Корейский для начинающих (СИ) - Страница 14

— Ему, наверное, немного меньше сорока, — на этих словах Ан сонсеним Гюнай поморщилась.

— Думаете? Но он хорошо выглядит и очень симпатичный, — да, я сказала это вслух, мысленно коря себя за несдержанность.

— Он шикарный и богатый, — стала дразнить меня сонсеним.

— Может, он просто бабник какой-то…

— Бабник — это что?

— Чинча наппын намчжанын ёчжадырыль чуахейо*, — перевела Гюнай, соображавшая на корейском больше моего, хоть я и поняла её элементарную речь.

— А, ясно, — протянула сонсеним и со всей серьёзностью обратилась ко мне: — Тогда будьте, пожалуйста, осторожны, Анна. В Корее бывают не очень хорошие люди…

Несмотря на внутреннее беспокойство, к встрече с ним я подошла со всей серьёзностью, даже вытянула волосы феном на круглую расчёску, хотя чаще даю им высыхать самостоятельно и вообще делаю пучок. Я думала о том, как мне одеться выгодно, но неброско, чтобы он не подумал, что я действительно ожидаю с ним встречи. А ожидала ли я? Ещё не могла понять своих ощущений…

Нам Юн не выходил на связь со вчерашнего вечера, а ведь я отправила ему пару коротких сообщений, посему и эти мысли доставляли мне некоторые неудобства и переживания. Чон Мин сказала, что как он появится, она сразу же сообщит об этом.

Даше, несмотря солидарность в выборе мужчины постарше, перспектива свидания с Юн Соном тоже не ахти как понравилась, поэтому она завалила меня предупреждениями и напутствиями, а Таку, увидев черноту моего неумелого смоки-ай, потребовала стереть это убожество и сделала мне неброский, нежный макияж, а так же помогла запудриться и наложить румяна. Никто из девочек ни в коем случае не осуждал меня, только искренне переживали, только Таку, кстати, оценила Юн Сона по достоинству. Из окна коридора второго этажа я увидела, как, не заезжая в сам двор, внизу у лестницы остановилась белая бэха, заставив меня взять ноги в руки, быстро сменить домашнюю одежду на тёмно-синие джеггинсы, которые выгодно подчеркивали мою лучшую часть, и белую майку. В качестве обуви выбрав обыкновенные чёрные найковские вьетнамки с завязками, я решила в последний раз взглянуть в зеркало. Всё-таки заметно, что я старалась, но в таком виде я чертовски себе нравилась, посему, плюнув на сомнения, вышла на улицу, только сейчас подумав, что если Нам Юн где-то на территории университета, я могу предстать не в лучшем свете.

Юн Сон как всегда был одет с иголочки, в стильных светлых брюках в едва заметную клеточку и застёгнутом на одну пуговицу облегающем кардигане в тон брюкам, из-под которого виднелся глубокий клинообразный вырез футболки. На ногах же были чуть темнее наряда полотняные туфли. Рядом с ним я, скорее всего, смотрелась убого…

— Здравствуйте, Анна, вы сегодня прекрасно выглядите, — опровергая мои мысли, с улыбкой заметил Юн Сон, стоявший, облокотившись на дверь своего авто, заложив руки в карманы брюк.

— Спасибо, — чуть приподняв уголки губ, ответила я, сминая клатч в руках. — Здравствуйте…

Забравшись на сидение машины, я ощутила волну ужаса и непонимания, что я делаю рядом с ним, а главное, где был мой мозг, когда я согласилась. Наверное, моё напряжение было слишком заметным, так как Юн Сон не смог сдержать улыбки и комментария:

— Что-то не так?

— Мне просто немного неловко, что мы в прошлый раз так расстались, — соврала я, пытаясь выглядеть убедительно. — Прошу, извините ещё раз мою грубость…

— Мы уже это обсудили, — спокойно заметил он, когда мы выезжали из туннеля, в который как раз в этот момент заходил Нам Юн с друзьями, заставив меня, не задумываясь, согнуться на сидении, сделавшись незаметной. Похоже, он вообще не посмотрел на проехавшую мимо машину, а вот я поставила себя в неловкое положение, над чем не постеснялся поглумиться мой спутник, заставив меня сгореть от стыда:

— Среди этих молодых людей был ваш парень? — спросил он влоб, но не применив при этом совершенно никаких интонаций.

— Нет, просто… — но я не знала, что ответить ему.

