Король-Дракон - Страница 19

— Алая Тень была тем призом, которую Моркней, герцог Монфорский, хотел преподнести Гринспэрроу, — ответил Лютиен. — Именно Алую Тень пообещал в подарок зловещему королю Эйвона генерал Белсен Криг. Именно этот приз предпочитал получить герцог Принстауна Парагор.

— И все они в результате погибли, — закончил за него брат Джеймесис. — И потому вы почувствовали себя бессмертным.

Лютиен начал было возражать, но Оливер пихнул его в бок, заставив умолкнуть.

— Неужели вы не понимаете? — спросил хафлинг, становясь рядом с молодым человеком. — Да, мой иногда столь неразумный друг весьма ценен, но его ценность как раз и заключается в том, от чего вы стремитесь его защитить!

— Оливер прав, — добавила Кэтрин, внезапно превратившись в союзницу Оливера. — Если Лютиен спрячется за мантию Бринд Амора, если его алый плащ не увидят там, где это более всего необходимо, тогда весь смысл Алой Тени будет утерян.

Валлах взглянул на брата Джеймесиса и поднял руки в знак поражения.

— Не нам решать вашу судьбу, — признал монах.

— Тогда идем к Колонси, — сказал Валлах и направился к штурвалу.

— Только если вы сочтете этот курс безопасным для корабля, — резко произнес Лютиен, заставив капитана обернуться. — Я не хочу, чтобы мои слова привели к гибели корабля. «Страттонский ткач» — ваш, и только вы здесь командуете.

Валлах одобрительно хмыкнул в ответ.

— Мы знали об опасности, когда выходили в море, — напомнил он Лютиену. — Каждый человек на борту пришел сюда по собственной воле, и я в первую очередь. Как и все прочие мужчины и женщины, мы понимаем, какая угроза нависла над Эриадором, и мы готовы отдать жизнь, защищая свободу родного края. Если бы вас, друзья мои, не было на борту, я без колебаний пустился бы в погоню за галерой, чтобы настоять на переговорах, даже если бы меня поджидал весь флот варваров!

— Тогда вперед, — подбодрил его Лютиен. Валлах и брат Джеймесис, разом кивнув, удалились.

«Страттонский ткач» начал обходить галеру, поворачивая к востоку, но хьюготы работали веслами изо всех сил, так что галеон не мог перерезать им путь. Но все же они подошли к варварам достаточно близко, и флаг переговоров теперь, без сомнения, видел каждый на галере — и реакция хьюготов служила тому лучшим доказательством.

Галера ни на мгновение не замедлила ход, продолжая держать курс на юго-восток. Гигантский галеон устремился в погоню, и скоро впереди показались серые скалистые пики гор Колонси.

— Вы все еще считаете, что они надеются посадить нас на мель? — чуть позже спросил Лютиен Валлаха.

— Я полагаю, они рассчитывают на поддержку, — пояснил капитан, указывая за правый борт, где показалась еще одна галера, подходившая к острову.

— Похоже, она просто болталась в море, поджидая нас, — заметил Лютиен. — Очень похоже.

— Обычная засада, — пожал плечами капитан.

Третья галера хьюготов вскоре показалась со стороны кормы корабля, за ней появилась и четвертая. Гребцы первого судна подняли весла с одного борта, резко разворачивая корабль.

— Мы не знаем, что они собираются делать, — быстро сказал Лютиен. — Возможно, теперь, когда галера находится под защитой союзников, хьюготы согласятся на переговоры.

— Я могу лишь позволить, чтобы они подошли ближе, — возразил Валлах. — И только если они поднимут флаги согласия на переговоры.

Он окликнул людей возле катапульты, приказав им нацелить орудие на галеру с правого борта. Если начнется битва, Валлах собирался потопить ее в первую очередь, дав «Ткачу» возможность вырваться в более глубокие воды.

Лютиен не мог не согласиться с капитаном, несмотря на свое желание закончить дело миром. Он вспомнил Гарта Рогара, своего лучшего друга, хьюгота, еще ребенком выброшенного на остров Бедвидрин после кораблекрушения. Лютиен невольно стал виновником его гибели, победив великана на арене. Если бы проигравшим оказался сам Лютиен, Гахриз никогда бы не подал знака прикончить побежденного.

С точки зрения логики, в смерти Гарта Рогара не было вины юноши, но в том-то и беда, что чувство вины логике никогда не поддается.

