Король Аттолии - Страница 11

Между парной и раздевалкой его ждал прислужник с ведром теплой воды. Костис торопливо намылился, и его окатили. Прислужник протянул ему полотенце, Костис вытерся и шагнул к одежде. С помощью прислужника быстро оделся, застегнул поножи, закрепил кирасу на плечах и под мышками. Склонил голову и, пока его причесывали, отыскал монетку. Она была последняя, и расстаться с ней он не мог. Жест был ритуальным. Прислужник с улыбкой отмахнулся.

Костис с виноватым видом сунул монетку обратно в кошель на поясе и повернулся к двери.

– Ты меня прославишь. – Прислужник с улыбкой похлопал его по спине. – Я помогаю не бог весть кому, а личному телохранителю самого короля!

Между казармами Костис пустился бежать, одной рукой придерживая меч, чтобы не колотил по ногам, а другой – кирасу, чтобы не съехала вверх и не натирала под мышками. Добравшись до конца казарм, перешел на шаг, самый быстрый, какой мог себе позволить, не растеряв достоинства гвардейца ее величества.

Он поднялся по лестнице к верхнему дворцу, прошагал по извилистым коридорам и атриумам с прозрачными крышами, дошел до последнего открытого двора перед сводчатым коридором, ведущим к террасе. Там стражники покачали головами. Король еще не пришел с завтрака. Костис вернулся к лестнице и остался ждать внизу, прислушиваясь.

Король идеально рассчитывал время утренней тренировки. Она все так же состояла из повторов одних и тех же скучных упражнений, и, когда наконец заканчивалась, Костис едва успевал привести себя в порядок, однако на то, чтобы понежиться в парилке или хотя бы полежать в горячей ванне, времени уже не оставалось. Король никогда не затягивал тренировки, чтобы у Костиса не было предлога пренебречь мытьем и явиться на свой пост не в идеальном виде. Поэтому приходилось спешить. В лучшем случае Костис приходил в королевские покои незадолго до того, как король заканчивал свое собственное, гораздо более сложное мытье и одевание. А в худшем, немного опаздывая, Костис мог найти короля на террасе для завтрака и незаметно занять свое место в дверях. Король обычно ничего не говорил, однако появление Костиса никогда не ускользало от его внимания. И от внимания королевы тоже – она непременно окидывала его непроницаемым взглядом. Но худшее, что могло выпасть Костису, это встретить короля на обратном пути. Тогда у короля возникал прекрасный повод высказать все, что он думает об опозданиях Костиса, о пренебрежении службой, о неспособности выполнить даже простейшие обязанности королевского гвардейца, о внешнем виде. И даже если король воздерживался от замечаний по поводу прически, плохо отполированных пряжек, разболтавшихся кожаных ремней – деталей, над которыми Костис усердно трудился до поздней ночи, – Седжанус непременно указывал королю на эти недочеты. Вряд ли на такое вероломство мог пойти союзник, втайне присылавший записки о медийском языке и аттолийской политической истории. Похоже, Седжанусу очень нравится следить за негласным состязанием короля с гвардейцем и совсем не интересно, кто же победит. Седжанус обожал собственные шутки. А Костису они постепенно начали надоедать.

После завтрака король целовал королеву – эта манера Костису очень не нравилась – и милостиво позволял сопроводить себя на ежедневные уроки, где разнообразные советники и министры из последних сил пытались втолковать ему хоть что-нибудь о его обязанностях, а он слушал их без малейшего интереса.

Курс по производству пшеницы сводился к перечислению урожайности всех до единого полей в стране за прошлый год. Костис безуспешно пытался слушать внимательно. Через полчаса король спросил:

– Чем различается пшеница?

– Простите, ваше величество, что вы имеете в виду?

– Вы рассказали мне о разных сортах пшеницы. Чем они различаются?

Двое советников переглянулись. Король ждал, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу.

– Лучше всего вам объяснит Пиладес. Ваше величество, будьте любезны подождать.

Король махнул рукой, советники ушли и вскоре привели Пиладеса – сутулого старика с длинными седыми волосами. На морщинистом лице играл восторг.

