Корейский для начинающих (СИ) - Страница 28
- Удачной тебе ночи, Анютка! – иронично крикнул Женя, мерзко осклабив свой поганый рот в подобии улыбки.
Я на всю площадь выкрикнула ему предложение прогуляться дальним пешим маршрутом с анатомическим уклоном, не заботясь, что кто-то сможет понять грязный русский язык, и оттопырила средний палец, впрочем, получила два таких же в ответ.
– Урод, - буркнула я, сжимая кулаки добела, но отвернувшись, столкнулась лицом к лицу с Юн Соном.
Вырвавшееся у меня междометие заставило в ужасе зажать рот ладонью, испуганно глядя на него. Надо же так влипнуть, и мой некрасивый жест он наверняка тоже видел. Похоже, пора догонять своих. Позор-то какой…
- Высокие отношения, - спокойно заметил Юн Сон. – Вы всегда так грубы, или этот молодой человек заслуживает подобного отношения?
- Я… он, - промямлила я, не убирая ладони от губ. – Прошу прощения, у нас есть небольшое недопонимание. Постойте, - оборвала я себя, - вы что, поняли, что я ему сказала? – мои глаза наполнились ужасом.
- И даже то, что вы сказали мне, - ответил он, строго глядя на меня, готовую провалиться сквозь землю. – Я когда-то изучал в университете русский язык, иногда и в Москве бываю по работе. Хотя я мало что помню. Но по вашей экспрессии было несложно догадаться о сути разговора.
- О, - выдавила я, совершенно опустошённая подобными новостями. – Простите… Я не подумала… Это вышло случайно, - замельтешила я, отчаянно жестикулируя. – Обещаю, что больше вы такого не услышите…
- Ничего, я хорошо знаком с русским менталитетом, - заметил он, и, Боже, как мне не понравился смысл и интонации в его речи.
Я не спорила, что русские туристы, как правило, редко блещут культурой, но не планировала ухудшать мнение иностранцев о своей Родине. А что он подумал обо мне… Как же стыдно, просто ужасно стыдно!.. Будем надеяться, что женины слова он не понял.
- Идёмте в машину, дождь начинается, - нейтрально предложил Юн Сон, однако фирменный пакет бутика, где я купила пиджак, всё же галантно взял, как и один из моих рюкзаков, стоявший на каменной скамье.
Другой уже был на моих плечах, а в руках находился пакет с косметикой, а так же остальным барахлом, купленным в Коэксе. Чувствуя себя униженной собственным поведением идиоткой, я понуро засеменила вслед за мужчиной. Зря я ввязалась в эту аванюру. Да зачем он вообще позвонил мне? Опять начнётся это странное общение, ещё дико раздражало кольцо, как я и думала, обручальное, объявившееся на безымянном пальце левой руки. В отличие от православных, католики носят его на левой руке. В принадлежности Юн Сона к католичеству, а не к буддизму, я не сомневалась, об этом свидетельствовал крестик у него на груди, совсем непохожий на православный. Распятие Христа было выполнено не на шести или восьмиконечном кресте, а на обычном.
Юн Сон несколько оторопел от веса найковского спортивного рюкзака, когда взял его из моих рук, чтобы закинуть на заднее сидение.
- Вы там камни носите?
- Нет, - потирая плечи, на которых остались красные полоски от лямок, ответила я, - там фото-аппаратура и ещё куча девайсов.
- Я думал, что фотоаппарат в том рюкзаке, - указал он на соседний пухлый чёрный рюкзак с маленькой нашивкой в виде фотоаппарата на штативе.
- Ну… - я не нашла что ответить, а лишь поймав взгляд аля «женская логика», неубедительно пожала плечами.
Впрочем, логика была – в том рюкзаке, если разобрать все отсеки, будет гораздо больше места для необходимой одежды, что я взяла с собой в Сеул. Фотоаппарат с объективом начальника, конечно же, было опрометчиво таскать в незащищённой от ударов таре, но зато гораздо удобнее доставать, не возясь с застежками, а просто дернув за шнурок рюкзачка, похожего на мешок для сменки. Дождь вновь прекратился, не оставив даже луж на асфальте, когда мы тронулись в неизвестную сторону. В очередной раз у меня появились мысли, что я, возможно, совершила глупость, оставшись в Сеуле на свой страх и риск. Наверное, я сошла с ума и, глядя на Юн Сона, вновь испытывала приутихшие подозрения насчет его странного желания находиться в моей компании. Интересно, знает ли его супруга, что он разъезжает по Сеулу с какой-то непонятной русской? Невольно бросив взгляд в чуть забрызганное дождем зеркало заднего вида на моей двери, я в ужасе стала приглаживать растрепавшиеся волосы, но заметив заинтересованный взгляд спутника, манипуляции прекратила, сжавшись в комок на сидении.
