Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Страница 22

Фоули стоял в стороне от перекрестка и ждал. Внезапно с востока появился большой черный грузовик с надписью на борту, который ехал, не включая фар. Он остановился на перекрестке. Из него вышел человек и пересел в шедший следом большой лимузин. Затем, к негодованию агента, грузовик свернул на дорогу, ведущую на север, к Майами. По плану же УБН предусматривалось, что контрабандисты проигнорируют эту проселочную дорогу и поедут по федеральной дороге № 1.

За грузовиком выехал один фургон и тоже свернул направо. Лимузин же поехал прямо. Фоули, не зажигая фар, последовал за грузовиком и автофургоном и начал вызывать по рации свои разбросанные силы, чтобы изменить план. Самолет находился в воздухе, но в окружающих дорогу зарослях маленький караван не был виден. Доведенный до отчаяния Фоули включил фары своего автомобиля, предварительно подав его назад ярдов на сто. Это тотчас заметили с самолета и передали на землю. В воздух подняли и вертолет Управления общественной безопасности графства Дейд, который прошел над Фоули. Где-то впереди грузовые автомобили разделились, но их описания, переданного секретным агентом, было достаточно для того, чтобы их смогли опознать дорожные патрули.

Фургон был оставлен на федеральной дороге № 1 южнее Майами, а грузовик перехвачен на федеральной дороге N 27. В каждой машине было только по одному человеку, вместе они везли 7 тонн марихуаны.

Второй фургон точно так же, как и «Кадиллак», исчез. Как они ухитрились проскочить через все засады, расставленные вокруг этого района, осталось их секретом. Особенно Фоули сокрушался по поводу «Кадиллака». У него было предчувствие, что в нем находились настоящие боссы этой организации.

Это была обычная разгрузка корабля-матки, подошедшего к побережью. Согласно данным агента, другие корабли должны были разгружаться в том же месте раз в неделю, до окончания сезона сбора марихуаны в Колумбии. Несмотря на то, что УБН заранее знало о предстоящей выгрузке и несмотря на все сложные приготовления, контрабандисты все же выиграли этот раунд, при том, что Фоули даже дал по радиостанции описание участвующих в деле автомобилей. Даже после всех принятых мер все главари организации остались целы и невредимы, кроме Марио Абаскала, которого арестовали на следующий день в его сварочной мастерской.

Задержанные автомашины были зарегистрированы по несуществующим адресам и куплены за наличные людьми, которые не умели подписываться слишком разборчиво. Автомобили были зарегистрированы на имена людей, которые и понятия не имели об этом факте. Однако некоторые из арестованных все же знали друг друга.

На раскаленной солнцем крыше генерал произносит речь. По его приказу около 20 тысяч мужчин и женщин, стариков и детей с плакатами и зелеными веточками в руках собрались на площади перед казармами в городе Учиса. От 5-часового стояния на 42-градусной жаре они едва держатся на ногах. «Кам-песинос, кокалерос! — взывает к ним генерал. — Крестьяне, производители коки! Без вашего участия невозможно что-либо сделать. Солдаты Перу находятся здесь, чтобы помочь вам, защитить вас...» Четвертый раз за день слышат собравшиеся эти слова и вновь радостно кричат в ответ, изображая на лицах восторг и полное одобрение. Попробовали бы они вести себя иначе или даже просто промолчать. Со всех сторон их окружают вооруженные солдаты.

С апреля 1989 года бригадный генерал Альберта Ар-синьега является «военно-политическим губернатором» субзоны N 8 в Перу, в которую вошел весь район долины Альта Уальяга с центром в Учисе. У него абсолютная власть над местными жителями, но и сам он во многом зависит от них. Части спецназа и пехоты, бронетранспортеры и вертолеты, подчиняющиеся ему, призваны противостоять в этом районе террористической деятельности маоистской группировки «Сендеро луминосо» («Светлый путь»). Если крестьяне поддержат террористов, погибнет много солдат, а сам генерал не выполнит возложенной на него миссии. «Мне приходится сражаться не столько против сендеристов, — утверждает Арсиньега, — сколько за то, чтобы привлечь крестьян на нашу сторону». Когда пряником, а когда и кнутом.