– Ваше величество, соизвольте посмотреть, я принес образцы. – Он достал целую связку маленьких мешочков и стал горсть за горстью высыпать зерно на стол. Взметнулось облако пыли, король поморщился и помахал рукой перед лицом. Пиладес ничего не заметил. Он принялся увлеченно указывать королю на образование семян, на число зерен в колосе, на их форму. Горсть за горстью сыпал зерно на стол, перечислял достоинства каждого сорта: какой из них дает самый большой урожай, какой может перенести самую суровую зиму, какой надо сеять летом, а какой – осенью. Многое из этого Костис знал, потому что вырос на ферме, но кое-что было для него в новинку. Казалось, лекции не будет конца.

Обычно на таких уроках король, скучая, отходил к окну, но сейчас сидел как вкопанный. Впрочем, что ему оставалось? Стоило шелохнуться, как Пиладес придвигался еще ближе, нависал над ним и продолжал лекцию с еще бóльшим жаром. Видимо, ему редко выпадал случай поделиться с кем-нибудь своими знаниями и не хотелось терять внимание его величества. Король предпринял несколько неудачных попыток к бегству, но в конце концов был вынужден смириться и слушать.

Над головой у короля советники и лакеи обменивались восторженными взглядами. Когда Пиладес наконец исчерпал себя, король, не дрогнув ни единым мускулом, поблагодарил его. Поблагодарил он и двоих советников, начавших урок, и предложил закончить тему на следующем занятии, а еще лучше – пусть изложат вопрос в письменном виде, а он изучит как-нибудь на досуге. Они кивнули; король встал и удалился в коридор. Там, закрыв дверь, он провел рукой по лицу.

– Слава богам, что я не спросил об удобрениях, – сказал он.

Костис чуть не расхохотался. Покосившись, понял, что все остальные в королевской свите тоже веселятся, но их больше радует мысль о том, что королю придется отсидеть еще одну скучную лекцию. И только Костис вместе с королем мысленно видел, как премудрый Пиладес горсть за горстью высыпает на стол различные отходы жизнедеятельности скота и обсуждает их сравнительные достоинства.

Король встретился глазами с Костисом и улыбнулся. Костис отвел взгляд, а когда обернулся снова, королевская улыбка уже угасла.

– Господа, хватит с меня на сегодня страданий. Пеллес, на какое следующее мероприятие я не пойду?

– До обеда у вашего величества назначена встреча с бароном Мейнедесом, – подсказал Седжанус.

– Я на нее не пойду, – решил король. – Возвращаюсь к себе.

Пеллес откланялся. Остальные двинулись в путь по коридору. На первом же перекрестке король заговорил снова:

– Прошу вас, господа, сопроводите меня кратчайшим путем прямо в мои покои.

Седжанус поклонился, предлагая королю самому возглавить свиту. Эвгенидес вышел вперед. Он выбирал дорогу без малейших колебаний, и Костису подумалось: интересно, давно ли король понял, что его лакеи и телохранители всякий раз ведут его кружным путем, по лабиринту ненужных поворотов.

Король уверенно шагал впереди своей свиты. Дойдя до главного коридора, он пересек его и свернул в проход поменьше. Тот вывел на еще более узкую лестницу. Лакеи, забеспокоившиеся было, что их игра разгадана, снова заулыбались. Король, не сказав ни слова, поднялся на три пролета и вышел в коридор, освещавшийся маленькими окошками под крышей. По обе стороны располагались тесные кабинеты. Из дверей выглядывали испуганные лица, и работники, сновавшие с табличками и свитками в руках, при виде короля замирали и кланялись. Костис понятия не имел, что это за место. И по-видимому, лакеи тоже не знали. Вслед за королем они свернули в один из кабинетов, миновали его, вышли на балкон и там остановились.

Дальше пути не было. С балкона открывался вид на огромный зал. Когда-то он был внутренним двором, но затем его накрыли крышей, оставив посередине широкое окно. Крышу над головами поддерживали балки, упиравшиеся в балкон под ногами.