Кораблекрушение у острова Надежды - Страница 10

– Андрей Щелкалов оскорбил меня. Он сказал с насмешкой: «Царь» аглицкий» умер, теперь мы вас научим порядку «. А когда я стал возражать, он ударил меня, и я чуть не свалился с лестницы.

– Вы подрались с русским вельможей? Ай-ай! Можно было сдержаться для общей пользы. А теперь вы узнаете русских: нидерландцы захватят вс„, и нам придется подбирать крохи.

– О-о! – снова закричал Баус. – Я испугаю бояр! Я не возьму никаких грамот от нового царя. Пусть они думают, что наша королева станет на сторону врагов Московского государства. Они не посмеют. У меня есть самые верные сведения, что польский король Баторий готовится к походу. Он никогда не заключит с московитами мир. Сейчас у него мало денег, и если наша королева поможет ему, то…

– Послушайте, господин Баус, – вмешался купец Антон Марш, – не наше дело готовить войну с московским царем. Мы должны извлечь пользу из его слабости. Вы нам мешаете. Мы будем жаловаться на вас королеве… Зачем ему было приезжать сюда? – обернулся он к Джерому Горсею.

Иероним Баус встал с кресла.

– А я плюю на вас! Золото совсем осушило ваши мозги… – Он поднял кулак. – Вы занимаетесь здесь нечестными делами. Тьфу, я плюю на вас! – повторил он и важно зашагал в свою комнату.

– Длинноногий дурак! – сказал Горсей, когда дверь за послом закрылась. – Такой человек может спутать самую хорошую игру… А теперь садитесь ближе. У меня есть новость.

Пятеро купцов Московского общества сдвинули свои кресла. Англичан, живущих постоянно в Москве и других русских городах, было гораздо больше, около двухсот. Но здесь собрались только те, кто был недоволен обществом и желал открыть собственную торговлю.

– Я получил письмо из Холмогор от двух русских судовладельцев. Они согласны за пятьдесят рублей провести наши корабли далеко на восток: в реку Обь и еще дальше, – с торжеством провозгласил Джером Горсей. – Теперь мы сможем основать свою контору где-нибудь на острове, совсем близко к сибирским мехам.

– Что-то ты болтаешь, Джером. Разве царь позволит торговать с тамошними дикарями? Они не отдадут так просто свое богатство, – вставил свое слово осторожный купец Роджер Уильсон.

– О-о! Я все обдумал, друзья. Конечно, при прежнем царе это было невозможно. Он без всяких церемоний повесил бы всех нас за ноги. Но сейчас настало другое время. Царь – слабый, больной человек. Он вовсе не решает дела государства… Но даже не в этом дело. Среди бояр, – понизил голос Горсей, – идет тайная война за власть. Первый принц королевской крови Шуйский, боярин Мстиславский, боярин Юрьев – все они хотят править страной. Мне недавно рассказывал дьяк из посольского приказа… Кстати, господа, я заплатил ему из собственных денег двадцать пять рублей. И поставлю эту сумму в общий счет.

Купцы не возражали, и Джером Горсей продолжал свой рассказ:

– Так этот дьяк утверждает, будто большая сила в руках братьев Щелкаловых. Один из них – канцлер. Кого они поддержат, тот и будет у власти. Словом, в царском дворце предстоит жаркая схватка. Вряд ли бояре станут отвлекаться к делам, происходящим на далеком Севере. А польский король Баторий действительно не заключил с русскими мир и каждый день может начать новую войну. – Джером Горсей замолчал и обвел всех внимательным взглядом. – Вряд ли найдется более благоприятное время для наших дел, друзья. Надо раскошелиться. Конечно, риск неизбежен. Зато, в случае удачи, мы будем самыми богатыми людьми в Англии… Тот же дьяк мне сказал, что Сибирь после победы Ермака дает в казну двести тысяч соболей и десять тысяч черных лисиц! Если мы возьмем хотя бы половину…

– Да, да, мы согласны.

– Говори, что ты предлагаешь?

– Мы должны купить в Холмогорах два русских корабля, построенных для плаваний на север. Надо не скупиться и купить большие корабли. На них мы погрузим много дешевых товаров и будем их менять на драгоценные меха. Но самое главное – мы должны захватить какой-нибудь небольшой островок с гаванью на Скифском море, где можно в безопасности обосноваться, построить там укрепления и склады, и тогда… тогда вся торговля с туземцами – в наших руках.

