Король-Дракон - Страница 16

— Мы убиваем! — настаивал Маклес.

Диана представила себе сладостную картину, как она вызывает Такнапотина, фамильного демона, и тварь из другого мира откусывает по маленькому кусочку от Маклеса. Увы, этого она себе позволить не могла.

— Вы убили гномов, — сказала герцогиня.

Это заявление вызвало бурю восторженных воплей со стороны циклопов, болтающихся поблизости, поскольку именно гномов те ненавидели больше всего на свете. Эта шайка жила в Айрон Кроссе на протяжении нескольких поколений и не раз имела весьма неприятные столкновения с бородатым народцем из таинственного Дун Дарроу. Циклопы решили, что слова женщины являются наилучшим комплиментом из слышанных ими когда-либо.

Диана едва ли имела в виду именно это. Последнее, чего желал Гринспэрроу, так это союза между Эриадором и Дун Дарроу. По ее представлению, любая угроза государству гномов могла только сильнее подтолкнуть их к союзу с Бринд Амором.

— Если результатом убийства гномов…

— Вы сами помогали! — возразил Маклес, начиная догадываться, что Диану по-настоящему разозлила недавняя резня.

— Мне пришлось закончить то, что начали вы, глупцы, — отрезала женщина. Маклес хотел было что-то сказать, но Диана щелкнула пальцами, и одноглазый отшатнулся назад, словно его ударили по губам. Впрочем, с уголка его нижней губы и в самом деле потекла струйка крови.

— Если ваша глупость подтолкнет гномов к союзу с Эриадором, — резко произнесла Диана, — то знайте, вы столкнетесь с гневом короля Гринспэрроу. Я слыхала, что он питает слабость к коврам из шкур циклопов.

Маклес побледнел и оглянулся на ворчащих циклопов. Подобные слухи о свирепости Гринспэрроу постоянно бродили среди одноглазых.

Диана взглянула на другой конец лагеря, где в дыму костра коптилась дюжина голов гномов. В раздражении она ринулась прочь, оставив перепуганного Маклеса в окружении пары десятков смущенных подчиненных. Герцогиня даже не побеспокоилась оглянуться, проходя через небольшую прогалину, ведущую на более широкую поляну, где ее ожидали.

— Вы действительно думаете, что эта резня подтолкнет Дун Дарроу к союзу с Эриадором? — спросила Селна, служанка Дианы, единственное человеческое существо, сопровождавшее госпожу в дикие горы.

Диана, по-настоящему встревоженная, только пожала плечами на ходу.

— Вы и вправду обеспокоены? — вновь спросила Селна.

Диана застыла на месте, с изумлением рассматривая женщину, которая нянчила ее в детстве. Неужели Селна настолько хорошо ее знала?

— Что значат твои вопросы? — спросила Диана откровенно недовольным тоном.

— Ничего, моя госпожа, — ответила Селна, опустив глаза. — Там, в сосновой рощице, я приготовила вам ванну, как вы и приказали.

Виноватый тон Селны заставил Диану пожалеть о своей резкости по отношению к той, что служила ей столь долго и преданно.

— Большое тебе спасибо, — произнесла герцогиня и подождала, пока Селна поднимет глаза и ответит ей улыбкой примирения.

Диана была рада окружающей полутьме, когда раздевалась возле фарфоровой лохани, от которой шел пар. При мысли о всем известной похотливости циклопов у нее все внутри переворачивалось. Диана всем сердцем ненавидела одноглазых. Она думала о них как о грубых, диких скотах — именно это определение казалось ей наиболее подходящим, и недели, проведенные среди циклопов в горах, стали воистину жестокой пыткой для цивилизованной, утонченной женщины.

Что же такое произошло с ее гордым Эйвоном, думала герцогиня, погружаясь в воду и вздрагивая от ее жара. Она дала Селне зелье, способное нагреть ванну, и испугалась, что служанка плеснула его слишком много, что вода может прожечь ее до костей. Впрочем, Диана быстро приспособилась к температуре воды и затем плеснула в ванну другое зелье. Вода тут же начала пениться и пузыриться, и герцогиня утомленно опустила голову на бортик, глядя на полумесяц, сверкавший между кронами сосен.

