Король Треф - Страница 11

Изменить размер шрифта:

– Ну, Али, твой кофе все-таки лучший из того, что мне приходилось пробовать. Почему бы тебе не расшириться? Ты мог бы стать кофейным королем Нью-Йорка.

Али хитро прищурился и ответил:

– Мне это не нужно. Здесь так хорошо, так спокойно… А если я открою большое заведение, тогда кофе будет намного хуже. Ведь его будет готовить другой человек. Правда?

– Правда, – был вынужден согласиться я.

И, наконец, осторожно отхлебнул малюсенький глоточек горячего ароматного кофе. Очень маленький, только для того, чтобы прочувствовать его вкус.

– Великолепно!

Али скромно потупился, а на губах его играла хитрая азиатская усмешка. И тут мне пришла в голову интересная мысль.

Вот я уже целый месяц каждый божий день прихожу к нему пить кофе, мы балакаем о жизни, об Америке, о Турции и даже о России. Когда однажды зашел разговор о России, Али неожиданно перешел на довольно неплохой русский. Это произвело на меня определенное впечатление, и я поинтересовался, откуда он знает мой язык. Али ответил, что несколько лет проработал на стройке в Питере. Ну, тут, понятное дело, нам с ним стало гораздо легче понимать друг друга. Не в смысле языка, а в смысле общих жизненных понятий.

Так вот, этот самый Али производил на меня впечатление человека, который, как и многие другие люди, живет не по прописанным на бумаге законам, а по своим собственным. Как и я, между прочим. И братва эта его турецкая шастает тут по каким-то явно темным делам, да и во взгляде у Али нет-нет да и мелькнет что-то такое, по чему можно быть уверенным в человеке…

В общем, я решился.

– Слушай, Али, – сказал я, отпив уже остывшего до нужной температуры кофе и глотнув холодной водички, – у меня есть к тебе разговор.

Али присел на стул напротив меня, и на его лице появилось выражение, говорящее о том, что он готов разбиться в лепешку, лишь бы угодить дорогому гостю.

Ладно, думаю, посмотрим, какое у тебя сейчас будет выражение, и продолжаю:

– Только, понимаешь, Али, это очень серьезный разговор. Настоящий разговор между двумя мужчинами. И об этом разговоре не должен знать никто, кроме нас с тобой.

Али чуть прищурил левый глаз, прицелившись в меня правым, и его радушная улыбка стала чуть более холодной. Но он сказал:

– Продолжай, Вася, я внимательно тебя слушаю. Я смотрел на него и видел, что действительно он здесь не только кофеек варит. Под маской радушного хозяина показалось лицо делового, серьезного и, возможно, рискового человека. Настоящего мужика. Вот и хорошо.

Я отпил еще кофе и продолжил:

– Понимаешь, Али, попав в чужую страну, я иногда чувствую себя не совсем уверенно, и хотелось бы, чтобы этого не было. Сам знаешь, по улицам бегают страшные американские гангстеры с автоматами Томпсона и палят из лимузинов во все стороны. А я бедный маленький эмигрант, и мне иногда бывает страшно. Поэтому я бы хотел…

Али засмеялся, по достоинству оценив мой юмор, и откинулся на спинку стула.

– Поэтому ты хотел бы, – продолжил он за меня на русском, – купить маленькую железную штучку, которая плюется маленькими свинцовыми косточками.

Я опять развел руками, преклоняясь перед его проницательностью, и сказал:

– Изможденные верблюды моего слабого разума преклоняют колени перед благоухающим оазисом твоей мудрости, Али!

Али снова сладко зажмурился и заулыбался.

– И еще, – добавил я, – я хотел бы, чтобы эта маленькая железная штучка выплевывала свинцовые косточки тихо. Без всякого шума.

Али понимающе кивнул и уже без улыбки спросил:

– Ты понимаешь, Вася, что здесь не Россия, и если тебя задержат с пистолетом, то тебе не удастся откупиться от американского копа, как от продажного русского мента?

– Да, Али, я понимаю это. Но я понимаю еще и то, что может случиться ситуация, при которой я вообще больше никогда ни от кого не смогу откупиться. Это гораздо хуже.

– А ты понимаешь, Вася, что если тебя все-таки арестуют, то ты должен забыть, у кого ты взял пистолет? И не огорчать старого доброго Али?

Ага, думаю, он уже все решил. Серьезный мужик.

