Конфуз в небесной канцелярии - Страница 24

– Не шмыгайте своим носом, – заметив это, засмеялась Яна. – Пока не расскажете, все равно ничего не получите. Ну? Я жду!

– Эти сестры Дятловы и другие из общины церкви Пергаминона – они кажутся искренними в своем намерении делать добро, – бросил Олег пробный камень. – А вам самой как кажется?

– Так и есть, – серьезно ответила Яна. – Эти люди искренне желают спасти свои души посредством добрых дел, уходом за старыми, немощными и больными.

– А вот Пергаминон ловко пользуется этим!

– Скажем так, он их организует, – деликатно возразила девушка. – Не было бы Пергаминона, как бы те же сестры Дятловы вышли на вашу тещу?

– Уж нашли бы как, – проворчал Олег. – И потом, совсем необязательно для этого задействовать какого-то жирного мошенника. Стоит оглядеться по сторонам, и наткнешься на человека, которому действительно нужна помощь.

Яна внимательно слушала. Но оказалось, что совсем не философствование Олега восхитило ее.

– А откуда вы знаете, что Пергаминон жирный? – неожиданно спросила девушка, и Олег мигом прикусил язык.

Но Яна ждала ответа. И Олег сказал:

– Я предположил это. Он так пыхтел, когда гнался за мной. Я подумал: чувак-то упитанный. Я не прав?

– Правы.

При этом голос Яны звучал так недовольно, словно молодая женщина чувствовала: Олег говорит неправду. И это вызвало у него недоумение. Откуда она знает? Чувствует? Вот Ленка – та всегда умела чувствовать вранье. Что да, то да. Водилась за ней такая странность. Непостижимым образом жена Олега вычисляла даже самую крохотную ложь. И не только в отношении Олега она была такой большой специалист, Ленка умела распознавать ложь и других людей. Самый невинный и, казалось бы, незначительный обман тут же бывал ею разоблачен.

Приврет подружка, что не полторы тысячи платье стоило, а все пять, Ленка тут как тут, смотрит, изобличает молча, а при случае тихонько отведет в сторонку приятельницу и скажет, что кому другому та и может втирать про платье, а ей-то не надо. Знает, мол, что не пятерку оно стоило, а куда меньше.

Ну а если Олег приврет, что новый спиннинг стоил всего-то пару тысяч, тут уж Ленка стесняться не станет. При всех выпытает, о чем именно он соврал. Насчет ли цены на спиннинг или еще чего купил, о чем умолчать надеялся.

– Как ты это делаешь? – восторгались все вокруг. – Ну объясни, как?

– Не знаю, – пожимала плечами Ленка. – Просто вижу. Иногда и не хочу, а все равно вижу.

Однажды Олег решил разобраться в этом феномене раз и навсегда. Очень уж его достало, что жена неизменно находит все его заначки, лишь ориентируясь на его ответы «да» или «нет», когда она называет возможные места для его маленького клада.

Ленка приступала к делу всегда одинаково, задавала кучу наводящих вопросов и по ответам, неважно – правильным или нет, всегда выходила к цели.

– В этой комнате? – спрашивала она. – На кухне? Ах, на кухне. В навесных шкафчиках? Под плинтусом? Ах, под плинтусом. И где? Возле плиты? Возле холодильника? Ага! Все понятно!

Уходила и возвращалась с припрятанным Олегом заработком, полученным за сверхурочные на работе. Однажды, когда урон от такого допроса был особенно велик, раздосадованный Олег приступил к супруге с расспросами:

– Ну колись, как ты это видишь? Что при этом происходит? Пламя вспыхивает или звонок в голове звенит?

– Нет. Просто я вижу.

– Что ты видишь?

– Вижу.

– Но что именно?

– Сначала скажи: ты не станешь считать меня сумасшедшей?

И что ответить на такой вопрос, который задает тебе любимая жена? Во всяком случае, у Олега не нашлось другого ответа, кроме как заверить Лену: в чем бы она ему сейчас ни призналась, меньше он ее любить не будет. Только после этого жена рассказала, как у нее это происходит. Да и то без особого желания, лишь потому, что видела: иначе Олег от нее не отстанет.

