Конфуз в небесной канцелярии - Страница 15

– Когда сказали мне несколько минут назад, что в банкомате есть деньги.

– Я всего лишь хотела напомнить вам, что банкомат уже сработал и нужно забрать ваши деньги, иначе они могут уехать обратно.

Олег развеселился.

– Значит, я вас не так понял!

Яна в ответ тоже почему-то засмеялась. Они смеялись и не могли остановиться. И никто в целом свете не смог бы объяснить, почему эти двое заливаются теперь, словно малые дети. Но одно мог сказать Олег совершенно точно: так весело он не смеялся уже очень давно. Если вообще когда-либо так смеялся.

Закончив веселиться, Олег объявил Яне:

– Как хотите, но назад я уже не пойду. И деньги забирать у тетки не буду.

– Да, это было бы слишком жестоко по отношению к бедной женщине, – согласилась с ним Яна.

Машину им удалось припарковать за углом банка. Так что, свернув за него, они уже не успели увидеть той женщины, которой Олег передал деньги. Опомнившись только сейчас, она выскочила на крыльцо и завертела головой по сторонам. Она явно искала взглядом Олега, возможно, чтобы поблагодарить его. Но было уже слишком поздно. Яна с Олегом ехали дальше, время от времени все еще улыбаясь при воспоминании о том, как растерянно бормотала оправдания пристыженная народным возмущением сотрудница банка.

Яна закинула Олега в благотворительную столовую, где поручила его заботам знакомой старушки. Та внимательно проследила за тем, чтобы Олег проглотил целиком весь обед, ласково, словно дитя, уговаривая доесть супчик до конца:

– Ну, еще ложечку. Совсем немножко. Оставлять еду нельзя. В последней ложке вся сила.

В результате Олег, который в последнее время ел совсем мало, наелся до такой степени, что даже не мог толком шевелиться. Тогда старушка отвела его в комнату отдыха, где в распоряжение одного Олега был выделен мягкий диванчик, на котором тот и растянулся.

После съеденного обеда, состоящего из постного борща и плова, который хоть и назывался «с мясом», но мяса в нем Олег не нашел, мужчину потянуло в сон. Однако заснуть Олег не мог, не давало чувство тревоги, поселившееся в нем с того момента, как он вернулся из санатория домой. Так что Олег хоть и погрузился в своего рода дрему, но мог слышать все, что происходило вокруг него.

На соседнем диване устроилась пожилая пара – мужчина и женщина, то ли супруги, то ли просто давние знакомые, обсуждали некую Валентину Алексеевну. Как быстро понял Олег, эта Валентина Алексеевна была президентом данного благотворительного фонда, вот только сама она от дел уже отошла, поручив руководство фондом своему сыну – Андрею. А тот, как опять же понял Олег из сетований пожилой пары, совсем забросил дела, практически сведя на нет все старания своей матери помочь бедным людям.

– Ни медицинской помощи теперь у них уже не получить, ничего!

– Ага. А помнишь, врач общей практики каждый день в своем кабинете принимал. Раз в месяц можно было также получить бесплатную консультацию специалистов. Медсестричка с тонометром бегала, давление чуть что мерила. Надоедало даже, а теперь нет ее, и понимаю – плохо без нее. Вот сейчас в голове шумит, а низкое давление или высокое, не разберу. Сижу и не знаю, пить таблетку или нет? Если от высокого давления выпью, а оно у меня и так низкое, что будет?

– И вещи больше не раздают, – вторил знакомой и мужчина. – В бывшей кладовой теперь цветочный магазин расположился.

– Андрей уверяет, что средства, полученные от аренды этого и других помещений, он направляет на нужды фонда.

– И где они, эти средства? Ничего же нет! Только благотворительная столовая и осталась. Да и то потому, что работу столовой Валентина Алексеевна за собой оставила. Если бы не это, так и столовая бы уже давно прикрылась.

Олег еще немного послушал, но дальше узнал от стариков лишь о том, что безвозмездную ссуду в «Фениксе» теперь нечего даже мечтать взять. К Андрею обращаться за деньгами было бесполезно, у него на все был один и тот же ответ: «Сейчас свободных средств нет». А если обращались к Валентине Алексеевне напрямую, то она опять же перенаправляла всех желающих получить материальную помощь к своему сыну. Ну, а тот отвечал заученной фразой или в лучшем случае обещал «подумать».

