Король-Наёмник. Стальная месть (СИ) - Страница 54

- Не всего пятнадцать километров, а целых пятнадцать километров. Если они захотят загнать лошадей, то рывок сделают быстро, но тогда и боеспособность их уменьшится в разы, ведь на усталых лошадях нормально не повоюешь. У нас преимущество в пехоте и стрелках. Необходимо пользоваться этим преимуществом, а на таком узком участке это будет наилучшим исходом. Для тыла мы оставим отряд, который сможет прикрыть нас в случае тылового удара. Если мы сможем оказаться там быстрее, то успеем подготовиться. Сколько у нас вообще лучников?

- Я привёл полторы тысячи «зелёных». Среди них шесть сотен умеет стрелять, плюс рюглендцы и наши наёмники. Итого выходит, что не меньше семи тысяч человек, да плюс пушки.

- Негусто, но и этого должно хватить.

- Что ты задумал? – нахмурился Бернд.

- Погнать все войска туда как можно быстрее. Кловис наверняка также двигается по этому тракту, и мы с ним не разминёмся. У нас должно быть пару дней преимущества, и если мы их используем для подготовки, то победа будет за нами. Наверно…

На назначенное место битвы мы успели вовремя. Это стоило нам запыхавшихся лошадей и уставших людей. За последние сутки мы промаршировали целых восемнадцать часов, остановившись лишь на пять коротких десятиминутных и один длинный двухчасовой привал. Но даже так я не был готов сейчас дать воинам заслуженный отдых. Войска Кловиса были всего лишь в дне пути от нас и завтра в полдень должны будут показаться на противоположном от нас конце Тракта и если мы не будем готовы, то смерть будет платой за наши старания. Потому бойцам было приказано прямо сейчас начинать заготовку кольев. Этих кольев нам было необходимо великое количество, поскольку мой план состоял в том, чтобы не подпускать противника на расстояние удара копья. Если мы дадим ларингийцам прорваться и вклиниться в наши ряды, то ситуация примет не самый лучший оборот. К тому же, прямо на поле мои наёмники уже сейчас копали площадку для батареи пушек, да и вообще объём инженерных работ был обширным. Многие солдаты Домов выражали явственное недовольство, желая отдохнуть после перехода, а потому приходилось их подгонять окриками и обещаниям озолотить в случае победы.

Сам я также не спал, вдалбливая командирам Домов, что нельзя просто нестись вперёд сломя голову и необходимо слушаться приказов. От чёткого исполнения этих самых приказов напрямую зависит победа, а значит наши жизни и всё имущество в нашем маленьком обозе. О проигрыше думать не хотелось, ведь тогда вряд ли нам удастся отступить, особенно учитывая тотальное преимущество врага в кавалерии. Потому либо победа, либо поражение.

- Командир, ты боишься битвы?

Ко мне сзади подошёл Рубен, причём сделал эти тих словно мышь. Будь он врагом, то без особенных проблем воткнул мне в бочину кинжал, да оставил бы меня валяться на этом тракте в луже собственной крови. Надо мне быть осторожнее, ведь в общей суматохе, царящей сейчас в нашем лагере, сюда вполне мог пробраться диверсант и тогда ларингийцам не понадобится даже сражаться.

- Смысл бояться смерти, если она неизбежна? – попытался напустить храбрости я, но в моём уставшем голосе не было даже крупицы уверенности.

- А что будем делать, если проиграем? – голос Рубена звучал буднично, будто завтра эта земля не покроется тысячами мертвецов.

- Постараемся забрать с собой как можно больше врагов. Впрочем, тебе я бы посоветовал при необходимости отступить. Ты ещё моложе меня и класть голову из-за своры двух упрямых полководцев тебе не стоит.

- Ты платишь исправно, командир. – улыбнулся Рубен, потирающий раскрасневшиеся из-за работы ладони, - Пока ты платишь, то наш контракт в силе, а раз контракт не разорван, то биться я должен до последнего.

- Рубен, раньше я твоих советов спрашивал не так часто, но раз ты один из сокольничих Кловиса, то, как ты думаешь, пойдёт ли он в атаку первым?

- Кловис хоть и не многим старше тебя, командир, но уже научился держать себя в руках. Но ныне им двигает ярость за убитого сына и сейчас я не могу сказать, как он поведёт себя.

- Рубен, ты веришь, что я убил его сына? – я исподлобья глянул на своего адъютанта.

