Кому она рассказала? - Страница 11

– Хоть взгляните на него, – прошипела Пибоди.

– О, вы должны его увидеть! – подхватила Тэнди, устремив на Еву бесхитростный взгляд своих больших голубых глаз. – Это просто чудо что такое!

Тэнди широко повела рукой, и Ева увидела. Она увидела сложную конструкцию цвета мяты. По каким-то непостижимым для Евы причинам Пибоди, увидев этот агрегат, заворковала.

– Оно откидывается, раскачивается и вибрирует. В памяти устройства также двадцать популярных мелодий, можно делать и воспроизводить записи, можно загружать с Дисков. Оно может воспроизводить голос матери, голос отца, все, что хотите. – Тэнди бережно провела ладонью по верхнему изгибу. – Материал водонепроницаемый, легко моющийся, и, смотрите, какой он мягкий. Вот попробуйте.

Ева поняла, что ей не отвертеться, и погладила кресло.

– Очень мило. Мягкое. Прочное. Я его беру.

– Вы просто обязаны в него сесть, – настойчиво пригласила Тэнди.

– Я не…

– Вперед, Даллас. – Пибоди подтолкнула ее, – Вы должны попробовать.

– О господи! Ладно, ладно. – Чувствуя себя полной идиоткой, Ева опустилась в кресло и почувствовала как оно всколыхнулось под ней, словно живое. – Оно шевелится!

– Гелевые подушки адаптируются к форме вашего тела, – просияла Тэнди. – Оно приспосабливается к вам, или вы можете запрограммировать предпочтительное положение. Положение спинки, покачивание – все можно регулировать вручную или голосом. Щитки управления расположены под обоими подлокотниками: для левшей и правшей. Вот, можете открыть одним движением пальца. – Тэнди показала, как открывается щиток управления. – А на модели люкс есть новая опция – Мэвис от нее просто без ума. Ребенок уснул? Мама устала? – Тэнди нажала на три кнопки. Кресло тихо загудело, его боковая сторона открылась, оттуда выскользнул и поднялся небольшой, обитый мягким, открытый ящик.

– Вам стоит чуть подвинуться, уложить ребенка в боковую колыбельку, и вы можете немного вздремнуть.

– Потрясающе! – как горлица, проворковала Пибоди.

– Надежно выдерживает вес до двадцати фунтов, покачивается автономно, вне зависимости от кресла. С другой стороны имеется небольшое отделение для хранения салфеток, прокладок, памперсов. Уверяю вас, это кресло может все. Оно не сможет разве что накормить и перепеленать ребенка вместо вас.

– Хорошо.

С немалым облегчением Ева вылезла из кресла.

– Кресло получило высочайшие оценки журналов «Детский стиль», «Родители и дети» и «Современная семья». Канал «Мамочки-мамаши» держал его во главе списка лучших товаров весь прошлый год.

– Куплено!

– Правда? – Радостный румянец окрасил щеки Тэнди. – О, это замечательно! Это просто класс!

– Вы можете доставить его к нам домой в день праздника?

– Безусловно. И поскольку я тут имею кое-какой вес, я организую вторую доставку – от вас в квартиру Мэвис. Без дополнительной платы.

– Спасибо. – Словно что-то вспомнив, Ева снова оглядела кресло. – А сколько стоит эта штуковина?

Когда Тэнди назвала цену, Пибоди громко сглотнула, а Ева тихонько выругалась.

– Знаю, это ужасно дорого, но оно стоит этих денег. И я могу предложить вам десятипроцентную скидку на любой другой товар, купленный сегодня, если вы откроете счет в «Белом аисте».

– Нет, спасибо, – поспешно отказалась Ева. «Это, – подумала она, лихорадочно потирая лицо обеими руками, – все равно что искушать судьбу». – Я заплачу полную цену.

– Это просто потрясающий подарок, Даллас, – с восторгом проговорила Пибоди.

– Да. Это правда. – У Тэнди даже слезы навернулись на глаза. – Ей так повезло, что у нее есть такая замечательная подруга, как вы.

– Чертовски верно.

«Это всего лишь деньги, – напомнила себе Ева, расплачиваясь за покупку. – Всего лишь чертова уйма денег». Пока она приходила в себя от ценового шока, Тэнди и Пибоди болтали о детях, о детском приданом, обо всяких приспособлениях для ухода за детьми. Когда они перешли к кормлению грудью, Ева решила, что с нее хватит.

