Константа связи - Страница 68

Изменить размер шрифта:

— Ничего не понимаю, зачем вам тогда Зона, если вы и вне ее можете так же прекрасно и питаться, и править миром, и ждать прихода своего Вельзевула, извините за выражение? В чем смысл? В чем здесь фишка? — Вадим, которому понравились вампирские сигареты, совершенно нахально взял золотую пачку со стола и, вытащив еще одну сигарету, положил упаковку себе в карман. Естественно, Малахов хотел своей напускной брутальностью, которая была также и во внешнем виде, небрежной позе, нарочито наброшенном капюшоне, хоть как-то сорвать напускной лоск с хозяев этой гламурной комнаты.

Тут дама, хранившая практически все время невозмутимость, вежливо кашлянула и показала на часы.

— Да, нам пора, дорогой господин Малахов. — И без всяких объяснений Антонов подошел и приблизил руки к голове Вадима.

Вадим почувствовал легкую тупую боль и резким ударом отбросил руки вампира. Антонов отскочил, его лицо выражало неподдельный ужас. Остальные, сидевшие за столом, тоже подскочили. Метью Гордон потянулся к кобуре. Вадим не видел оружия у Гордона, пока тот сидел. Выбирать не приходилось. Два выстрела положили на пол Метью и негра, который запутался в складках своего африканского балахона, явно пытаясь достать пистолет.

— Что у вас получилось не так, господин Антонов? — Вадим перевел на него оружие.

— Я понимаю теперь, что все с вами оказалось сложнее. Я никогда не видел позитивиста такой степени закрытости.

— Позитивиста?

— Ну, считайте, что вы наш антипод. Но такие, как вы, никогда не создавали никакой организованной структуры, вот и не смогли развить свои способности. То, что я не раздавил вас в секунду, я, канцлер, который может в мгновение из простого смертного сделать высушенную мумию, свидетельствует о том, что мы действительно в вас ошиблись.

Губы Антонова дрожали, он водил кончиками тонких пальцев по краю стола, словно пытаясь нарисовать какой-то узор.

— Никто никогда не мог предположить, что в простом смертном может прятаться высший позитивист. Подумайте, если вы согласитесь стать членом нашего ордена, каких высот вы сможете достичь! Ваше присутствие в наших рядах будет компенсацией с избытком смерти двух канцлеров, — продолжал Антонов, и с каждым словом в его голосе все больше звучала уверенность.

Если бы не многолетняя подготовка, то Вадим бы и не заметил, как дама, которая за секунду до этого села, то ли от ужаса, то ли от усталости, достала из сумочки оружие. Вадим не знал на сто процентов, что это оружие, но щелчок замочка сработал как детонатор. Двумя выстрелами, почти слившимися в один длинный хлопок, Малахов застрелил и Антонова, и даму. Почему-то совесть ему подсказывала, что он прав.

— Вот об этом, суки, ролик снимите и покажите на заседании ООН, — буркнул Вадим себе под нос.

Он обвел глазами помещение, потом на всякий случай выломал у пуделя из пасти кость и засунул ее в карман. Не оборачиваясь, Малахов вышел из комнаты и, словно влекомый каким-то потусторонним зовом, пошел по галерее и спустился вниз, к гардеробной.

Глава двадцать девятая

В фантазии рождаются порою

Немые сны.

Они горят меж солнцем и Тобою

В лучах весны.

О, если б мне владеть их голосами!

Они б могли

И наяву предстать перед сынами

Моей земли!

Но звук один — они свое значенье

Утратят вмиг.

И зазвучит в земном воображенъи

Земной язык.

Александр Блок

Вадим, мрачно глядя себе под ноги, стал спускаться на цокольный этаж. На промежуточной площадке он посмотрел вперед и увидел, что зеркало, разбитое много лет назад, опять цело. И опять, как и прошлой осенью, отражение в зеркале было ненастоящим. Снова он увидел черного человека в длинном балахоне, спускающегося по длинной белой лестнице из глубины зазеркалья.

Вадим остановился и внезапно, в порыве, потянул защиту, которую ему дал Цукерман, за капюшон, вытащил ее наружу и бросил под ноги.

— Иди сюда, скажи мне, кто ты? — заорал он прямо в зеркало.

Человек в зеркале, не показывая лица из-под капюшона, протянул руку. Казалось, эта рука была бесконечной длины, она прошла сквозь поверхность зеркала и застыла перед лицом Малахова.

Словно бездна раскрылась в мозгу. Вот он, маленький мальчик, смотрит, как сосед чинит древний «Москвич». У соседа был гараж недалеко от дома, где жил Вадим с родителями. Хозяин «Москвича» дружил с мальчиком, рассказывал интересные истории из своего детства, показывал, как устроена машина. Вадим с замиранием сердца смотрит на пассатижи, он не понимает, зачем они ему нужны, но не может ничего с собой поделать. Секунда, и инструмент, забытый на верстаке, исчезает у мальчика в кармане. Вадим бежит домой, от ужаса боясь оглянуться. А сосед так ничего и не заметил. Много лет потом Малахов мучился угрызениями совести.

А человек в черном начинает проигрывать один за другим самые неприятные моменты из памяти Вадима. Первая драка до крови, первая измена, первая несправедливость, о которой нельзя рассказать. Первая измена Ольге, Вадим бьет по лицу сына, гибель товарища в операции, гибель, которую Малахов всегда считал своей виной. И внезапно, словно откатив назад время, черный человек снова возвращает Вадима в прошлое. Опять боль, обиды и страх.

Вадим еще маленький мальчик. А толпа пацанов поймала его в скверике и долго издевалась, сначала просто дразнила, отобрав шапку. Потом, когда он начал плакать, пацаны стали его бить и требовать принести из дому деньги. А если не принесет, то все будут говорить, что Вадик — предатель. Что такое предатель, в пять лет он еще не знал. И опять воспоминания, не приносящие ничего, кроме боли. Все самое обидное и ранящее из памяти Вадима выуживал черный человек, раскачивая психику и пытаясь убедить, что вся жизнь Малахова — полное дерьмо, не стоящее сожаления.

Ноги внезапно подкосились от слабости. Вадим упал на колени, продолжая как завороженный смотреть на человека в зеркале. Образы в мозгу Малахова практически исчезли, их заменила просто темная пелена страха и ненависти. Ненависти к самому себе, к своей жизни. Вадим уже перестал контролировать себя, он просто тихо опускался в холодную темноту. И тут кто-то коснулся его плеча рукой.

— Папа, обними меня, я замерз.

Сквозь черную пелену Малахов увидел своего сына, Гусенка, маленького и испуганного. Вадим, разрывая охватившую его темноту, поднялся на колени и прижал сына к себе. Ахнул грохот взрыва. Через секунду, когда Малахов уже смог понять, что творится вокруг, он увидел осколки зеркала на полу гардеробной, полутемный холл и сломанные стулья. Над всем этим висела пронзительная, звенящая тишина. Не было ничего и никого.

Тяжело ступая, Малахов поднялся по лестнице на первый этаж и вышел из здания «Энергетика». На ступеньках сидела толпа зомби и внимательно смотрела на Байкалова. А Дмитрий сидел посреди площади, спокойно дожидаясь Малахова.

— Ну, что, пошли отсюда? — сказал Бай Вадиму, когда тот подошел поближе. — По-моему, тебе удалось во второй раз.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com