Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Страница 12

Рубежом, на котором киргизская служба по борьбе с наркобизнесом попробовала остановить транзит из Бадахшана в Киргизию, стал пост на перевале Сары-Таш. Но оперативники ощущают, что их сил недостаточно. «Похоже, — говорят они, — перевозчики заключили пакт с местным населением. Перед постом опиум передается чабанам, и те на лошадях горами спокойно объезжают препятствие. Пришлось вводить подвижные посты».

А еще раньше «товар» привязывали овцам под брюхо. Недавно столкнулись и с другой проблемой. На посту не было женщин-оперативников, а иные дамы повадились проносить пакеты с опиумом в причинных местах. Нет и обученных собак. Хотя собак надолго не хватает: специалисты говорят, что у них от такой работы изнашивается нервная система.

Транзит через Киргизию идет автотранспортом. «Нашими «клиентами» являются почти все, кто имеет колеса и едет с Памира, — памирские автотранспортное предприятие, дорожное управление, автобатальон погранвойск, изредка частники, — объясняют оперативники. — Стандартный способ — заварить в полую металлическую трубу 5—6 килограммов или закачать в запаску». Уже выработался своеобразный кодекс «чести»: деньги шоферы берут не вперед, а лишь после доставки опиума. Впрочем, появились данные, по которым новым средством транзита афганского опиума стала военно-транспортная авиация российских войск, базирующихся в Таджикистане.

Все большее распространение получают синтетические наркотики. Только в 1991 году в Бишкеке службой по борьбе с наркобизнесом раскрыто свыше 20 подпольных лабораторий по производству эфедрона. В его основе распространенное растение «эфедра хвощевая». Этот синтетический наркотик страшен так же, как героин: человека «иссушает» за полгода. Технология его производства предельно проста и, по мнению службы по борьбе с наркобизнесом, постоянно совершенствуется. Разработками технологий по производству наркотиков, в том числе и синтетических, занимаются в Чимкенте (неофициальной наркостолице), Алма-Ате, Баку, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Хабаровске и Владивостоке.

Сырьевая база марихуаны или гашиша в Киргизии — заросли дикорастущей конопли в Джалал-Абадской области, Чуйской долине, Иссык-Кульской области. Самая лучшая марихуана, или, как ее называют, «беспонтовая», идет именно оттуда. Опиумный мак выращивают в районе Иссык-Куля и на юге, в Ош-ской области. Период заготовок — июль-август. Переработка конопли оборудования не требует. Нужно только сито или кусок ткани. Мелкоизмельченное зелье — марихуана, пыль — гашиш.

Опиумный мак в Киргизии выращивают с XIX века. В советское время, до 1973 года, существовали узаконенные посевы. Колхозы собирали и сдавали мак на Чимкентский химфармзавод, где его использовали как для производства медпрепаратов, так и для продажи налево — наркоманам.

Многие в Киргизии хотели бы возобновления разрешенных посевов, видя здесь возможность поправить финансовые дела. Появилось даже письмо из Министерства сельского хозяйства, которое подводит под это «научную» базу. Однако с 1973 года многое поменялось. Во-первых, семена опиумного мака есть только в Санкт-Петербурге, а валюты на их покупку нет. Во-вторых, легальный мировой рынок опиумом забит, спрос есть только на «черном». В-третьих, за двадцать лет произошли серьезные изменения в технологии его переработки. Например, хозяйства в Австралии и Тасмании давно отказались от ручного сбора маковых коробочек, а заготавливают зеленую массу и уже из нее выделяют морфин. И, наконец, проблема с местом переработки: если раньше продукция отправлялась в Чимкент на химфармзавод, то теперь он уже находится за границей.

Сегодня можно говорить о массовом участии населения в заготовке наркотиков. В Прииссыккулье мак обычно выращивают во внутренних двориках. Скупщики берут у заготовителей 1 грамм опия (это от 5 до 10 кустов мака в зависимости от сорта) за 1000—1500 рублей. Из этого можно получить минимум две 'дозы. Каждая доза стоит 3 тысячи рублей (в Москве ее цена — 10—20 тысяч).

