Конец операции переход - Страница 6

— Все это очень интересно, но какое это имеет отношение к нам? — не слишком вежливо перебил их Сенюков. Глупый вопрос, конечно, начальство ничего не говорит зря, да и ждать от начальства в такой ситуации чего-то хорошего наивно, но надежда умирает, последней…

— Самое прямое, — командующий чуть понизил голос. — Вам не приходило в голову, что ваш корабль слишком универсален для нашего мира?

— Иногда приходило. Мы редко можем использовать нашу огневую мощь полностью.

— Вот именно. «Громобой» был заложен еще в те дни, когда страна процветала и денег было много. Он — корабль-авантюра, именно он должен был быть использован для исследования неведомого мира и не его вина, что строили его слишком долго и что участвовал он совсем в другой войне.

С минуту все молчали, обдумывая услышанное, потом Малинин, не встревавший все это время, мрачно заметил:

— Если вы хотите использовать наш корабль по назначению, то ничего не получится. Мы способны пройти в любую часть Мирового океана и нас никто не заметит, но ваши лазеры туда не протащить.

— И не надо. Ваш корабль будет оснащен лично профессором Вицкевичем, аппаратура уже доставлена. Потребуется неделя для переоснащения ею вашего корабля, загрузки продовольствия и боеприпасов. Мы собрали здесь все, даже ядерные ракеты.

— Можем не справиться с базой, — задумчиво пробормотал Васильев. — «Победа», как-никак, имела полторы тысячи человек экипажа, а нас только пятеро.

— Открою вам страшную тайну, — улыбнулся командующий. — База действует, на ней тридцать тысяч человек, все постройки расположены под землей, все полностью автоматизировано. Туда перед самой капитуляцией успели перевести несколько военных заводов и остатки нашего флота.

— Что за остатки?

— Ударная авианесущая группировка, в том числе атомные «Варяг» и «Нахимов». Ракетные крейсера «Петр Великий», «Ураган» и «Москва», эсминцы, субмарины, катера, транспорты. Гарнизон — дивизия морской пехоты. Кстати сказать, они там не очень и нужны. Для функционирования базы достаточно двух человек.

— Как это так?

— Представьте себе что-либо, стократ более автоматизированное, чем ваш «Громобой». Трудно? Тем не менее это так. На базе когда-то внедряли последние достижения науки и техники.

— Тогда на фига там нужны мы? — удивленно спросил Волков, и остальные согласно зашумели.

— Открою вам еще одну тайну, — помрачнел командующий. — Связь с базой потеряна три недели назад и до сих пор все попытки восстановить ее успеха не имели. Вас посылают разобраться. Кроме того, с вами пойдут профессор Вицкевич и новый комендант базы генерал-лейтенант Кирильчук.

— А они что там забыли?

— Профессор должен проверить свою аппаратуру. Возможно, связь прервалась из-за этого. А генерал… Он зять самого, — командующий многозначительно поднял палец, — и поэтому вне нашей компетенции. По правде сказать мужик он говнистый, связываться не советую. Впрочем, переход — штука сложная и неизученная. Всякое может случиться…

— Не учите нас, шеф, — Волков потянулся и громко хрустнул пальцами, — если что, то сразу, — он сделал выразительный жест рукой. — Не в первый раз замужем.

— Вот и ладушки. А теперь, ребята, у вас неделя отдыха. Можете съездить в город, расслабиться. Только не сравняйте мне его с землей.

— Простите, но мы останемся, — ответил ему Сенюков. — Нам на этом корабле служить, значит, нам и руководить ремонтом.

— Хорошо. Господа офицеры, не смею больше вас задерживать.

— У меня тут вопрос возник, — поднял вдруг голову молчавший до того Сомов. — А не могли там америкосы отметиться? Может, из-за этого и проблемы?

— Сомневаюсь, — задумчиво отозвался командующий. — Я слышал, что до войны они не смогли выйти в параллельные миры, хотя и занимались чем-то подобным. А в войну… С ресурсами у них тоже был не густо. Да что там, не было у них лишних ресурсов. А от внедренцев у нас контрразведка есть.

