Королева из тени - Страница 6
– Нет, этого не требуется.
Странно, баронесса восприняла ее вопрос всерьез, будто допускала подобную возможность.
– Отлично!
Вильгельмина скинула стоптанные туфли и затолкала их под кресло, чтобы лишний раз не позориться. Хвала старомодным юбкам, за ними можно спрятать что угодно, не то, что за столичными! Девушка сразу обратила внимание, в Лациуме одевались иначе, нежели в Майене, даже пожилая фрейлина не носила жестких воротников. Ее наряд состоял из распашного полосатого платья с многочисленными пуговицами на лифе и нижней юбки, оставлявшей открытыми носки туфель. Довершал образ кокетливо повязанный на шее шарфик с брошкой в виде пяти роз – гербом Эланда. Чуть ниже, на левой стороне груди, был приколот фрейлинский шифр с буквой «И».
– Если вам что-нибудь понадобится, слуги в вашем полном распоряжении.
Посчитав свою миссию выполненной, баронесса степенно выплыла из спальни.
– А тут ничего. Красиво!
После ее ухода Вильгельмина сбросила маску, не скрывая восторга, ощупала перину, понюхала свежие цветы в вазе, даже выглянула в окно. Из него открывался боковой вид на парк – все не вонючая Рыночная площадь.
Туфли по-прежнему сиротливо валялись под креслом.
– Да что вы, элафа, после Майена вам наверняка тесно.
Может, эта комната и не больше ее прежней спальни, но уж точно уютнее. Один палисандровый столик чего стоит! Как красиво, наверное, в покоях членов королевской семьи…
Закусив губу, Вильгельмина отвернулась, чтобы служанка не видела исказившей ее рот гримасы.
Интересно, кто занял прежние покои матери, достались же они кому-то.
И снова бастард… Проклятое слово преследовало Вильгельмину повсюду, даже прелат майенского собора относился к ней сдержанно, по-особенному. Сначала девушка полагала, дело в ее даре, но нет, священнослужитель о нем не догадывался. Зато однажды она подслушала разговор, в котором прелат именовал ее дитем греха. Формально все верно, Вильгельмина появилась на свет до официального заключения брака. Развод – вещь для высшей аристократии почти немыслимая, позорная, Кристина Августа прожила с возлюбленным четыре года, пока наконец не стала свободна.
– Не знаешь, что с королем?
Желая отвлечься, Вильгельмина завела со служанкой необременительную беседу. Леопольда она никогда не видела, да и не слышала о нем толком, поэтому особо не переживала.
– Ох, элафа!
Горничная прижала ладони к лицу.
– Что, все так серьезно?
Вильгельмина ощутила укол совести. Все же король – ее дядя, да, прогневался на сестру, но не оставил ее без куска хлеба. Благодаря ему и она, Вильгельмина, дворянка, а не ровня ростовщикам и ремесленникам.
– Разное говорят, – уклончиво ответила горничная и развесила на спинке сундука платья хозяйки.
– Как, это все? – удивилась она.
Пошитые в долг модные наряды теперь казались блеклыми, никчемными. Тряпки, а не платья! В ее дорожном сундуке тоже только муку возить, стыдно ставить такой на паркетный пол.
Вильгельмина украдкой нащупала зашитый под юбками кошелек. Мать дала ей денег на «крайний случай», не истратить ли? Неизвестно, когда вернется Арман (очевидно, он дежурит у постели короля), а хорошо выглядеть надо здесь и сейчас.
– А, – отмахнулась Вильгельмина, – взяла в дорогу то, что не жалко. У вас ведь можно пошить новые платья?
– Конечно, элафа, какие пожелаете.
– Можно и в долг? – тут голос ее дрогнул.
– Можно и в долг, – кивнула служанка, не найдя в ее словах ничего предосудительного. – Многие так делают. В конце года рассчитаетесь.
Глаза Вильгельмины загорелись. Наконец-то!
– Вот что, – возбужденная, она принялась расхаживать по комнате, загибая пальцы, – мне потребуется два-три домашних платья, платье для визитов, бальное платье…
– Боюсь, балов пока не будет, элафа, – закашлявшись, напомнила горничная.
– Ах да, король!.. Чем он болен-то, что за секрет?