Альта Уальяга — крупнейшая в мире плантация коки — стала в Перу еще и местом, где центральное правительство ни в социальном, ни в политическом, ни в экономическом, ни даже в военном плане не имеет практически никакого веса. Сейчас около 300 тысяч человек проживают в долине, которая еще 50 лет назад, пока не проложили шоссе из Анд к тихоокеанскому побережью, была почти безлюдной. И хотя в Уальяге разбиты обширные плантации масличной пальмы, действует фабрика по переработке и производству масла, хорошо растут кофе, какао и другие культуры, большинство крестьян предпочитает заниматься иной деятельностью.

Уровень жизни здесь выше, чем по стране, благодаря выращиванию и продаже коки. Этот невзрачный, примерно полутораметровый в высоту куст с зелеными листьями, маленькими белыми цветами и овальными красными зернами уже через 18 месяцев дает первый урожай, а в последующие 30 лет с него можно снимать по три-четыре урожая в год. Быстрое распространение и популярность коки, из которой делают кокаин, связаны не только с постоянным спросом на нее за рубежом. Она поддерживает существование страны-банкрота, каковой является Перу, и ее нищего народа. В 1970 году плантации коки занимали 20 тысяч гектаров, а в 1989-м — уже 200 тысяч. Если не будет разработана специальная программа, предусматривающая эффективную замену коки другими культурами, считают перуанские специалисты, к 1992 году площадь плантаций достигнет 500 тысяч гектаров, что приведет к непредсказуемым экологическим нарушениям.

Кока остается самой рентабельной культурой. И в этом тоже один из секретов, ее успеха. Если за урожай риса с гектара можно получить до 600 американских долларов, каучука — до 3000, то за коку — от 3500 до 4000 долларов. Официальным покупателем в Перу является национальное предприятие коки (ЭНАКО), которое периодически договаривается с крестьянами о цене, не превышающей в среднем одного доллара за килограмм (торговцы наркотиками, или наркос, не торгуясь, дают в 3 раза больше. В результате из 110 тысяч тонн ежегодно производимой коки законно приобретается лишь 15 процентов).

Но, похоже, это мало волнует правительство. В сентябре 1989 года, после 4 месяцев ожидания платы за сданные урожаи риса и кукурузы, крестьяне Уальяги объявили забастовку. Правительство согласилось удовлетворить все их требования и... обмануло. Деньги не только не были выплачены, но и не поступил заказ на новый урожай. Кукуруза и рис гниют в амазонской сельве. Зато процветают производители коки и нелегальные торговцы. « — Здесь кокалеро зарабатывает до 200 долларов в неделю». — рассказывал мне председатель кооператива производителей коки «Альта Уальяга лтд» Хусто Сильва.

Крестьянам все равно, что выращивать, лишь бы это помогало прокормить и одеть семью. И когда правительства Перу и Соединенных Штатов договариваются о совместных планах борьбы против наркобизнеса, они забывают о крестьянах, их нуждах и семьях, не предлагают равноценной замены этому прибыльному производству. Поэтому крестьяне так ненавидят всех тех, кто покушается на коку, дающую жизнь, поэтому объединяются во «фронт защиты коки». Они устали бороться, против них и государство, и «Сендеро луминосо», и торговцы наркотиками.

Организованный Хусто Сильвой кооператив как раз и направлен на защиту крестьянских интересов. Он мечтает создать агропромышленный комплекс, который бы через 10 лет смог заменить производство коки в Альта Уальяге. Но для этого нужны покровители и средства. А их нет. Начинание пока так и осталось на бумаге.

«Нам неоткуда ждать помощи, — уверял меня 27-летний Эдуарда Сото. У него есть свой надел — 2 гектара, засаженные кустами коки. — Нам говорят: «Не выращивайте коку». А что взамен? На что жить, если больше ничего не продашь? В се льве нет хозяев. Если меня прогонят отсюда, найду другое место — сельва большая — и все равно буду выращивать коку».