- Нет, командир. – быстро замотал головой Рубен, - Вы не грабите мирных жителей, хоть это и могло принести в вашу казну ещё больше золота, а я не могу и мыслить о таком страшном преступлении, как детоубийство. Раз мы до сих пор живи, то Предки точно улыбаются нам, и я буду молиться, чтобы эта улыбка и впредь озаряла наш путь.

- Ты нравишься мне, Рубен. – я похлопал парнишку по плечу, - Если мы победим, а я погибну, то этот клинок будет твоим. – на этот раз хлопков удостоились ножны с саблей внутри, - Я скажу об этом остальным, и никто не будет претендовать на него. Правда, главой ты не станешь, а Бернд вернётся на свой пост.

- Спасибо, командир, но с поля боя мы вернёмся вместе. – с улыбкой приободрил меня Рубен.

Завтрашний день наступил слишком быстро. Войска Кловиса появились хоть и ожидаемо, но эффект от их появления показался нешуточным. Посланные вперёд разведчики заблаговременно сообщили нам о подходе врага, а потому мы оказались на позициях заранее.

Несколько сотен всадников вывалились на тракт и их боевой клич раздался над землёй. Их бронированные тела, блестели на жарком солнце, из-за чего были сравнимы с новой звездой, чей жар вскоре грозиться опалить наши лица и вскипятить кровь в наших жилах.

Всадники двинулись в бой сразу с марша, не позволяя своим всадникам отдохнуть, желая сразу же опрокинуть наших солдат. Я чувствовал их силу, чувствовал всю ту мощь, которая хранилась в их тяжёлых стальных телах и знал, что они дали клятву своему королю, что принесут мою голову на острие пики. Клятва для рыцарей Ларингии священна, и они будут готовы положить свои жизни, чтобы не запятнать свою честь.

Вся батарея успела навестись на несущихся вперёд рыцарей, и лучники приготовились дать первый залп, но неожиданно вся кавалькада стала замедляться, остановившись на границе досягаемости моих стрелков. Пушки могли вдарить уже сейчас, но я медлил, видя, как ряды всадников стали расходится, пропуская одинокого рыцаря, держащего за своей спиной знамя. Даже с расстояния шести сотен метров, которые разделяли передние края наших армий, было прекрасно видно, что на его знамени, вышитом драгоценными нитями, расположились два перекрещенных кавалерийских полосатых копья.

- Он вызывает нас на поединок. – констатировал Вирт, стоящий рядом со мной на пушечной батарее.

- Это кто-то из Ландсьеров?

- Тебе может быть отсюда не видно, но это сам Элиос. Только этот старик носит шлем с двумя золотыми перьями в их семействе. Позволь мне сразиться с ним.

- Анселм, раз я главный в этом воинстве, то мне и только мне открывать столь кровавую битву. Если я отправлю тебя, то воины меня не поймут. Подать коня!

- Ты умелый воин, но в седле хуже меня! Будь благоразумен!

Но я уже не слышал Вирта. Его доводы были правильными, ведь потомственный дворянин куда как умелее обычного реконструктора, волею неизвестных сил закинутого в этот жестокий мир, но такова будет специфика средневековой войны. Ещё не настали те времена, когда военачальник находится не на передовой, а в тылу. Потому если я буду первым пустившим кровь врага, то боевой дух всех подчинённых мне людей значительно возвысится.

Опустив забрало, я выехал из-за специально нарытого нами холма, где сейчас стояли наши пушки и осмотрел ряды лучников, сосредоточившихся за целыми стенами из кольев, которые в любой момент могут быть вытащены и врыты в другом месте. Все взгляды воинов сейчас были сосредоточены на мне и только на мне. Один из наёмников подоспел быстрее, чем это было необходимо и сунул мне толстое кавалерийское копьё с узким четырёхгранным наконечником.

- Жизнь за победу! – крикнул я, но крик частично поглотило опущенное забрало.

Повернув коня, я пришпорил его ударом о бока, разгоняя это прекрасное мощное животное. Внутри его чёрного тела было столько мощи, что даже десятки пушек не сравнились бы с ней. На конях люди воевали сотни и тысячи лет, миллионы этих животных погибли в человеческих войнах на остриях пик, от стрел, болтов, ядер и пуль. Они шли на смерть даже в эпоху пулемётов, когда их мощные тела мгновенно наполняли свинцом сотнями грамм. В этот день ещё сотни конных душ отправятся к своему конному богу.