Корейский для начинающих (СИ) - Страница 54

- Ты ведь не спишь, - прошептал он мне куда-то в шею.

- Как догадался? – сонно спросила я.

- Спящие обычно дышат, - донёсся глухой смех, заставивший меня лениво приоткрыть глаза.

- Ещё немного, мамочка… - пошутила я, повернувшись к нему и обняв за талию, прижалась щекой к тёплой груди. – Хорошо…

Через несколько счастливых секунд я совершила потягушки, едва не засандалив ему в челюсть кулаком. На грани сладкой дремоты я нежилась под его взглядом.

- Ты сонная очень милая…

- Да, не принцесса… - не согласилась я, прикрывая веки, подумав, что на голове у меня наверняка свила гнездо парочка ворон.

Он не дал мне снова задремать, осторожно прочертив линию пальцем от лопаток до ягодиц, заставив вздрогнуть и чуть выгнуться навстречу ему, чтобы почувствовать, что разбудил он меня вовсе не из-за того, что пора подниматься.

- О, - выдавила я и глупо, совершенно не к месту, захихикала.

Где-то я читала, что утренний секс повышает тонус и способствует заряду хорошего настроения на весь день…

Бодрость действительно подкралась как-то незаметно, и, уже стоя в душе под тёплыми струями, я заметила, как в отражении блестят счастьем мои глаза, почему-то в желтоватом освещении сейчас казавшиеся зелёными. На самом деле, они у меня серо-голубые с карими вкраплениями, лучами расходящимися от зрачков, из-за чего у многих напрашивается сравнение с циферблатами. Умные люди говорят, это называется секторная гетерохромия. Я и не думала, что без косметики и с мокрой головой могу выглядеть, чувствовать себя такой красивой и желанной, невзирая на все изъяны внешности и «излюбленные» комплексы. Чувствуя себя превосходно, я «выплыла» из ванной комнаты, ещё раз потянувшись изо всех сил, и прильнула к любимому мужчине, уже принявшему душ и завязывающему тонкий стильный галстук у воротника серой рубашки.

- Тебе не надо торопиться на выпускной? – напомнил он, привлекая меня к себе и целуя в кончик носа.

- Наверное, надо, - я нехотя отлепилась от него и уселась с косметичкой на диван, дабы «нарисовать» лицо.

Пальцы почему-то подрагивали, наверное, ещё не схлынули остатки неги после чудесного пробуждения. Юн Сон сделал нам по чашке растворимого кофе, который в Корее был очень вкусным, не то что наши дешевые Нескафе и тому подобная барбитура. Я с благодарностью приняла горячий напиток, сделала глоток и стала подкручивать ресницы «пытошным инструментом», как называла эти щипчики моя мама. Юн Сон с интересом наблюдал мои манипуляции, но не комментировал, видимо, привыкнув, что женщины с их стремлением хорошо выглядеть прибегают и не к таким фокусам. Я с удовлетворением чувствовала, что ему тоже невмоготу торопиться из-за желания продлить минуты нашего такого обыденного «семейного» быта, словно мы прожили друг с другом не один год. Жаль, что пришлось ускорить сборы, но даже в лифте Юн Сон без стеснения держал меня за талию и присоединившийся к нам на четвертом этаже мужчина в строгом фраке с бейджиком на английском «метрдотель» и следовавшим за надписью корейским именем, ничуть его не смутил. Тот же, наверное, из-за профессиональной сдержанности так же не проявил особого интереса, только негромко и с улыбкой поздоровался.

- Ты, наверное, хочешь есть… - задумчиво сказал Юн Сон, видимо, пытаясь решить для себя эту непосильную задачу в виду отсутствия времени.

- После выпускного у нас обед с гёсунимом, ничего страшного, не беспокойся за меня, - ответила я, выплывая из своих путанных счастливых мыслей.

- Это хорошо, так как после обеда я буду сильно занят, - сообщил он, не вдаваясь в подробности.

Выйдя на подземную парковку, мы обнаружили чуть пыльную в разводах после дождя бэху, которую грязь явно дешевила.

- Тебе бы полировку сделать, - приглядевшись к мелким рисункам едва заметных царапин, сообщила я и услышала смешок.

- Профессиональная внимательность?

- Что? А… да, - смущенно засмеялась я, бросив пристальное разглядывание краски и подойдя к пассажирской двери.