Уже на борту «Громобоя, в боевой рубке, где их никто не мог услышать, Сенюков сказал:

— Ребята, не хочется думать о своих плохо, но это задание для смертников. И контрразведчикам нашим я не слишком доверяю — они не один раз уже ошибались, да так, что… А, да что там. На всякий случай возьмите из арсенала автоматы и из своих кают без оружия — ни шагу. Петя, особенно это тебя касается.

— Да ладно тебе… — чуть смущенно прогудел Сомов.

— Не ладно, а выполняй. Это ко всем относится, ясно?

— Так точно! — дружно рявкнула команда.

В город они все-таки выбрались. Произошло это через девять дней, в последний вечер перед отплытием, когда все было погружено, установлено, сто раз проверено и перепроверено. В конце концов, они были сейчас никому не подконтрольны, на суше не были давно, а когда в следующий раз удастся отдохнуть — и вовсе неизвестно. Поэтому, взяв катер с «Громобоя», бравый экипаж бодро преодолел восемьдесят миль и в полном составе десантировался в порту, где стояли у причала иностранные военные корабли и уже налаживался мирный быт, то есть разрешали ходить по улицам ночью и, при наличии денег, покупать все, что заблагорассудится.

Первой жертвой отдыхающих подводников стал частный ларек у входа на пристань. Ларек уже закрывался, но Ильич громогласно пообещал хозяину, что если тот сейчас же не выдаст им требуемое, то «они ему такое устроят…» и в доказательство взял ларек левой рукой за угол и слегка приподнял. После этого им были немедленно выданы две бутылки водки и какая-то колбаса на закуску. Приняв на грудь по сто пятьдесят и рассудив, что водка неплохая, а они, в конце концов, не варвары какие-нибудь, экипаж решил оплатить водку по справедливой цене. Получив примерно треть от указанного на ценнике, хозяин начал было протестовать, но его пыл быстро охладили вид адмиральских погон Сенюкова и его железный кулак, оставивший большой, быстро темнеющий синяк на скуле горе-предпринимателя.

Прикончив водку, слегка пошатываясь и горланя на всю улицу непристойную песню, они пошли гулять по городу. Редкие патрули связываться с ними не рисковали — здесь еще не разучились уважать офицерские погоны.

Возможно, выход в город закончился бы самой обычной пьянкой, если бы не три слегка подвыпивших матроса с французского корвета, тоже не ко времени решившие поискать развлечений в ночном городе. Две компании, уставшие от дисциплины и долгого плавания и жаждавшие приключений, неумолимо сближались, пока не столкнулись нос к носу на пустой и пыльной улице засыпающего города. Французы, сильнее других пострадавшие в этой войне, решили хотя бы на словах продемонстрировать, кто сейчас хозяин в городе, и это решило все дело…

— Слушай, Серега, ты французский изучал, тебе и переводить, — вынес вердикт Сенюков.

Малинин задумчиво пожевал губами и перевел, в точности воспроизводя обороты чужой речи.

— Та-ак, — протянул разом протрезвевший Волков, — они что же, обозвали нас всех пассивными гомосексуалистами?

— Да, ты правильно понял, всех козлами, а тебя, Степа, еще и рыжим козлом.

— Мужики, да что же это делается? Меня оскорбляют, а все молчат? Чья сегодня очередь безобразия нарушать?

— Моя, — просто ответил ему Сомов.

— Слышь, Ильич, уступи очередь, а? Ты ведь уже ларек тряс.

Сомов секунду подумал, а потом ответил:

— Но ты вместо меня три раза дежуришь по камбузу.

— Годится. Ну, я пошел.

Волков снял фуражку, отдал ее Васильеву и не торопясь, вразвалочку двинулся к ожидавшим его французам. Подойдя к ним на три шага, он остановился, поглядел на них сверху вниз (его рост был метр девяносто два) и совершенно спокойно, на сносном английском высказал им, кто они такие и, не мелочась, кто такие французы вообще. После этого, не давая им опомниться, он подпрыгнул и в прыжке с разворота достал самого рослого из противников по голове тяжелым ботинком. Того отшвырнуло в сторону, прямо на одного из товарищей, а Волков тем временем пнул второго ниже пояса и повернулся, чтобы лицом к лицу встретиться с третьим, только-только освободившимся от упавшего на него тела.