- Почему вы такая… седая? Какой у вас натуральный цвет волос? – неожиданно спросил Юн Сон, осматривая мою голову точно на предмет вшей.
- Русый, - спустя какое-то время ответила я, вспоминая слово на английском, и добавила: – А седая я из-за специального шампуня.
Зачем он спрашивает, по чуть отросшим корням и так видно. Да и не такая я и седая, мелирование у меня хоть и частое, но неяркое, в сравнении с пергидрольными блондинками.
- Должно быть, русый – очень красивый цвет. Зря вы краситесь, ваша натуральная красота, я уверен, ничуть не хуже…
- Мне так больше нравится, - обидевшись, фыркнула я, сдержав комментарий про его крашеные волосы.
- Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, но, кажется, этот цвет делает вас старше…
- А родной превращает меня в бледную моль.
Юн Сон снисходительно усмехнулся и больше не трогал опасную почву, видимо, вспомнив, что критика и я – вещи несовместимые. Мы проезжали мимо какого-то оживлённого района со стеклянными высотками, закрывающими солнце и дающими густую тень, отчего вдоль улицы стали постепенно зажигаться фонари и включаться неоновые вывески, хотя небо ещё было светлым. Толпы людей скапливались у пешеходных переходов и с невероятной скоростью переходили дорогу. В Сеуле и в Пусане светофоры всегда работают в пользу водителей. В нос ударил запах выпечки, проникший в машину через открытое окно, и я вспомнила, что сегодня ничего не ела, кроме традиционного бананового молока и пары бисквитов, но не стала говорить об этом Юн Сону.
- Вы по телефону сказали, что не успели побывать на телебашне. Сейчас самое время – на закате там очень красиво, - начал он и, взглянув на занимающиеся на небе тучи, добавил: - Надеюсь, мы опередим ливень.
- Погода здесь очень изменчива, - заметила я. – В России, например, если небо заволокло, то обязательно будет дождь, а здесь тучи могут быстро рассеяться, и через несколько минут уже будет жарить солнце.
- Как вам Сеул? – поинтересовался он.
- Не знаю, в плане достопримечательностей – очень красивое место, но жить я бы хотела в Пусане, - зевнув, поведала я, мысленно помянув нехорошим словом участников группы, которые исправно портили мне настроение в эти выходные. – Наверное, здесь слишком суетливо, словно другой мир… А там невероятной красоты пляжи и темп жизни размеренный…
- Вы правы, здесь слишком много людей, я и сам часто устаю от этого, однако зимой здесь более мягкий климат, нежели в Пусане – там сильнейшие ветры.
- Знаю, - отозвалась я, отсутствующе глядя в бардачок.
- Вы выглядите уставшей.
- Немного, мы почти не спали в эти выходные, - пожаловалась я негромко. – Всё потому, что Сеул слишком большой, чтобы спать.
Ага, конечно, если учесть, что большую часть времени мы пробухали на Хондэ и возле хостела. Эти русские такие странные…
- Тогда на сегодня обойдёмся телебашней, а завтра я покажу вам красивые места, где бывает мало туристов, - распланировал он. – Правда после работы, но я освобожусь довольно быстро.
- Юн Сон щи, но у меня завтра поезд в семь, успеем ли мы осмотреть всё? – устало сдвинув брови, сказала я. – Если вы сами не устали, давайте сегодня всё посмотрим, я выдержу…
Он посмотрел на меня серьезно, но с улыбкой.
- К сожалению, назавтра все билеты на поезд раскуплены, я взял на вторник…
- Что? – ахнула я, но он, судя по всему, ожидал подобной реакции. – А как же… Да меня убьют за это!
Ну дела… Сначала он уговаривает меня задержаться на день, в итоге – на два. Такой расклад меня не слишком устраивал.