— Вы бы не хотели, чтобы вас видел в моём обществе тот, к кому вы неравнодушны? — его проницательность начинала меня пугать.

— Не совсем так, но…

— Ясно, прошу прощения, если это ставит вас в неловкое положение, — несмотря на вежливость, мне почему-то показалось, что он надо мной издевается. Снова.

Я ощущала себя полной идиоткой, но при этом ещё больше запуталась в нашем с Юн Соном общении. Такое впечатление, что мы действительно общаемся только чтобы занять свободное время…

***

Гёсуним* — (кор. 교수님) — профессор.

Сульчиб* — (кор.술집) — проще говоря, питейное заведение — отдельное явление в корейской культуре, в обычных ресторанах обычно не бывает ничего, кроме пива, сочжу и прохладительных напитков.

Olmeca — текила.

죄송합니다 — чуэсоамнида — извините.

Макколи — (кор. 맥컬리) — национальное корейское молодое рисовое вино, белое по цвету и отдалённо напоминающее на вкус квас.

Какао ток* -카카오톡 — корейская программа наподобие icq, только с привязкой к телефонным номерам

Сколопендра (Scolopendromorpha). Эта панцирная сороконожка абсолютно неприятна на вид.

Ёбосеё — (кор. 여보세요) — Аллопривет.

Ёбо — (кор. 여보) — дорогой)) переводится ещё и как мёд

Чинча наппын намчжанын ёчжадырыль чуахейо -진짜 나쁜 남자는 여자들을 좋아해요 — Очень плохой мужчина, который любит женщин.

========== Глава 4 ==========

Юн Сон, видя мою неловкость, решил включить магнитолу. Каково было удивление, когда в динамике под негромкий аккомпанемент гитары запел Марк Шолтез одну из моих любимых песен “Kissed it all away”.

— Вам нравится Марк Шолтез?

Странно, я считала его не слишком популярным, да и сама случайно наткнулась на радио Relax-fm относительно недавно.

— Нет, я просто послушал ваш айпод, если вы не против, — честно сознался он и нажал кнопку следующей песни, на этот раз нам пел Эрик Клэптон. — У вас интересный вкус…

— Разнообразный… Я слушаю всего понемногу, — согласилась я, решив не заострять тему на том, что он трогал мои вещи. — В общем-то, у меня нет особых предпочтений.

— Я бы так не сказал, — не согласился Юн Сон, — судя по тому, как много места в вашем плеере отведено классической музыке и такой, как эта, — кивнул он на магнитолу. — Похоже, что вы слушаете не ради самой музыки, а для размышлений, — попытался донести он до меня свою мысль.

— Если не считать, что Эрик Клэптон и Рахманинов соседствуют с AC/DC и Daft Punk, а так же лучшими традициями русского шансона, — усмехнулась я. — А классику я люблю из-за того, что играю на фортепиано, да и вообще получаю от неё эстетическое удовольствие.

— Первая песня, которая мне попалась, была на русском языке и немного удивила. Её сложно назвать мелодичной, а мужской голос показался мне немного грубоватым.

— У Ивана Кучина очень приятный голос! — сразу же вступилась я, вспомнив, что именно на «Нищенке» состоялось наше знакомство.

— О, я и не собирался обижать ваш вкус, — засмеялся он, а я, бросив взгляд на пролетающие мимо огни Кёнсондэ, неожиданно обнаружила идущих вдоль дороги Вику и Сон Чжина; кажется, он шёл позади, роясь в телефоне, а на её лице было выражение недовольства.

Снова поссорились. Что-то у них не клеится, хотя, если учесть викин норов, это понятно — она не ревновала Сон Чжина разве что к столбам и бесилась, когда мы с ним общались.

— В России подобную музыку слушают, в основном, определённые люди… Это так называемая тюремная лирика.

— Вы хотите сказать, что её случают заключённые? — переспросил Юн Сон, не отрывая задумчивого взгляда от дороги.

— Нет-нет, я неправильно объяснила, - наверное, я переоценила его удивление, ответив довольно резко. - Частично — да, бывает, певцы и сами сидели… Это русская особенность, так сказать, довольно незатейливое музыкальное сопровождение из трех аккордов и непременно берущие за душу тексты с серьёзным содержанием. Что удивительно, у нас многие полицейские слушают подобное. Этот певец стал известен именно благодаря им. Первый альбом автором не распространялся, потому что был изъят полицией при очередном аресте, собственно, они и сделали ему славу.