– Да нет никого секрета, элафа, заразился оспой. Творец ведает откуда такая напасть! И, главное, он один, будто проклял кто.
Причитая, служанка выбила пыль из нарядов Вильгельмины и повесила их в шкаф. Затем занялась немногочисленным бельем и запасными башмачками.
– Странно!
Помрачнев, Вильгельмина обратила взор в никуда. Брошенные вскользь горничной слова запали в душу.
– А кто наследует трон после него?
Может, девушка ничего не смыслила в политике, но слишком это походило на покушение. При умении заразить человека оспой несложно, особенно дворянина. Кто из них не брал уроки фехтования, не охотился на досуге? Крохотная царапина, нечистоплотный лекарь – и дело сделано.
– Королева Ирина, я думаю, – неуверенно ответила служанка. – Или его кузены. Вы лучше у канцлера спросите, раз его невеста. Я темная, ничего в законах не смыслю. И вообще, с чего вы взяли, что король умрет?
Скверно, только обвинений в колдовстве ей не хватало!
– Конечно, он выживет, – улыбнулась Вильгельмина, – я из пустого любопытства спросила. Глупо!
– Итак, – как ни в чем не бывало продолжила она, – закажи мне еще шелковых чулок, только самых лучших, батистовых сорочек…
Королева Ирина показалась Вильгельмине доброй женщиной. Во всяком случае, она единственная, узнав о ее приезде, пригласила родственницу на чай. Остальные члены многочисленного семейства Славиев демонстративно игнорировали ее, иные аристократы и вовсе толкали, будто не видели, что она стоит на дороге.
Особенно Вильгельмине доставалось от старшего сына Руперта и его дружков. Они устроили самую настоящую травлю, сколотив банду из дворянских отпрысков двенадцати-пятнадцати лет. Стоило Вильгельмине показаться, освистывали ее, с криками: «Ату!» делали вид, что сейчас спустят собак. Слуги не смели им прекословить, придворные смотрели на все как на детскую забаву.
Долгожданное приглашение Вильгельмина получила на пятый день своего пребывания в столице. Все это время она почти безвылазно провела в своей комнате, изредка выбиралась в парк и, перебежками, в библиотеку, благо пользоваться ей никто не запрещал.
Арман не навестил невесту ни разу, даже записки не прислал. Вильгельмина даже начала сомневаться, сватался ли он вообще, не фикция ли – заключенная по доверенности помолвка.
Ирина оказалась приятной молодой женщиной лет двадцати пяти. Под глазами залегли тени – свидетельства бессонных ночей. В остальном, даже без макияжа, она показалась Вильгельмине самим совершенством. Даже простое муслиновое платье цвета слоновой кости смотрелось нарядным, идеально гармонировало с темными волосами, смуглой кожей и карими глазами.
– Вы такая худенькая!
Отпустив слуг и придворных дам, Ирина пожелала остаться наедине с Вильгельминой, сама разливала чай.
– Как и вы, ваше величество.
Девушка усвоила урок, не пыталась именовать ее тетей.
– Я плохой пример! – одними губами рассмеялась Ирина. – Женщина должна излучать здоровье, а не болезненную слабость.
Она закашлялась, стыдливо прикрыв рот платком. Вильгельмина заметила на нем пару капелек крови. Так вот почему у них с дядей нет детей!
– Вы обязательно поправитесь, ваше величество, как и ваш венценосный супруг, – сорвалось с губ.
Ирина покачала головой:
– Вы добрая девушка, но наши желания ничего не значат. Если Творцу угодно…
Королева не договорила и поспешила сменить тему:
– Как поживает ваша матушка? К сожалению, мы незнакомы: я прибыла в Эланд уже после ее отъезда.
Как она тактична! И как мила, но стоит ли ей верить? Вильгельмина решила остеречься.
– Благодарю, все хорошо.
– Передайте ей от меня наилучшие пожелания.
В будуаре повисло неловкое молчание. Ирина пристально рассматривала гостью, она – ее.
– И все же почему Арман дер Хольм решил жениться на вас?
Ирина откинулась на спинку кушетки, устало прикрыла глаза. Теперь, когда она полулежала, в глаза бросился ее нездоровый, землистый оттенок лица. То, что Вильгельмина изначально приняла за легкий загар, оказалось густым слоем окислившейся пудры, призванным скрыть болезнь.