– А если русские пронюхают, что мы обосновались на острове в Скифском море, они могут разрушить наши укрепления и срубить наши головы, – заметил Антони Марш.

– Им будет трудно найти наш остров, трудно привести туда большую вооруженную силу. Ну, а если дело дойдет до осады нашей крепости, я уверен, английская королева заступится за своих подданных.

– Во сколько обойдутся корабли?

– За пятьсот рублей, может быть и дороже, можно купить один большой корабль. Но расходы с лихвой окупятся в один год… Согласны, господа купцы, основать новую компанию по торговле в Скифском море?

– Я согласен!.. И я!.. И я, – дружно отозвались купцы.

– Давайте заключим договор на бумаге и скрепим его своими подписями. Бери бумагу, Джером Горсей, и пиши.

Горсей заскрипел пером. Он останавливался и обговаривал со всеми каждый раздел договора. В предвкушении больших барышей купцы не скупились на расходы.

Солнце медленно опускалось на далекие лесные вершины, озаряя вечерним багрянцем кремлевские башни и купола церквей.

В кабинете Джерома Горсея на полированных спинках кресла блеснули последние огненные лучи. Из дальних углов выползали и расплывались черные тени…

Горсей позвал слугу и велел принести свечи. Заседание общества по торговле в Скифском море с северными» дикарями» продолжалось. Когда за окнами наступила совершенная ночь, купцы заканчивали обсуждение договора. Остался нерешенным последний пункт.

– Делиться с лондонской компанией мы не будем, – твердо заявил Антони Марш. – Мы сами по себе, и лондонские купцы сами по себе. Это надо записать в договор, – и он ткнул указательным пальцем в бумагу.

– Но мы должны предвидеть осложнения со стороны Московской компании, – нерешительно сказал Джером Горсей. – Лондонцы будут требовать у московского царя выслать нас в Англию для расправы. Может быть, следует на второй или третий год все же принять их в свое общество? Королева поддержит их, а не нас… – После этих слов Горсей насторожился: ему показалось, что он слышит какой-то странный шум на улице, и, когда скрипнула дверь, он вздрогнул.

Стараясь не шуметь, вошел привратник Питер. На его широком лице был написан испуг.

– В городе мятеж, – прошептал он, выпучив глаза, – народ со всех сторон идет на Троицкую площадь. В руках у многих оружие.

Купцы вскочили со своих мест, посмотрели друг на друга и не сразу нашли, что сказать.

– Ты закрыл ворота, болван? – опомнившись, закричал тонким голосом Джером Горсей.

– Закрыл, господин купец. И ворота и калитку сверх обычного задвинул дубовым бруском, и…

– Так, хорошо. Есть ли царская охрана на улице, где пристава?

– Все ушли с мятежниками.

– Проклятье! – выругался Горсей. – Целыми днями торчат у ворот, а тут ушли. Дело плохо… Ты, Питер, и вы, господа, тушите в доме все свечи. Мы должны вооружиться и быть готовыми ко всяким случайностям. Чем может кончиться мятеж, знает один бог… Разбудите всех.

Джером Горсей задул свечи на столе и бросился к окну. Откинул одну створку.

Послышался неясный гул, будто шумело невидимое море. Купцы услышали вопли разъяренной толпы.

– Бельского! – кричали сотни глоток. – Бельского!..

– Он хочет извести царский корень и боярские роды!

– Богдашка отравил государя Ивана Васильевича!

– Бельского на расправу!

– Давай Бельского!

– На казнь злодея!

– Выдайте нам Бельского!

Раздавались пищальные выстрелы, свист, гоготанье. По улице Варварке толпа двигалась непрерывным потоком. Ярко горели смоляные факелы, освещая лица орущих людей. В руках у них сверкали топоры, рогатины, острия пик.

– Смотрите, господа! – испуганно зашептал купец Корнелиус Уокер. – Мятежники захватили пушки!

Мимо английского подворья люди на себе волокли тяжелые тупорылые пушки. На двух телегах везли ядра и порох. На бревенчатой мостовой пушки тяжело ухали, перекатываясь через бревна и заставляя вздрагивать оконца. Красноватое пламя факелов отсвечивало на медных чудовищах.