И именно поэтому молодой человек решил ради памяти о погибшем друге отправиться из порта Гайби в открытое море и постараться разрешить конфликт с хьюготами по возможности мирно. Однако, несмотря на свое желание, Лютиен не мог требовать от мужчин и женщин, составлявших команду «Ткача», чтобы они просто позволили четырем галерам уничтожить себя. Валлах и его команда и без того проявили достаточный героизм, добровольно вызвавшись отправиться сюда без мощного прикрытия всего флота.

— Возможно, нам придется вступить в бой, — сказал Лютиен Кэтрин и Оливеру, когда вернулся на нос, к поручню, у которого они стояли.

Оливер посмотрел на галеру, на белые пенистые барашки там, где ее весла врезались в воду, затем окинул взглядом галеон, уделив особенно пристальное внимание команде у катапульты.

— Я надеюсь, они хорошие стрелки, — заметил хафлинг.

В связи с внезапно обнаружившимся численным превосходством врага Лютиен и Кэтрин надеялись на то же самое.

Крик наблюдателя с мачты сообщил им, что показалась пятая галера, а затем и шестая, обе следовали в кильватере судна с правого борта.

— Возможно, это была не самая лучшая идея, ближайшему советнику короля не следовало забираться так далеко, — заметил Оливер.

— Я должен был пойти, — ответил Лютиен.

— Я говорю о себе, — сухо уточнил Оливер.

— Мы никогда не бежали от схватки, — произнесла Кэтрин настолько решительно, насколько могла.

Лютиен взглянул в зеленые глаза девушки и прочел в них тревогу. Юноша вполне понимал ее. Кэтрин не пугала предстоящая схватка, вовсе нет, но на этот раз, в отличие от яростных боев за свободу Эриадора, в отличие от всех тех битв, в которых ей приходилось участвовать вместе с Лютиеном, драться предстояло не с циклопами, а с людьми. Но Кэтрин так же не хотелось убивать их, как и быть убитой самой.

Капитан Валлах беспрестанно мерил шагами палубу, инструктируя команду перед боем.

— Цельтесь вон в ту галеру, — приказал он расчету катапульты, имея в виду судно, подходившее справа, — оно было ближе всех к галеону и шло быстрее других.

— Да спустите же наконец этот чертов парламентерский флаг! — пробормотал капитан, подойдя к носовому поручню, у которого стояли все трое друзей.

Словно в ответ, весла гребцов приближавшейся галеры поднялись в воздух, длинное и изящное судно быстро потеряло скорость. Затем протрубил горн, издав чистый и громкий звук, разнесшийся по воде и достигший ушей встревоженной команды «Страттонского ткача».

— Боевой сигнал, — сказала Кэтрин, обращаясь к Валлаху. — Они не собираются вступать в переговоры.

Звуки горна послышались и с остальных пяти судов, последовав вскоре за боевыми криками и воем. Галеры двинулись вперед — все, кроме первой, за которой гнался «Ткач»; это судно словно бы выжидало, не предпримет ли что-нибудь галеон, первым проявив инициативу.

— Мы не можем ждать, — сказал Валлах явно разочарованному Лютиену.

— Еще три за кормой! — послышался с мачты крик вахтенного.

— Нам отсюда не уйти, — пробормотала Кэтрин, оглядывая море и видя, как вокруг галеона затягивается петля ловушки.

Валлах вернулся назад, к центральной части палубы, приказав приспустить перед боем паруса, чтобы корабль все же мог маневрировать, не представляя при этом слишком уж заманчивой мишени для лучников хьюготов и их горящих стрел.

Лютиен отправился следом за ним и заметил брата Джеймесиса, приближавшегося с таким же хмурым, как всегда, выражением лица. Лютиен на мгновение встретился с ним взглядом… но ведь это именно он, Бедвир, принял решение о переговорах, именно из-за него, Лютиена, команда оказалась теперь в таком тяжелом положении. Молодой Бедвир отвел глаза и повернулся к морю; но тут же почувствовал на своем плече руку брата Джеймесиса.

— Мы будем делать то, что должны сделать, — неожиданно произнес монах. — И если нам не останется ничего, кроме битвы, мы станем биться с врагом. Но забудьте о страхе, милорд Бедвир, и помните лишь то, что каждое судно, которое мы потопим сегодня…