Олег уже собирался перевернуться на другой бок, прикрыть голову курткой и немного подремать, как вдруг до его слуха донеслась фраза, которая заставила его насторожиться:

– Если кто от Андрея деньги и видит, то это только те святоши, с которыми он так сдружился.

– Точно! – оживилась женщина. – Много раз лично сама видела, как они из кабинета Андрея выходили с благодарностями. А за что им его благодарить? Ясно, что он чего-то с этими пергаминонцами мутит!

Услышав знакомое слово, Олег почувствовал, как сонливость покидает его. Выходит, святоши, о которых вела разговор пожилая пара, – это те самые тетки, крутившиеся возле тещи Олега! Теперь Олег был одно сплошное внимание. Он надеялся, что услышит еще что-нибудь путное о деятельности эти подозрительных людей. И не разочаровался.

– Мутит – это ты правильно сказала, – произнес старик. – Андрей – сквалыга, он никому и ничего за просто так не отдаст. И мне лично кажется, что Андрей через этих святош деньги себе намывает.

– Это как же?

– А так… Поступает взнос в благотворительный фонд, его ведь надо истратить. Если просто реально потратить на нуждающихся, деньги ведь на множество ручейков разделятся и утекут в разные руки. Потом и не собрать будет. А если передать этим сестрицам, чтобы те потом уже лично Андрею какую-то сумму вернули, это дело другое.

Пожилая женщина в ответ лишь вздохнула:

– Мы с тобой только гадать можем, что там у них происходит. А как на самом деле все обстоит, никогда и не узнаем.

Мужчина не стал возражать, промолчал. Олег тоже не проронил ни словечка. Однако теперь его мысли потекли в направлении, указанном этим разговором.

И к тому моменту, как Яна заехала за ним, Олег уже успел выработать план дальнейших действий.

Вернувшаяся Яна была печальна и озабочена. Она присела рядом с Олегом и произнесла:

– Все очень скверно.

– Что случилось?

– Завещание есть, и оно написано в вашу пользу.

В первый момент Олег не понял, о чем говорит Яна. Но уже через минуту до него дошло.

– Значит, квартира Раисы Никитичны теперь должна стать моей?

– Вот именно.

– И это означает, что у меня мог быть мотив, чтобы желать смерти тещи?

– Уверена, что, как только в полиции узнают о существовании завещания, по которому квартира достается лично вам, они снова захотят с вами побеседовать.

Олег промолчал. Он-то знал, что полиция хочет с ним «побеседовать» и без всякого завещания. Но, разумеется, как только полицейские узнают о существовании завещания, их тяга к «беседе» с Олегом возрастет многократно.

– И что же теперь делать? – растерянно пробормотал он. – Вы-то хоть верите, что я не желал теще зла? Во всем огромном мире она была единственным человеком, который взялся опекать меня – слепого.

– Я понимаю. Вы любили Раису Никитичну, а она любила вас. Но понимаете, такие отношения не характерны для людей, в них никто не поверит.

– Но ведь можно расспросить знакомых! Все подтвердят, что мы с Раисой Никитичной жили душа в душу!

Однако Яна продолжала молчать. И Олегу стало страшно.

– Яна! Скажите что-нибудь! – взмолился он. – Что же мне делать?

– Одно ясно, что члены церкви Святого Пергаминона не имеют отношения к убийству вашей тещи. Они ровным счетом ничего не выигрывают от ее кончины. А значит, и подозревать их в причастности к этому убийству мы тоже не можем.

Олег не знал, что ей и возразить. С одной стороны, слова Яны были разумны и взвешенны. В самом деле, зачем этим святошам душить его тещу, если квартира, на которую они нацелились, им все равно бы не досталась? А с другой… Кто знает, что за далеко идущие планы были у этих людей? Возможно, доконав тещу и засунув в тюрьму его самого, они все же сумели бы найти лазейку в законе, чтобы присвоить квартиру?