– Когда у меня это началось, я не знаю. Думаю, что всегда такое было. Одно время я даже думала, что ничего необычного не происходит, что все люди так видят. Потом, с годами, конечно, разобралась, что это не так, но все равно не понимаю, откуда это у меня есть.

– Да ты по делу говори.

– Одним словом, когда человек говорит правду, то я вижу, что дыхание из него вырывается ровное и гладкое. Если небольшая волна и идет, то ее загибы такие все из себя симметричные, ровные и правильные. А стоит тому же человеку сказать неправду, как на этом ровном дыхании тут же появляется завихрение. Если маленькая ложь, то и завиток совсем незаметный. Но если ложь большая или ее много, то все дыхание превращается в такие завитки, со временем они даже могут образовывать сгустки, которые потом еще очень долго не рассасываются. Вроде бы человек уже и не врет давно, а все равно какая-то бяка рядом с ним вырисовывается. Темное такое облако, которое может не рассасываться иной раз годами. Ты никогда такого не замечал?

Тогда Олег в подобное сверхвидение своей жены не очень-то поверил. Но все же с тех пор нет-нет да и задумывался. Ведь приступы правдолюбия у Ленки со временем не только не прошли, но даже еще и участились. Так что пришлось Олегу приучиться говорить одну лишь правду. Не так-то приятно, когда родная жена тебя постоянно выводит на чистую воду. Лучше уж вовсе не давать ей такого повода.

Ленка вообще была у него с причудами. Она хоть и обожала читать, но книги производили на нее довольно странное впечатление. Например, незадолго до трагедии она заставила Олега раздеться до пояса, сама тоже разделась и заявила, что хочет стать с ним одним целым. Олег подумал, что ему предлагается заняться сексом, и даже обрадовался. Секса у них с женой не было уже несколько дней, и он успел сильно соскучиться.

Но дальнейшее развитие событий заставило его испытать шок. Вместо того чтобы приласкать мужа, неожиданно жена взяла острый нож, лезвие которого сначала коснулось груди Олега, а в следующий миг Лена провела у себя под левой грудью, откуда немедленно закапала алая кровь.

– Что ты делаешь? – испугался Олег. – Зачем ты меня порезала? И себя тоже?

Но Ленка вместо ответа лишь прижалась своей раной к его. На ее лице появилось удовлетворенное выражение.

– Ты зачем нас порезала, а? – допытывался огорошенный Олег, которому было больно и у которого от боли из головы вылетели все романтические мысли.

Ему больше не хотелось целовать жену. А хотелось лишь треснуть ее посильнее, чтобы впредь ей было бы неповадно выкидывать такие штуки.

Однако сама Ленка была довольна.

– Теперь мы стали единым целым, – произнесла она мечтательно. – Как Изабелла Французская и ее любовник Мортимер.

Олег скосил глаз и увидел, что на тахте лежат книги Мориса Дрюона, которыми зачитывалась жена в ту пору. Олег понял, что этот эпизод навеян его впечатлительной жене автором этих книг.

– Твоя кровь смешалась с моей, – шептала Ленка, – теперь твоя жизнь окончательно сплелась с моей.

– Ты чокнутая чудачка.

Олег не знал, злиться ему или смеяться.

А Лена в ответ произнесла:

– Может, я и чокнутая. Но и ты теперь тоже станешь таким!

– Никогда! – заверил ее Олег и для убедительности еще и прибавил: – Не дождешься!

Однако теперь он думал, что с ним самим в последнее время происходило настолько много всякого странного, что он уже не знал, правильно ли тогда поступил, что засомневался в словах жены?

На ужин у Яны оказалась очень вкусная рассыпчатая гречневая каша, которую она посыпала свежими шкварками с жареным репчатым луком. Это уже само по себе было целое пиршество, но Яна еще умудрилась поджарить в кляре крохотные кусочки какого-то филе, которое пахло морем.

– Это что такое? – удивился Олег. – Мясо?

– Морские гребешки. Мне их из Мурманска привозят. А мяса я не ем.

– А как же вот это?

И Олег обличающе указал на свиные шкварки, которые прекрасно учуял по запаху. Он даже мог сказать, где именно находится тарелка с поджаренными кусочками свиного жира.