- Её всё равно пора менять, - сказал Юн Сон, - страховка через полгода заканчивается.

- Что хочешь брать? – с интересом спросила я.

- А что нравится тебе? – просто спросил он.

- Не знаю, - почесала я репу. – Если джип, наверное, Рэйндж Ровер Вог или какой-нибудь не самый большой Кадиллак, а если из легковых, то… Вариантов много, но определенно немца или японца.

- Ты мне сейчас очень помогла, - весело и чуть саркастично засмеялся Юн Сон, вырулив со стоянки и встав с включенным поворотником на выезде с подъездной дорожки отеля. – Я думал о Порше Каймане или чем-то ещё более спортивном, - размыто сообщил он.

- О, если хочешь спорткар, то как насчёт Астон-Мартин Вэнтидж двенадцать какой-нибудь?

Юн Сон сделал большие глаза.

- Ты, я смотрю, насмотрелась на мойке телепередач про машины, - засмеялся он, смутив меня. – Этот автомобиль слишком дорогой.

- Извини, я думала, что они с Кайманом в одной ценовой категории.

- Ты что! Астон раза в полтора-два дороже! Боюсь, что я не настолько финансово состоятелен, – но осознав, что я едва ли смыслю в автомобилях, особенно такой стоимости, добавил: - Но я подумаю над твоей идеей, правда в Корее нет надёжных дилеров этой марки, придётся под доставку.

Пусанская школа находилась в районе Кванан совсем недалеко от отеля Юн Сона, однако у меня оставалось ещё минут пятнадцать времени до начала выпускного, а за выступление я не боялась, так как Дашка пообещала распечатать мне слова. Юн Сон не собирался выгонять меня из машины раньше времени, а лишь позволил себе прилечь на моё плечо как-то непривычно и трогательно. Осторожно скользнув пальцами в его ладонь, я чувствовала, что не могу с ним расстаться, ведь неизвестно, сможет ли он встретиться со мной вечером, да и у Ан сонсеним сегодня день рождения, который нужно будет непременно отпраздновать. Юн Сону же в обед придётся встречаться с родителями жены, что живут в Пусане.

Не знаю, что его интересовало во мне, может быть, во всём было виновато стечение обстоятельств, столкнувшее нас в позапрошлую пятницу на Кёнсондэ, но я чувствовала, что ни секунды не смогу свободно дышать без его присутствия, и верила в искренность его чувств. Мелкие капли дождя бились в лобовое стекло и подхватывались резинками дворников, лениво скользящих туда-сюда примерно раз в десять секунд.

По улице сновали хмурые промокшие люди: кто в плаще, кто под зонтом, а кто-то просто держал над головой сумку или журнал; прохожие и понятия не имели, что, вызывая у меня невольную улыбку от одного только своего вида, являются фоном для моего счастливого состояния. Ко входу в школу подъехали знакомый автобус и серебристый кроссовер старшей Ан сонсеним, из которых на улицу смеясь и шутя вывалили мои согруппники. Гюнай имела неосторожность защемить кусок платья дверью и едва не показала всем свои ляжки. Наблюдая за её попытками освободить злосчастную ткань, я невольно засмеялась, думая, какими же неуклюжими и суетливыми мы обычно выглядим в глазах окружающих. Ан сонсеним подлетела к ней и помогла открыть дверь, отряхнув пострадавшее платье.

И только Ксюша, случайно глянувшая в нашу сторону, увидела припаркованную чуть поодаль машину Юн Сона, но не стала нас выдавать, а лишь улыбнувшись, с намёком поторопиться кивнула в сторону входа в школу, получив в ответ растопыренные пять пальцев

- Она кажется спокойной девушкой, - заметил Юн Сон.

- Так оно и есть, это я, Даша и Гюнай обычно становимся эпицентром суматохи, - подтвердила я.

- А, совсем забыл, - он отстранился от меня и перегнулся на заднее сидение, чтобы достать какой-то бумажный пакет, который под мой непонимающий взгляд поставил мне на колени.

В пакете оказалась какая-то коробка, заставившая меня удивлённо вылупить глаза на Юн Сона.

- Твои сандалии, к сожалению, не подлежали восстановлению, так что, надеюсь, это тебе подойдёт. Решил, что в Москве летнюю обувь ты всё равно уже не поносишь… В общем, посмотришь позже, а теперь беги, а то опоздаешь.