Коридоры времени - Страница 53

— Меня это не интересует, — ответил Локридж безжизненным голосом.

Сторм разглаживала свою одежду, пока она не стала плотно облегать ее тело.

— А что ты сделаешь со мной? — прошептала она.

— Не знаю, — сказал он, чувствуя себя несчастным. — Пока ты жива, ты представляешь смертельную опасность. Но я… я не могу причинить тебе вреда. Я так благодарен, что тебе удалось выжить в этом… — Локридж часто заморгал глазами. — Возможно, мы сможем спрятать тебя где-нибудь, — закончил он хриплым голосом. — С почетом.

Сторм улыбнулась.

— Ты придешь повидаться со мной?

— Лучше не стоит.

— Придешь. Тогда мы сможем поговорить. — Она отодвинула в сторону меч Пастуха, сына Аури, подошла к Локриджу и еще раз поцеловала его.

— До свиданья, Рысь.

— Уведите ее! — рявкнул он. — Свяжите. Но будьте осторожны: ей нельзя причинять вреда.

— Где держать ее, отец? — спросил Стрела.

Локридж сделал несколько шагов вперед, выйдя на площадь перед Длинным Домом. Лежащее у него ног мертвое тело Ху казалось съежившимся.

— Там, — решил он. — В ее собственном жилище. Поставьте снаружи охрану. Уберите мертвых и сделайте что можно для раненых.

Он провожал ее взглядом, пока она вместе со стражниками не скрылась в дверном проеме.

Гром битвы отдавался в нем так же, как и биение его сердца. Внезапно он почувствовал, что не может больше оставаться на месте, и побежал по деревне, громко крича:

— Люди Авильдаро! Морской народ! Мы пришли, чтобы освободить вас! Колдунья пала. На лугу идет битва за вас. Неужели вы сами будете валяться и не нанесете ни одного удара? Выходите, если среди вас есть мужчины!

И они вышли — семья за семьей: охотники, рыбаки, рыцари моря; с оружием в руках они столпились вокруг пришедшего избавителя. Локридж позвал своих сыновей, чтобы они тоже присоединились. Отряд в пятьдесят человек прошел через священную рощу и обрушился на ряды людей Боевого Топора.

И разбил их.

Когда осколки последней колесницы валялись на земле и последнего ютоаза отогнали на пустошь, Локридж приказал привести к нему всех пленных. В основном это были женщины и дети, переживавшие крушение всех своих надежд. Но Уитукар остался жив. Руки его были связаны за спиной; он узнал Локриджа и проигнорировал его.

В гаснущий костер подбрасывали топливо, пока языки пламени не заплясали в промозглой мгле так же дико, как отплясывали люди Тенил Оругарэй. Локридж посмотрел на представшую перед ним картину страдания и сказал как можно мягче:

— Вам больше не причинят горя. Завтра вы сможете уйти. Это наша земля, а не ваша. Но один из наших людей отправится с вами, чтобы говорить о мире. Земля широка; нам известны незаселенные местности, которыми вы можете воспользоваться. В середине зимы вожди племен будут здесь держать совет, на котором мы будем искать пути удовлетворения наших общих нужд. Уитукар, я надеюсь, что ты будешь среди них.

Ютоаз упал на колени.

— Господин, — сказал он, — я не знаю, какая странность приключилась с тобой этой ночью. Но мы по-прежнему названые братья, ты и я. Если ты не против.

Локридж поднял его.

— Развяжите. Он наш друг.

Глядя на своих людей, он, Рысь, знал, что труд его не завершен. Вестхейвен построен на надежной основе. В следующие двадцать-тридцать лет — сколько ему будет отпущено — он должен создать аналогичный союз в Дании.

Если бы Сторм…

К нему стремительно подбежал человек и бухнулся ничком на землю.

— Мы не знали! Мы не знали! Мы услышали шум слишком поздно! — причитал он.

Словно пальцы, сжимающиеся в кулак, сомкнулась вокруг Локриджа ночь. Он кликнул факельщиков и бежал всю дорогу до Длинного Дома.

Она лежала в безжалостном свете шаров. Ее красота увяла: нельзя умереть от удушья без того, чтобы не почернела кожа, не высунулся между зубов распухший язык, не вылезли из орбит глаза. Но что-то прежнее оставалось — в блестящих волосах и точеных чертах лица, в теле, боровшемся до конца, и связанных руках, когда-то обнимавших его.

Поперек нее лежал труп Брэнна.

«Я забыл о нем, — подумал Локридж. — Я не мог вынести этого воспоминания. Значит, он прошел сквозь занавес, уже почти во власти смерти, — и увидел ее, свою мучительницу, беззащитной…

Сторм, о моя Сторм!»

Люди Моря стояли в полной тишине, пока их господин плакал.

Локридж велел принести дров. Он сам проводил ее в последний путь: в ногах уложил ее верного помощника и одновременно заклятого врага и от факела поджег Длинный Дом. С громким треском высоко в небо взметнулось пламя, и стало светло, как днем. «Мы построим здесь святилище, — подумал он, — для поклонения Той, которую когда-нибудь назовут Марией».

А у него самого было лишь одно место, куда он мог пойти. В одиночестве он вернулся на судно.

Руки Аури обняли его. Ближе к восходу солнца он обрел успокоение.

И возблагодарил Господа или судьбу — как бы их ни назвать — за помощь.

Наступал бронзовый век — новый век. То, что Локридж видел в своей прошлой, но еще не начавшейся жизни, давало основания верить, что это будет богатая, мирная и счастливая эпоха; возможно, самая счастливая из всех тех, которые человечеству предстоит пережить до наступления того отдаленного будущего, в которое он мельком заглянул. Потому что сохранившиеся и обнаруженные впоследствии реликвии никак не свидетельствовали о сожжениях, убийствах или рабстве. Скорее, золотая Колесница Солнца из Трундхольма и рога, чьи изгибы напоминали Ее змей, говорили за то, что северные народы объединились. Широко и далеко будут простираться маршруты их путешествий: ноги датчан будут ступать по улицам Кносса, моряки будут отправляться из Англии в Аравию. Кто-то может даже достичь Америки, где индейцам предстоит рассказывать о мудром и добром боге и богине по имени Перо Цветка. Но большинство вернется. Ибо где еще жизнь может быть так хороша, как в первой в мире земле, одновременно могучей и свободной?

В конце концов она придет в упадок — перед жестоким веком железа. Однако тысяча счастливых лет — тоже немалое достижение; и дух, порожденный ими, выстоит. На протяжении всех грядущих веков позабытая правда о том, что когда-то многие поколения людей жили в радости, должна ждать и мудро действовать. Те, кто создал окончательное будущее, вполне могут вернуться назад в королевство, основанное Рысью, и поучиться.

— Аури, — прошептал Локридж, — будь со мной. Помоги мне.

— Всегда, — сказала она.