Король Эспады - Страница 12

– Отличная идея, мисс Маккорд, – прошелестел он ей в ухо. – Давайте помечтаем: я – о том, что бы я хотел сделать с вами, а вы – о том, что бы вы хотели, чтобы я сделал. А в субботу вечером осуществим наши мечты, согласны?

Тайлер с удовлетворением наблюдал, как от шока Кэтлин потеряла дар речи, как расширились ее глаза, как сумасшедше забилась жилка во впадинке под горлом. И тогда он наклонил голову и поцеловал ее. Она издала слабый стон, как и в первый раз, и тогда он кончиком языка раздвинул ее губы. Их вкус для него стал наркотиком. В один безумный момент он готов был прижать девушку к стене и овладеть ею немедленно, чтобы унять эту неистовую пульсацию крови во всем теле… Дьявол!

Тайлер совладал с собой, отпустил девушку и отступил.

– А теперь, – сказал он, – проводите меня в библиотеку, мисс Маккорд.

Затуманенные глаза девушки широко распахнулись. Глядя Тайлеру в глаза, она утерла рот тыльной стороной ладони. В глазах ее блестели слезы. Он все-таки вывел ее из себя, только зачем? Все это иллюзия, игра.

Тайлер вслед за девушкой подошел к массивной приоткрытой двери и увидел Джонаса Бэрона, стоящего посреди комнаты, меблированной старинными кожаными креслами и диванами. Пыльными ботинками он безжалостно пачкал розово-желтый абиссинский ковер.

– Пришел мистер Кинкейд, – ровным голосом сообщила Кэтлин.

– Очень вовремя. – Джонас кивнул в сторону буфета красного дерева. – Два бурбона, девочка.

– Сами нальете, – огрызнулась Кэтлин и хлопнула за собой дверью.

Джонас хихикнул.

– По-моему, моя падчерица сердита на меня. – Сузив глаза, он посмотрел на Тайлера. – Помывшись, ты выглядишь лучше.

– Вы тоже, – вежливо ответил Тайлер.

Джонас улыбнулся, подошел к буфету, достал два хрустальных бокала и бутылку бурбона.

– Двадцатилетней выдержки, – сказал он, поднимая бутылку к свету. – Проскальзывает в глотку, как шелк. – Одна кустистая бровь вздернулась вверх. – Может, ты предпочитаешь что-то другое, мальчик? Пиво? Вино? Или эту бесцветную русскую водку?

– Я предпочитаю бурбон. На самом деле. – Тайлер протянул руку и принял бокал из рук Джонаса. – А если вы еще раз назовете меня мальчиком, я добавлю вам синяков.

– У меня три сына, и каждый из них в свое время обещал сделать то же самое. – Джонас пристально смотрел на Тайлера поверх своего бокала. – Мы раньше не встречались?

– Нет. – Тайлер сделал глоток и удовлетворенно кивнул. – Не встречались.

– Не будь так уверен, мальчик. Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Что-то в тебе мне кажется знакомым. Откуда, ты говорил, родом?

– Я не говорил.

Джонас опустился в глубокое кожаное кресло, жестом пригласив Тайлера сесть напротив, но тот отрицательно покачал головой.

Джонас взял со стола коробку с сигарами, открыл и протянул Тайлеру.

– Угощайся, Кинкейд. Настоящие гаванские.

– Контрабанда? – с улыбкой спросил Тайлер. – Нет, спасибо. Я воздержусь.

– Только не говори, что ты не станешь курить потому, что сигара контрабандная.

– Да нет, конечно. – Тайлер наблюдал, как Джонас откусил кончик сигары и выплюнул его в пепельницу.

– Ты меня совсем не боишься? – неожиданно спросил Джонас, с прищуром разглядывая Тайлера.

– Еще не родился тот человек, которого бы я испугался.

– А как насчет моей падчерицы? – Джонас пыхнул сигарой. – Ее ты тоже не боишься?

– Я не буду обсуждать с вами Кэтлин. Скажу только, что мужчина, позволивший женщине взять над ним власть, дурак.

Джонас одобрительно усмехнулся.

– Моя философия. – Он нахмурился. – Ты уверен, что мы раньше не встречались?

– Уверен.

– И все же я не могу отделаться от мысли, что ты мне кого-то напоминаешь. Может, у меня были дела с твоим братом или отцом?

Тайлер почувствовал спазм в животе.

– Может быть, вы знали моего отца, – осторожно произнес он, – и поэтому я кажусь вам знакомым.

