Конан-варвар (ЛП) - Страница 53

«Тамара».

— Вроде бы они направляются к горе, — сказал Эла Шан, подходя к окну. — Попасть туда несложно, но посмотри на тех молодцов, что выстроил Халар Зим вдоль дороги. Победить всех мы не в состоянии.

Конан сжал руками плечи вора:

— Твой долг погашен.

— Не надейся, что сможешь бросить меня в самый разгар приключений, киммериец, — хихикнул коротышка. — Я тоже имею понятия о чести.

— Тогда к тебе будетпросьба.

— Какая?

— Ты ведь упоминал, что в Хор Калба множество ловушек.

— Их точно больше, чем спрятанных сокровищ.

— Прекрасно, — Конан вновь глянул в окно. — Я сумею добраться до той горы незаметно для охранников. Я могу уничтожить Халар Зима вместе с маской. Но…

— Но всякое бывает. И ты желаешь, чтобы по возвращению в крепость его ждал неприятный сюрприз.

— Да, — угрюмо кивнул варвар. — Пусть здесь воцарится смерть.

— Мое прежнее ремесло вора становится скучным. Пора начинать карьеру убийцы, — усмехнулся Эла Шан. — Конечно, я выполню твою просьбу, друг мой. Если не получиться его убить, то хотя бы постараюсь обездвижить. И у мира появится шанс сделать эту крепость мавзолеем Халар Зима.

С почетного места Марика наблюдала за действиями ниже. Там четверо помощников приковывали цепями Тамару к дубовому колесу. Церемония походила на ту, что когда-то производили над Маливой, ведь девчонка должна будет стать ею. Прислужники, не отличающиеся могучим телосложением, тем не менее, подняли тяжелое колесо и установили на ось, торчащую из расщелины внутри сходной с черепом горы. Рядом заранее построили платформу для ритуала, откуда можно было полюбоваться видом текущего потока лавы.

Колдунья чувствовала особую гордость, поскольку в огненном мареве проступали очертания руин, относящихся к периоду расцвета Ахерона. В древности побережье, где теперь стояла крепость, представляло собой сердце равнины — родины великого города. Падение ахеронской империи сопутствовало изменению рельефа. Люди думали, что море жадно пожрало все, однако большая часть города к счастью сохранилась. Исследования Марики определили его местонахождение, и она убедила отца произвести раскопки вокруг Хор Калба. В конце концов, дочери Халар Зима открылись артефакты, о существовании которых ее мать только грезила, и с помощью их стало возможным совершить обряд воскрешения Маливы.

Она, проведя много времени среди тех развалин, поначалу сомневалась в своей правоте. К тому же говорящим с ней призрачным голосам руины явно не нравились. Но, несмотря ни на что, Марика занялась восстановлением скульптур и мозаики, украшавших сейчас тронный зал Халар Зима. Отец расценил ее усердие как акт почитания бога, которым ему предстояло стать. Подверженный вспышкам гнева Халар Зим всегда прощал дочь, потому что так или иначе она была первым его приверженцем.

Порой Марика раздумывала, знает ли он, что колдунья нашла в руинах много чего интересного. Темные, не подающиеся описанию вещи. Вещи из забытых эпох, равнодушные к переменам и нетронутые поглотившим город морем. Собранным предметам нашлось место в небольших, затененных галереях. О названиях и предназначении некоторых из них можно было лишь строить догадки. И хотя Марика признала в большинстве изображения богов (Младшие и Старшие, Великие и Непостижимые), она воздержалась от поклонения им и расположила по своему усмотрению. Ведьма представляла себя в их окружении. Халар Зим ошибается, если готовит ей участь всего лишь принцессы. Не отец введет ее в пантеон, а она сама без всякого восстания займет там свое законное место. Даже при всем уважении она не сомневалась, что родители использовали дочь в качестве средства для достижения собственных целей. Что ж, тогда Марика поступит подобным образом, чтобы стать тем, кем было предначертано судьбой с рождения.