Память увела ее на двадцать два года назад, когда она была всего лишь семилетней малышкой, принцессой, живущей в Карлайле при дворце отца-короля. Она была младшей из семи детей, пяти мальчиков и двух девочек, а, следовательно, не имела никаких надежд на трон, но все же принадлежала к королевской семье, а теперь осталась ее единственным выжившим представителем. Она никогда не была близка ни с родителями, ни с братьями и сестрами. Диана-дикарка, называли они ее, поскольку девочка предпочитала одиночество, скрываясь в темных уголках, где она оставалась наедине со своими мыслями, а атмосфера таинственного полумрака давала простор богатому воображению.

Уже тогда Диане нравилось мечтать о магии. Она научилась читать в четыре года и провела еще три, погрузившись в изучение огромных запыленных томов, подробно повествующих о братстве чародеев. Еще ребенком она узнала о Бринд Аморе, который теперь стал ее врагом, хотя давно уже считался покойным, и о Гринспэрроу. Как же затрепетала юная девушка, когда сам Гринспэрроу, загадочное проклятие дворца ее родителей, явился к ней под покровом ночи и предложил учить искусству магии. Какой это был чудесный момент для юной Дианы! И до чего же странно и замечательно, что единственный, как тогда полагали, оставшийся в живых член древнего ордена чародеев выбрал ее своей ученицей!

Каким же образом она, Диана Велворт, единственная законная претендентка на трон, оставшаяся в живых, оказалась в горах Айрон Кросса, служа советником для банды кровожадных циклопов? А как быть с жителями эриадорских деревушек, разгромленных уродами, и как быть с убитыми гномами? Неужели это резня из чисто политических соображений?

Диана прикрыла глаза, но не смогла избавиться от стоящего перед внутренним взором кошмарного зрелища бойни. Она заткнула уши. Но не смогла заглушить вопли, отдававшиеся эхом в горах. И не смогла остановить поток слез.

— С вами все в порядке, миледи? — резко прозвучал вопрос, заставивший Диану вздрогнуть. Она широко раскрыла глаза, увидев Селну, наклонившуюся к лохани. Женщина выглядела обеспокоенной, однако эта озабоченность показалась выбитой из колеи Диане необычной.

— Ты шпионишь за мной? — спросила герцогиня более резко, чем собиралась. Она осознала свою ошибку, поскольку чувство вины, испытываемое ею, стало очевидным для служанки.

— Ничего подобного, миледи, — возразила Селна неубедительным тоном. — Я просто принесла вам полотенце и одеяло и увидела следы слез на ваших щеках… луна-то как ярко светит!

Диана поспешно вытерла лицо ладонями.

— Брызги из ванны, только и всего, — уверила она.

— Вы тоскуете по Мэннингтону? — спросила Селна.

Диана изумленно уставилась на женщину, затем огляделась вокруг, словно ответ был очевидным.

— Как и я, — призналась Селна. — Я рада, что вас тревожит только это. Я боялась…

— Чего? — переспросила молодая женщина еще более резким тоном, в глазах появился опасный блеск.

Селна тяжело вздохнула. Диана никогда не видела ее такой таинственной, и это зрелище ей совсем не понравилось.

— Я только боялась… — вновь начала горничная, но замолкла, подыскивая слова.

Диана выпрямилась, наклонившись вперед.

— Чего? — спросила она вновь.

Селна вздрогнула.

— Скажи!

— Что вы сочувствуете Эриадору, — призналась служанка.

Диана вновь опустилась в горячую воду, не сводя глаз с Селны.

— Неужели вам действительно жаль Эриадор? — осмелилась спросить горничная. — Или, избави бог, гномов?

Диана довольно долго молчала, пытаясь понять эту загадочную женщину, которую, как ей казалось, она так хорошо знала.

— Неужели это так ужасно? — прямо спросила она.

— Они наши враги! — воскликнула горничная. — Симпатия к Эриадору…

— Сочувствие нашим собратьям-людям, — поправила Диана.

— Кое-кто может счесть это слабостью, — без колебаний ответила горничная.

И вновь Диана не нашлась с ответом. Что имела в виду Селна? Диана много раз доверялась этой пожилой женщине, но сейчас Селна, похоже, уходила от разговора, словно знала нечто, неизвестное молодой женщине. Внезапно герцогиня поняла, что больше не доверяет этой особе, и испугалась, что и так уже слишком раскрылась.