Королева белых мышек - Страница 3

– Володя, скорей! – потребовала мать от Володи. – Переобувайся! Ну, скорей, родимый. Опаздываем же!

Володя принялся покорно менять обувь. А женщина пританцовывала рядом, следя за ним и совсем не обращая внимания на собственный внешний вид.

Что же произошло? Почему безупречно одевавшаяся дама в таком виде выскочила на улицу? Там, где ее могли увидеть знакомые? Мариша невольно заинтересовалась и притормозила. Что случилось у Володи и его мамы? Любопытство ее было раззадорено. И Мариша решила немного понаблюдать за мальчиком и его матерью.

– Иди наверх! – непривычно резко приказала женщина Володе, когда тот разобрался с ботинками. – И никому ни слова, ты меня понял?

Володя молча кивнул. Кроме них, в гардеробе уже никого не было. Лишь гардеробщица маячила с укоризненным видом (еще бы, опаздывают!) да охранник сидел на своем месте. Ну, и еще Мариша пряталась за углом. Но мама Володи на служащих внимания не обратила. Она привлекла к себе сына, обняв, а потом слегка оттолкнула от себя:

– Ну, иди… Иди, мой родной.

Володя прошел по инерции несколько шагов, но затем остановился и повернул голову.

– Мама… А…

Голос его звучал растерянно. Ребенок явно был не в своей тарелке, он нуждался в поддержке и ободрении. И его мать это поняла.

– Все будет в порядке, – твердо произнесла она. – Я тебе даю слово. Иди, учись и ни о чем не думай. Иди, я тоже пойду.

Но она стояла до тех пор, пока ее сын не скрылся на лестнице. Зато после этого резко повернулась и побежала к выходу. Мариша никак не ожидала подобной прыти от этой уже немолодой и дородной дамы, всегда двигавшейся с большим достоинством. Даже когда она торопилась первой преподнести свой букет на День учителя, она двигалась хотя и стремительно, но все же не забывала о том, что она – это она! А тут вдруг поскакала, словно резвый пони.

Наткнувшись на Маришу, притаившуюся за углом, дама растерялась. Она явно не ожидала, что кто-то из родителей подсматривает за ней. На ее холеном лице мелькнуло выражение неудовольствия, но уже через секунду она обогнула Маришу и бросилась к выходу из школы. Разумеется, Мариша последовала за ней. Кем бы она была, не поступи она так? Уж точно не самой собой.

Любопытство было, пожалуй, основной чертой Маришиного характера. И если бы не это ее извечное желание сунуть свой нос не в свое дело, не бывать бы Марише знаменитой сыщицей-любительницей. Во всех своих расследованиях Мариша в первую очередь опиралась не на логику, анализ, а на свое прославленное чутье. Конечно, профессиональные сыщики, слыша ее объяснения, что она благодаря своему чутью пришла к тому или иному выводу, заподозрила того, а не другого, только покатывались со смеху. Но смех смехом, а и они были вынуждены признать, что результат у Мариши был, и неизменно превосходный. Она сама не помнила ни одного дела, за которое бы взялась и не смогла довести его до логического завершения – поимки преступника.

И всегда главной подмогой ей было ее чутье и еще одно качество – то самое любопытство, которое это чутье и будило от спячки. Вот и сейчас любопытство сделало звоночек, чутье проснулось и тоже мигом насторожилось. Мама Володи вела себя странно, а все странное вызывает подозрение, а все подозрительное может быть опасным.

– Особенно сейчас, особенно в наше время.

Чем это самое «наше» время отличалось от «не нашего», Мариша, спроси у нее кто об этом, и сама не могла бы толком объяснить. Она и не пыталась. Просто сделала то, что должна была сделать. Она вышла следом за мамой Володи на школьное крыльцо и с интересом проследила, как женщина запрыгнула в машину цвета сливок, сверкающую хромом.

– Ух ты! «Порше»! – прошептала Мариша, не сдержав восторга при виде такой красоты.

За рулем машины сидел шофер – молодой парень. На заднем сиденье, куда уселась мама Володи, расположился еще какой-то мужчина.