Внизу заиграли два рожка, вырезанные из клыков мастодонта. Низкий звук прокатился эхом по жертвенной пещере. Марика ощутила знакомое волнение в животе. Воины снаружи, стоящие вдоль дороги, вытянулись, готовые приветствовать новую королеву. Скоро Малива переделает этих людей в существ более рослых и мощных, на силу которых Ахерон полагался на протяжении столетий. Утратив человеческую сущность, они перестанут о чем-либо заботиться, зато превратятся в красавцев. Об их привлекательности могли бы рассказать потемневшие древние фрески.

Колдунья вспомнила Ремо, иногда подглядывавшего за ней украдкой. Горбун видел фрески. Его горячим желанием было преобразиться. Он верил или, по крайней мере надеялся, что Халар Зим отдаст ему в жены Марику. Желание несчастного, возможно, осуществилось бы, правда, трансформация сделала бы для него отношения полов весьма спорными.

Появился Халар Зим, и снова взревели рожки. Воитель надел золотую броню, сияющую неестественно ярко в пещере. Доспехи являлись точной копией лат последнего короля-жреца Ахерона, и сами руины, казалось, передали им энергию, чтобы напомнить призракам прошлого о почти забытом великолепии. Его клинки в ножнах у левого бедра также копировали змееобразную форму лезвий ахеронского владыки. С горящими глазами он подошел к платформе уверенной походкой.

Встав по правую руку от Тамары, спиной к Хор Калба, Халар Зим обвел присутствующих взглядом бога, рассматривающего собрание первосвященников.

— Наступило время восстановить справедливость, — он простер руки вперед. — Благодаря этой женщине и ее жертве должна вернуться моя супруга, а через нее слава Ахерона. Вы, жители далеких земель от Немедии до Турана, от пустынь Стигии и влажных джунглей Кешана до блистательных городов Аквилонии, все разделили со мной тайну. В наших жилах течет ахеронская кровь. Когда Империя пала, многие разбежались по свету. Кого-то тяготило происхождение. Кто-то не знал о нем до недавних пор. Но другие трудились в течение веков, чтобы приблизить этот день.

— И вот оно наше искупление!

Реплика принадлежала Марике. Колдунья приняла от помощника обернутый красным шелком киммерийский меч, затем спустилась по каменным ступенькам к Халар Зиму. Улыбка играла на ее лице. Но явилась ли она результатом гордости за отца, или осознанием того, что вскоре все будут ползать на брюхе перед ней, ведьма не могла сказать наверняка.

Марика развернула лезвие и подняла его высоко. Красный шелк стек по руке подобно кровавому ручейку.

— Однажды меч победоносного варвара разрушил Маску Ахерона, теперь меч побежденного дикаря, изготовленного хранителем последнего черепка маски, вернет ей силу.

Халар Зим взял у дочери обнаженный клинок. В момент передачи бронзовый набалдашник меча ужалил мизинец колдуньи, словно в плоть впился металлический заусенец. «Быть не может… Варвар близко…» — промелькнула мысль, но она ухмыльнулась: «Хотя не настолько близко и ему уже не остановить отца».

Осмотрев лезвие, Халар Зим окунул его в дым кадила. После чего подручный начал размахивать кадилом над Тамарой, а двое других взялись крутить колесо. Под скованной девушкой медленно проплывала огненная бездна, поднимающиеся вверх потоки раскаленного воздуха трепали ее длинные волосы. Четвертый помощник взошел на платформу с золотым подносом, где лежала Маска Ахерона. Марика забрала у него поднос и протянула отцу.

— Милостью сладострастной Деркето, змееголового Сета, Дагона и Нергала мы возрождаем Империю Ахерон… — Халар Зим поднял над головой меч: — Этим лезвием я возьму древнюю кровь и окроплю маску.

Будто заботливый родитель, собирающийся очистить щеку своего ребенка от прилипшей скорлупы, он приложил край меча к ключице Тамары и сделал надрез. Девушка ахнула. Выступившая кровь быстро заполнила ложбинку между грудей, потом заструилась вниз.

Марика опустилась на колени, чтобы подставить поднос и позволив горячей крови обильно оросить маску. Вопреки ожиданиям брызг не последовало. Маска впитывала в себя алую жидкость до капли, как пересохшая ткань. Крошечные пузырьки вскипали вдоль трещин, восстанавливая поврежденную структуру. Твердый материал становился более податливым. Чешуйчатая поверхность вздулась и приобрела глубокий блеск. Возрастной налет исчез на глазах.