, вынести из тонкого мира. Шаман же, воспылав страстью к Дикой Магии, хотел отобрать ее у Алаира. Они сражались очень долго, пока оба не канули в тонкий мир, где продолжают биться до сих пор, а Дикая Магия, покинутая ими обоими, осталась здесь, в нашем мире. Говорят, Осколки их душ до сих пор не знают покоя.

– Как интересно! – восхитилась Айсин, но не успела задать еще один вопрос.

– Слушай, пространные легенды и песни – это, конечно, классно, но настоящая бомба – это то, что вы ведете расследование о похищении трупа Ярен! Она же самая настоящая древность!

Ужас, который испытала Айсин, красноречиво отразился на ее лице, несмотря на обычно хорошо сдерживаемые эмоции.

– Откуда ты знаешь? – с подозрением спросила она, вглядываясь в собеседницу, будто пытаясь отыскать улику в ее внешности.

– А, да это твоя подружка призналась на мосту Пра-Ведной, – отмахнулась Тэйра. – Так ты поделишься со мной? Пожалуйста! Расследование – это так интригующе! Что вы уже узнали? Я никому не скажу, – прошептала она на ухо

Айсин и посмотрела на нее щенячьим взглядом. Айси только сейчас заметила, что цвет глаз Тэйры сменился на ежевичный, но никак не могла понять, как шамадорка этого добилась, ведь линз в магическом мире наверняка не было.

Айсин чувствовала подступающую волну гнева на виновника просочившейся информации. Ей вдруг нестерпимо захотелось оторвать Эльвии голову за подобные фокусы. «Как можно было разболтать секретную информацию перед всеми учениками во время глупой игры!»

– Эй, что с апесами?! – воскликнул Фауль, прервав размышления Айси. Он закинул в рот травянистый шарик, и из его ушей повалил дым.

Компания у костра дружно воззрилась на соты, ставшие черными.

– Ну вот, веселье закончилось, – разочарованно прогундосил Эрлин.

Ему вторил гул других расстроенных голосов, как вдруг Айсин осенило:

– Погодите секунду. У Ирвина же есть апеса, которая следила за мной. Отправьте ее.

Айси хотела узнать, как скоро Эль вернется на поляну.

– Ну что, соскучились? – словно задорный ведущий на вечеринке, провозгласил Лунас, величественно и грациозно выходя на поляну. Эльвия и Таллика плелись за ним, будто утята за матерью.

В ответ раздались бурные овации. Шамадорцы заговорили наперебой, как на базаре, и Эль не смогла разобрать ни одного слова. Лишь сейчас, когда эйфория победы немного спала, Эльвия ощутила, как ноют ноги, тело пробирает крупная дрожь, а веки наливаются свинцовой тяжестью. Она от души зевнула, прикрыв рот ладонью, укуталась в дублет Леиса и посмотрела на Лунаса, самодовольно улыбающегося, как кот, налопавшийся сметаны. Некоторые маги даже вскочили и бросились к ним с радостными возгласами. Лунас остановился, и Эль показалось, будто он ждет, когда верные подданные подхватят его на руки. Она фыркнула, обозвав Лунаса про себя «шутом гороховым», и принялась искать друзей.

Наконец, она увидела Айсин и с новым приливом воодушевления направилась к подруге, как вдруг ей преградили путь восторженные шамадорцы. Они принялись одаривать Эльвию хвалебными одами, похлопывать по плечам и с энтузиазмом матерых журналистов закидывать вопросами. Сконфуженная Эль удивленно посмотрела на стоящих неподалеку Лунаса и Таллику. Неожиданно недовольная физиономия солнечного мага заставила Эльвию улыбнуться – ей вдруг удалось украсть внимание, на которое он рассчитывал. От мысли, что она хоть немного проучила зазнавшегося типа, Эль чуть не запрыгала, но сдержалась, сославшись на то, что это какой-то неадекватный беличий инстинкт.

– Ладно, хватит подхалимства. – Лунас принялся отгонять волшебников от объекта всеобщего интереса. – Ничего особенного не случилось. Ей просто повезло.

– В смысле повезло?! – возмутилась Эльвия, а вены под кожей засветились оранжевым.

– Если бы не мои перчатки…

– Вообще-то я читала про цветы Дикой Магии и знала, как их срывать! – от нее полетели огненные искры.

– Утешай себя, – безразлично пожал плечами парень.