– Нам пора. Убийства и всякая такая ерунда.

– Я так рада, что вы заглянули, и дело не только в покупке. Я просто не могу дождаться субботы, когда у нас будут смотрины детского приданого. Моя светская жизнь стала несколько скудна в последнее время, – призналась Тэнди с легким, беспечным смехом. – В моем календаре приданое для ребенка Мэвис значится как центральное событие, а справа и слева ничего. Если не считать дня рождения. – Она многозначительно погладила себя по животу. – Кресло будет доставлено за день, к полудню. Если вдруг возникнут какие-нибудь проблемы – любого рода! – просто позвоните мне сюда.

– Я так и сделаю. Спасибо, Тэнди.

– До скорого!

Выйдя из теплого, наполненного благоуханием и музыкой помещения на холодную, ветреную, шумную улицу, Ева ощутила блаженство.

– Который час, Пибоди?

– Э-э-э, около тринадцати тридцати.

– Мне хочется пойти прилечь в темной комнате.

– Но…

– На дежурстве, Пибоди, отдыхать не полагается. Даже травмированным. Придется довольствоваться соевыми чипсами.

– Мы поедим? – Пибоди чуть не запрыгала от радости. – Нам надо чаще ходить за покупками.

– Типун тебе на язык.

Ева не знала, как это может характеризовать ее, но она лучше чувствовала себя в морге, чем в детском магазине. А в общем, ей было все равно, кто и что о ней подумает. Холодные белые стены, запах смерти, пробивающийся сквозь сдобренный хвоей запах дезинфекции, – все это было привычно и хорошо ей знакомо.

Она толкнула тяжелую дверь и вошла в прозекторскую в тот самый момент, когда Моррис переносил мозг Бика Байсона из его черепа на весы.

– Итак, два по цене одного, как я вижу.

Моррис в прозрачном пластиковом балахоне поверх очередного щегольского костюма ввел данные в компьютер и перенес мозг на поднос. Он был невысок ростом, но хорошо сложен, и шоколадный костюм с рубашкой цвета старого золота прекрасно сидел на нем. Он выглядел удивительно сексуально: темные, чуть раскосые глаза и черные, как тушь, волосы, заплетенные на затылке в тугую косу.

– Вот и я так думаю, – согласилась Ева. – Ты подтверждаешь? Тот же метод, тот же убийца?

– Травмы нанесены с большой физической силой. Другими словами, удары он наносил сплеча. Связал по рукам и ногам. Буду очень удивлен, если эксперты не подтвердят, что изолента для обеих жертв взята из одного мотка. Смерть в результате удушения в обоих случаях. Мужчина был парализован электрошокером: полный контакт прямо над грудиной. Имеются также, как ты уже отметила в своем отчете на месте, синяки и ссадины на костяшках пальцев. Он сопротивлялся. Я извлек несколько осколков керамики из его спины и ягодиц.

– Разбитая лампа. Похоже, он схватил ее в спальне, вышел в большую комнату, пытался использовать ее как оружие против нападающего.

– Никаких посмертных травм не было в обоих случаях. Когда убийца с ними покончил, он там больше не задерживался. Сексуального насилия не было в обоих случаях. Убитая женщина…

Моррис вытер обработанные изолирующим составом руки и подошел к столу, на котором лежала обнаженная и обмытая Натали с биркой на ноге.

– Это не твой фирменный разрез, – заметила Ева, нахмурившись и внимательно изучая тело.

– Глаз-алмаз у тебя, Даллас. – Глаза самого Морриса задорно блеснули. – Нет, я наблюдал за работой нового патологоанатома. Наш лозунг: «Умри, но научись». Женщину перед смертью пытали. Пальцы сломаны. Угол смещения пальцев указывает на давление спереди назад. – Моррис поднял свою собственную руку, схватил мизинец другой рукой и потянул его назад и вниз. – Эффективно и очень больно.

Ева вспомнила, как ей было больно, как она задохнулась и впала в шок, когда отец сломал ей руку.

– Да, это очень больно.

– Ожоги. Плечо, живот, подошвы обеих ног. Похоже на контактные ожоги, нанесенные каким-то лазерным инструментом. Видишь, следы круглой формы. Нужно было не просто прикасаться, а нажимать очень сильно, чтобы не только прожечь кожу, но и оставить столь глубокий след.