– Конечно, Али! Посмотри на меня – разве я похож на человека, который не понимает, что делает?

Я отлично знал, что на такого человека не похож. Похоже, что и Али знал это. Выше среднего роста, широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой, жестким лицом и, насколько мне известно, недобрыми глазами, я никак не производил впечатление наивного простачка и слабака. Вот и вышибала в «Одессе» сразу признал меня за своего.

Али посидел еще минутку молча, глядя на меня и, видимо, что-то соображая, затем встал и, подойдя к входу, закрыл дверь и задвинул засов. Потом он перевернул табличку, и теперь любой, подошедший к двери с улицы, мог увидеть, что заведение Али, извините, закрыто.

– Подожди меня здесь, – сказал Али и ушел внутрь своего шалмана.

Через несколько минут он вышел и положил на столик передо мной небольшой черный кейс из твердого пластика под натуральную кожу. Кейс выглядел шикарно. Но, когда Али открыл его, я понял, что кейс по сравнению с его содержимым – ерунда.

Внутри лежало настоящее оружие. Не убогий «Макаров» и не грубый, как дворницкий лом, «ТТ», а грозный и изящный пистолет, созданный и изготовленный не мозгами коммунистов и руками алкоголиков, а уважавшими свои головы и свой труд оружейниками Запада.

Али вынул его из выдавленного по силуэту гнезда, затем присоединил глушитель, для которого в кейсе тоже было особое место, и, ловко вбив в рукоятку обойму, посмотрел на меня. Я молчал.

– «Беретта», пятнадцать зарядов, режим автоматической стрельбы, – сказал Али и, ловко крутанув пистолет так, что он оказался рукояткой вперед, протянул его мне.

– Я не знал, что у тебя еще и оружейная лавка, – сказал я и взял пистолет в руку.

Прежде мне, конечно, много раз приходилось держать в руках разнообразное оружие, но такой игрушки у меня еще не было.

Полюбовавшись на «Беретту», я нажал кнопку на рукоятке и, сбросив на ладонь обойму, передернул затвор. Щелкнув несколько раз спуском, я поднял глаза на Али, и он, опять опережая мои слова, сказал:

– Тысяча четыреста долларов. Кобура – бесплатно.

Я молча достал из кармана бумажник и отсчитал четырнадцать сотен. Али небрежно сунул деньги в карман и сказал:

– Пойдем во двор, попробуешь.

Я встал, и мы, пройдя через подсобку, оказались в залитом солнцем маленьком дворике. В этой части Бруклина многоэтажных домов не было, поэтому за высоким забором нас никто не видел.

Снова задвинув обойму на место, я передернул затвор и, прицелившись в валявшуюся на земле банку из-под «Колы», нажал на спуск.

Прозвучал тихий хлопок, и я почувствовал мощный, но сдержанный толчок в руку, а банка, кувыркаясь, отлетела в сторону. Жестяной звук, который раздался при этом, был ощутимо громче выстрела.

Поглядев на Али, я многозначительно покачал головой.

– Хорошая вещь, Али. Очень хорошая.

Али кивнул и, опять превратившись в улыбчивого чайханщика, взял меня под руку и повел внутрь.

Я снова уселся за столик, а Али тем временем скрылся в недрах своего хозяйства и через несколько минут вышел, неся в одной руке новую чашечку кофе, а в другой – подмышечную кобуру с несколькими хитрыми ремнями.

Повинуясь его жесту, я встал, и Али ловко надел на меня сбрую. Кобура удобно разместилась под левой подмышкой, я сунул в нее пистолет и снова надел свою легкую тряпичную куртку.

Али развернул меня к зеркалу, висевшему около входа, и, повертевшись так и сяк, я убедился, что моего вооружения совсем не видно.

Теперь я чувствовал себя совсем иначе. Я был, как говорится, вооружен и очень опасен. И только теперь я понял, чего мне не хватало весь этот месяц, пока я шарился в Нью-Йорке. Да, подумал я, с оружием начинаешь чувствовать себя совсем иначе.

Ощущая приятную тяжесть под мышкой, я уселся за столик взял чашечку с кофе. Али опустился на стул напротив меня и сказал:

– Если ты попадешься с этой пушкой, то наверняка сможешь выйти под залог в двадцать пять тысяч. Пушка совершенно новая, так что можешь быть спокоен. Она – чистая.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com