Выявленные посевы опиумного мака в 1992 году по сравнению с 1991-м выросли в 5 раз. А за 7 месяцев 1993 года — в 2 раза больше, чем за весь прошлый. 70 процентов выявленных уголовных преступлений в Киргизии связано с наркотиками.

Объемы изъятого зелья постоянно растут (за 7 месяцев 1993 года уже свыше 40 кг), но, по мнению специалистов, охватывают не более 20 процентов всей продукции. При этом потребление наркотиков в Киргизии остается примерно на одном уровне. Объяснение простое: растет импорт. Наркотики из Киргизии и Казахстана транспортируются во все республики бывшего СССР. Примерно 60 процентов ввозимых наркотиков остается в азиатской части, 40 процентов выпадает на долю Европы.

Итак, в страны СНГ, минуя Таджикистан, Киргизию, Узбекистан, пошел афганский опиум. Недавно во время рейда в московском аэропорту Домодедово изъяли 4 килограмма этого добра. Однако опиум до известной степени полуфабрикат, окончательная производная которого — героин. Именно этот белый порошок наряду с кокаином, является основой благосостояния мировой наркомафии.

Переработка опиума кардинально повышает цену продукта. Производство синтетических наркотиков на территории бывшего СССР наглядно демонстрирует, что необходимые для производства героина технологии и мощности здесь имеются. И местная переработка опиума обошлась бы наркомафии существенно дешевле, чем в контролируемой Сирией долине Бекаа в Ливане или в восточной Турции. Есть основания предполагать, что именно транзит и переработка станут приоритетными направлениями в развитии наркобизнеса на территории бывшего СССР.

Среднеазиатский транзит становится золотой жилой. Именно поэтому Международный центр по борьбе с наркотиками уверен, что он уже попал в поле зрения «генералов» международного наркобизнеса: они будут вынуждены поставить его под свой контроль, чтобы не допустить демпинга. Скорее всего обойдется без стрельбы — просто наркобароны инвестируют в новый рынок большие средства. Так что не стоит удивляться, если в Оше или Чимкенте обнаружатся эмиссары Пабло Эскобара.

Иллюзии в отношении крепости западных границ излишни. Те, кому надо, их пересекают. Недавно в Германии поймали трех приехавших по гостевой визе из Киргизии немцев, захвативших с собой какое-то количество опиума. Что касается границ восточных, то их, похоже, еще долго не будет. А сотрудничество ныне суверенных органов по борьбе с наркобизнесом оставляет желать лучшего.

Попытки Запада, обеспокоенного развитием ситуации, предоставить службам по борьбе с наркобизнесом техническую и материальную помощь вряд ли смогут переломить ситуацию. Так, чиновник в Киргизии получает 15—20 тысяч рублей, рядовой милиционер — 6—8 тысяч, и это при ценах, приближающихся к московским! Если нищий чиновник недолго сможет оставаться честным, то что же требовать от голодных крестьян?

Наконец, уже идущие и вызревающие конфликты в Средней Азии постоянно требуют финансовой подпитки и настойчиво толкают противоборствующие стороны к наркоисточнику. В свою очередь соперничество криминальных кланов за установление контроля над сбытом наркотиков может стать серьезным препятствием для мирного урегулирования конфликта в Таджикистане.

«Извилист путь меж границ. Но соблазн велик: и на весах уравновешена жизнь с грузом опия и терьяка. Дойдут ли контрабандисты в следующий раз?» — эти мысли не давали покоя журналисту Константину Смирнову. И он отправляется на погранзаставу недалеко от Ашхабада, где находится стык границ трех государств: СССР, Ирана и Афганистана. В ночной наряд он не попал, но очень близко познакомился с жизнью и опасной «работой» пограничников.

«Мы добрались перед сумерками.

Выехав из штаба погранотряда поутру, мы одолели сотню с небольшим километров пути до заставы за шесть часов.

Это было ранней весной, но она уже активно работала здесь, в предгорьях Гиндукуша, по-хозяйски обильно полив дождями эту землю, зеленеть которой недолго: к концу мая трава буро выгорает, и пыль дымится под раскаленными ветрами, тихо, но настойчиво шурша сухими стеблями колючки.