Корейский для начинающих (СИ) - Страница 7

- Вы хотите поесть курицы? – неожиданно спросил он, когда мы уже подъезжали к пляжу.

- Придётся, - ответила я и пояснила: - Моя группа только ей и питается, впрочем, я не против.

- Прозвучало неубедительно, - заметил он. - Я ещё не ужинал, может, составите мне компанию? Как насчёт Самгёпсаля*? – предложение разделить пищу вместе было подано с особой осторожностью. - Это мясо, которое…

- Знаю, - не очень-то воспитанно перебила я, всё ещё не приходя в себя после внезапного предложения. – Если это удобно, то я не против.

- Отлично, - ответствовал он вроде бы с энтузиазмом.

Зачем я согласилась? Он наверняка будет сидеть с отсутствующим выражением лица и рыться в телефоне, который, к слову, только что затрезвонил какой-то корейской песней. «Ёбосео, нэ, апочжи*…» - так начался разговор, судя по всему, с отцом. Почему он не использует гарнитуру в машине? Хочет ещё кого-то сбить из-за невнимательности? Бросив на меня осторожный взгляд, мужчина сказал ещё пару слов, как будто намеренно избегая простой, понятной мне речи в фразах, и завершил разговор. Лицо при этом у него было наисерьезнейшее. Я же намеренно отстранённо глядела за окно, где уже было пруд пруди молодёжи. Тем временем, машина свернула на пересекающуюся с главной улицу и, проехав пару десятков метров, остановилась возле традиционного ресторанчика, откуда слышался аппетитный запах жареного мяса.

Сквозь прозрачные стекла виднелись похожие на водосточные желоба вытяжки, спускавшиеся над грилями, вмонтированными в низкие столики, за которыми прямо на полу сидели люди. Находясь в закутке, это место наверняка привлекало к себе не слишком много внимания, зато здесь было спокойнее, несмотря на то, что почти все столики были заняты. Сбросив найки и засунув их в галошницу на входе, я подождала расшнуровывающего ботинки спутника, и мы отправились вслед за крепкой невысокой женщиной с бесом коротких кудрей на голове. Протерев прямо перед нами столик, из-за которого, по-видимому, совсем недавно ушли предыдущие гости, она выслушала заказ и через несколько секунд её заменила молоденькая официантка, принесшая графин с водой и два небольших железных стаканчика - в Корее принято запивать пищу водой. Ещё через некоторое время на столе появились традиционные закуски в маленьких тарелках – кимчхи, маринованая сладкая редька, какая-то непонятная трава, похожая на черемшу, только тоньше, не очень аппетитно выглядящие маринованные баклажаны и свежие листья салата. Выудив из коробки на столе железные палочки, мой новый знакомый протянул пару мне.

- Как вас зовут? – неожиданно спросила я, когда мне осточертело молчание.

- Пэ Юн Сон, - спокойно ответил он, наливая воду в стаканчики и не глядя на меня. – Только, пожалуйста, больше не называйте меня ачжощи, я не считаю себя таким старым, - попросил он с усмешкой.

Немного устыдившись, хотя в обращении «ачжощи» не было ничего плохого, да и по возрасту он подходил, я решила представиться:

- А меня зовут…

- Анна, да, я смотрел ваш паспорт, - всё так же нейтрально сказал он, но вдруг добавил, наконец взглянув в мою сторону: - до того, как обнаружил пропуск.

Меня больше интересовало, заметил ли он там два презерватива, но, конечно же, спрашивать об этом я не собиралась.

- Ясно, - вот и поговорили. - Вы живёте в Пусане?

- Нет, я здесь по делам… Я из Сеула.

Только мне удалось вывести его хоть на какой-то диалог, как появилась ачжума*, принесшая на большой тарелке крупные тонкие куски жирной свинины, большие хозяйственные ножницы и щипцы для переворачивания мяса. Пожелав нам приятного аппетита, она удалилась к другим гостям.

Небрежно, но аккуратно бросив тут же зашипевшее мясо на гриль, спутник опустил над ним размеренно гудящую вытяжку и пристально посмотрел на меня:

- Зачем вам корейский язык? В университете учите?