– Может быть. – Джонас скрестил ноги и снова пристально посмотрел на Тайлера. – У него ранчо?

– Я не знаю.

– Как это – не знаешь? – с улыбкой спросил Джонас. – Твой старик держит в секрете семейный бизнес?

Тайлер сделал глубокий вдох и сказал:

– Я никогда не знал своего отца. Впрочем, мать тоже.

– Это печально, Кинкейд, но при чем здесь я? – Джонас выразительно посмотрел на напольные часы в углу комнаты. – Уже поздно, а я должен сделать еще несколько звонков.

– Интересно, куда подевался ваш тягучий техасский акцент? – мягко спросил Тайлер.

Глаза старика предостерегающе сузились.

– Интересно, почему ты еще не убрался отсюда? Тебе помочь?

Белоснежные зубы Тайлера сверкнули в холодной улыбке.

– Только попробуйте прикоснуться ко мне. Вы старик, но клянусь, вы пожалеете, если хоть пальцем меня тронете.

Долгое мгновение мужчины смотрели в глаза друг другу.

– Жена никогда не простит мне, если я испачкаю кровью ее драгоценный ковер. – Джонас сложил руки на груди и улыбнулся, демонстрируя всем своим видом, что прекрасно контролирует себя и других. – Итак, если у тебя есть что сказать, говори.

Тайлер поднес к губам бокал и отпил бурбона. Напиток действительно был хорош, но он не избавил его от спазмов в животе. Тайлер прожил тридцать пять лет, не зная, кто такой на самом деле Джон Смит, почему же сейчас ему так важно узнать это?

– Кинкейд! Говори, что хотел, и проваливай.

– Вы были правы, когда сказали, что я не тот, за кого себя выдаю. Я не бродяга-ковбой, не работник на ранчо. Во всяком случае, теперь. – Тайлер поставил пустой стакан на стол и посмотрел на Джонаса. – Вы слышали о «Кинкейд инкорпорейтед»?

– Финансы? Земля, недвижимость? Да, я слышал. И что?

– Я и есть тот самый Кинкейд.

– И ты решил прийти на мое ранчо и поубирать навоз за моими лошадьми?

Тайлер неопределенно пожал плечами.

– Мне это показалось хорошей идеей. Впрочем, я могу предъявить документы, если вы вдруг решили, что я сумасшедший.

– Даже если ты предъявишь документы, я все равно буду думать, что ты сумасшедший. Зачем ты здесь?

Тайлер засунул руки в карманы и стал мерить шагами библиотеку, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть картину или скульптуру. На самом деле он пытался совладать с собой. Наконец он обернулся и посмотрел на Джонаса.

– Я родился в Техасе.

– Замечательно, – прокомментировал Джонас. Он ждал продолжения.

– Более того, я родился здесь, на этом ранчо.

– В «Эспаде»? – Джонас не донес бокал до губ и замер. – Чушь, – хмыкнул он.

– Но я не знаю, кто родил меня и кто мой отец, – продолжал Тайлер.

– Хммм. – Джонас налил себе еще бурбона. Стакан в его руке дрожал, и он осторожно поставил его на стол. – Даже если это так, вопрос не ко мне. Я веду учет рождаемости телят и жеребят, обо всех остальных заботится государство.

На скулах Тайлера вспыхнул румянец. За каким дьяволом он сюда приехал? Он был скрытным человеком и никогда никому не рассказывал о себе. И вот теперь раскрывает грязную тайну своего рождения человеку, к которому у него в первый же миг возникла антипатия. Взаимная.

– Ты все сказал? – грубо спросил Джонас. – А теперь мне надо позвонить.

– Нет, не все, – ощетинился Тайлер. Он не затем проделал весь этот путь, чтобы позволить выставить себя дураком. – В тот год, когда я родился, две семьи работников на ранчо ждали прибавления.

– Я понял тебя, парень. – Было заметно, что Джонас расслабился. – Я бы и рад помочь, но точно помню, что у меня никогда не было работника по фамилии Кинкейд.

– Его и не могло быть. Я сам придумал себе эту фамилию.

– А-а-а. Впрочем, неважно. Когда это было? Двадцать пять, тридцать лет назад?

– Тридцать пять. Я родился в «Эспаде» тридцать пять лет назад, приблизительно восемнадцатого июля…

– Ты говоришь, восемнадцатого июля? – Голос Джонаса звучал сдавленно.

– Да. И я надеялся… Бэрон?!

Из рук Джонаса выпал стакан и покатился по ковру.