Мариша очень старалась увидеть, кто там сидит, но лица мужчины толком не разглядела. Она лишь увидела, что у пассажира большой нос и очки. Возможно, муж? Отец Володи? Мариша никогда не видела этого мужчины, так что сказать точно не бралась.

Одно она видела ясно. Никаких нежностей между этими двумя – пассажиром сливочно-пломбирной машины и матерью Володи не наблюдалось. Они даже не взглянули друг на друга, женщина просто села рядом с мужчиной, а тот дал приказание шоферу трогаться.

Автоматически Мариша посмотрела на номерные знаки машины. Номер был крутым. Запомнить его мог и ребенок.

Еще не зная, зачем ей это может понадобиться, но уже чуя, что понадобится обязательно, Мариша уложила номер в ячейку своей памяти и побрела прочь. Сейчас дети будут учиться, впитывать в себя знания, у них три урока по сорок пять минут плюс две переменки. Значит, раньше одиннадцати пятнадцати ей возле школы делать нечего. До этого момента никто из детей внизу не появится, и Володя в том числе. Так что если Мариша хочет продолжить свои наблюдения, ей нужно подойти к школе часикам к одиннадцати. Обычно мама Володи появлялась заранее, словно само ожидание того момента, когда она сможет увидеть своего ребенка, доставляло ей неописуемое наслаждение. Вот тогда Мариша и понаблюдает за этой женщиной всласть. А может быть, наберется смелости и заговорит с ней. Мама Володи состоит в родительском комитете, так что повод для разговора найти будет нетрудно. Ну а там слово за слово, как знать, возможно, разговор зайдет и об утренних приключениях Володи и его матери.

Ровно в одиннадцать Мариша уже отиралась возле школьного крыльца, пытаясь предугадать, с какой стороны появится мама Володи. За минувшие два часа Мариша не бездельничала и успела сделать не меньше десятка предположений, почему мама Володи выглядела такой встревоженной и растрепанной. Предположения эти были более или менее правдоподобными, но все они Маришу не удовлетворяли. Она чуяла, что за всем тем, чему она стала свидетельницей сегодня утром, крылась какая-то тайна и ни одно разумное объяснение тут не подойдет.

– Я буду не я, если не проясню, что у них стряслось.

Узнай муж Мариши о том, что она снова затеяла очередное расследование, он пришел бы в негодование. Ему-то казалось, что с тех пор, как Мариша сделалась счастливой мамой двух чудных малышей, она оставила эти свои штучки в прошлом.

Что ж, какое-то время так оно и было. Но дети имеют свойство вырастать, вот и собственные дети Мариши подросли, пошли сначала в садик, потом в младшую школу, затем в среднюю. И как-то так незаметно получилось, что мама им стала не особенно нужна. И предоставленная самой себе Мариша заскучала.

Муж бывал дома крайне редко. Он был летчиком, много работал. А полярная авиация, с которой он надумал связать свою жизнь, отнимала его у семьи на долгие недели, а то и месяцы. Лишенная возможности ухаживать за детьми и мужем, Мариша отчаянно томилась. И тут ей на помощь пришло ее давнее и самое любимое развлечение – совать нос в чужие дела. Вспомнила она о своем хобби сравнительно недавно. Когда в прошлом году у их соседей пропал ребенок, да еще и сама соседка оказалась убита, Мариша тряхнула стариной, нашла ребенка и даже помогла вычислить преступницу.

Но это было давно, и Мариша за минувшие месяцы успела соскучиться по новым приключениям. Так что странное поведение Володи и его мамы подвернулось ей как нельзя кстати.

Минуло одиннадцать, потом четверть двенадцатого, а ни приметной сливочно-пломбирной машины, ни самой мамы Володи возле школы по-прежнему не было.

– Не могла же я ее проворонить.

Разочарованная Мариша зашла в школу, но и тут интересующей ее женщины видно не было. Между тем вниз начали спускаться первые классы. Сначала пришел «В» класс, и «вэшек» тотчас расхватали любящие родители. Потом вывели класс, в котором учились Катюшка и Володя. Мариша обняла племянницу, которая тут же принялась хвастать, как и сколько раз учительница ее похвалила сегодня. Но Мариша едва слушала девочку. Все ее внимание было приковано к Володе, который стоял, словно потерянный, среди бурлящей толпы радостных первоклашек и их встречающих.