- Нет, просто мне нравится Корея, наверное, дорам насмотрелась, а свой университет я уже закончила, - ответила я, запинаясь.

Корейцы очень любили слушать комплименты в адрес своей страны и нации, но Юн Сон не проявил каких либо патриотических чувств, размеренно подкидывая в гриль странного вида грибы.

- О, какова ваша специализация? – проявил он вежливый интерес.

- Сложно объяснить, - лихо соображая на английском, ответила я. – Я окончила спортивную академию, факультет физической реабилитации. Массаж, адаптативная физкультура для людей с ограниченными возможностями, для тех, кто получил различные травмы.

- Интересная профессия, а кем вы работаете? – продолжил он, только я чувствовала себя будто под лампой.

- К сожалению, не по своей специальности, - скромно ответила я, опустив, что ничего о ней не знаю, так как пять с половиной лет валяла дурака, а диплом купила.

- И всё же?

Немного стыдно было говорить о месте своей работы, так как гордиться было действительно нечем.

- Я менеджер на автомойке… - и сдуру добавила: - Моя мама - начальник.

- Семейный бизнес? Вполне неплохо, - оценил он снисходительно.

- Не совсем, над нами есть головное начальство, управляющее остальными объектами… - чего мне стоило объяснить ему на английском про строительный и хозяйственные магазины, тендеры и бани…

Боже, неужели ему и правда интересно, или он пытается исправиться после вчерашнего вечера?

- Когда вы возвращаетесь в Россию? – не дав расспросить себя о работе, перевел тему Юн Сон.

- Тридцатого августа, - несмотря на допрос, я стала чувствовать себя увереннее, возможно, именно этого он и добивался.

Далее разговор потёк свободнее, я рассказала о своём увлечении музыкой, фортепиано, он же, как оказалось, был увлечен гитарами, поведал о своей внушительной домашней коллекции музыкальных инструментов, правда, свои умения назвал весьма скромными. Мы даже смеялись над какими-то милыми мелочами, но ничего, кроме склонностей к музыке и имени, я о нём не узнала, тогда как о себе рассказала предостаточно.

Напряжение, сковавшее меня поначалу, начало отступать, и мне стало легче орудовать палочками, поглощая заботливо разрезанные Юн Соном куски хорошо прожаренной свинины, правда, выпить чего покрепче всё равно хотелось - для окончательного расслабления и общего тонуса. Цели совместного ужина я так и не поняла, вроде бы он уже не столь часто интересовался моим здоровьем, но и свиданием это назвать было сложно. Скорее, случайно оказавшись в чужом одиночестве, я просто составляла ему компанию, однако след от кольца на безымянном пальце всё так же меня беспокоил, навязчиво мозоля глаза.

Я была для него слишком молодой, да и каких либо намёков, как женщина, не удостаивалась, в общем-то, и от него мне ничего нужно не было. Интересный опыт в общении с взрослым мужчиной, корейцем, но не более того. Сдержанный, вежливый, немного черствый, но, всё же, идущий на контакт. Аккуратно очерченные брови, чуть прикрытые оправой очков, и заколотые на затылке невидимкой блестящие тёмные волосы, свободные к плечам, сегодня в другом освещении показавшиеся мне просто тёмно-каштановыми, выглядели несколько женственно, но такой стиль шел ему, и Юн Сон об этом явно знал. Сеть микроскопических морщинок вокруг глаз ничуть не портила его облика, а напротив, придавала мужественности и серьезности. Не в пример другим корейцам, прячущимся от солнца, его кожа была смугловатой и смотрелась нежной. Осознав, что вот уже пару минут со слегка мечтательным выражением лица и застывшими у губ палочками пялюсь на него, я одним махом осушила стакан с водой и, конечно же, поперхнулась так, что слёзы на глазах выступили. Протянув мне салфетку, Юн Сон не сдержал улыбки, вот только не успел вставить комментарий, как его навороченная мобила, лежавшая по правую руку, завибрировала и стала петь незнакомую мне песню. По мере разговора я заметила, как меняется его взгляд – от напряженного до встревоженного, даже испуганного.

- Простите, но у меня появились срочные дела, - явно обеспокоенный отнюдь не тем, что нам придется расстаться, произнёс он, поднимаясь из-за стола.