Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры - Страница 6
Вот так, ровно в семнадцать ноль-ноль я увидела его.
Он стоял, опершись на железобетонное тело Александра Сергеевича, и теребил в руках какую-то газетку.
— Здравствуйте, Кирилл, — я подошла к нему, протянула руку и заглянула в его глаза.
Они были грустные и несчастные.
— Здравствуйте, — ответил Кирилл и вздохнул: — Вы просто красавица!
— Вы тоже, — так же, как и он, соврала я. — Куда пойдем?
— У меня нет денег на кофе, платить вам я не позволю. Пойдемте просто в парк, прогуляемся, — предложил Кирилл.
— Ну, пойдемте… и расскажите мне о себе.
— Ой, ну что вам рассказать? — вздохнул Кирилл и поднял глаза к небу.
— Ну, чем вы занимаетесь? Что любите?
— Я люблю добрых и отзывчивых людей. Таких, как вы.
Погуляв в парке еще около получаса, обсудив с Кириллом взгляды на жизнь и вегетарианское питание, я предложила встретиться завтра и, сославшись на внезапную головную боль, поймала такси и поехала домой.
Я как-то сразу поняла, что передо мной обыкновенный шарлатан, который входит в доверие к добрым людям и пользуется ими, и, естественно, продолжать знакомство дальше не собиралась.
А еще очень скоро я встретила мужчину, который полюбил меня, вот такую, какая я есть. И он совсем не похож на Карлсона, да и балбесом его не назовешь. Зато теперь я знаю, кто составляет тот самый 1 процент.
Он приходится на те семейные пары, в которых муж и жена не разделяются по умственным способностям, а живут как одно целое. У мужа неплохие мозги — вместе пользуются ими. У жены много оптимизма — она каждый день выдает порцию мужу.
И что самое интересное! Теперь, когда я молюсь вечером Богу и рассказываю ему о прожитом дне, я все чаще слышу: «Живут же люди!»
Так что жить без мозгов можно! Главное — это найти человека, который не заметит этого маленького и вполне симпатичного недостатка или просто закроет на него глаза. Хм… а может, это и не недостаток вовсе?..
Живут же люди…
День тринадцатый
Приехала Анька!!!
Боже мой, как же я ей рада!
Анька — это самое неповторимое существо в мире.
Я прилетела с одним небольшим чемоданчиком и маленькой сумочкой.
Анька прилетела с тремя чемоданами, ноутбуком, двумя сумками размером с мой небольшой чемодан, тремя пакетами, в которых были виски, духи и еще какая-то дребедень из «Дьюти фри». А в руках она держала большого плюшевого шарпея.
Не знаю, с кого Маршак писал свои стихи, но если бы они не были написаны, то их бы написала я: «Анька везла багаж: три пакета, чемодан, саквояж, корзину картинку картонку и плюшевую собачонку».
Я всегда поражаюсь: ну как с такими деньгами и не выглядеть настоящей леди?
Естественно, в аэропорту я ей это сразу и сказала:
— Ань, не быть тебе леди. Ни-ког-да!
Анька вздохнула и посмотрела на плюшевого шарпея.
— Ну, он ведь классный, правда?
— Да зачем он тебе?
— Он на меня так смотрел, — ответила Анька и скорчила жалостливую, грустную гримасу, изображая, как этот шарпей смотрел на нее с витрины.
— А виски? Три пакета. Бутылки тоже на тебя смотрели?
— Виски я купила для тебя.
— Для меня? — удивилась я и отобрала у нее шарпея. — Я никогда не пила виски. Тебя что, в самолете подменили и ты забыла вкусы единственной подруги?
— Ничего я не забыла. Только вкусы надо иногда развивать. Весь цивилизованный мир пьет виски. И мы тоже должны стать частью этого мира.
— Понятно. Видимо, в самолете ты сильно ударилась головой.
— Прекрати иронизировать! — возмутилась Анька. — Ты даже спасибо мне не сказала. И приехала я тоже для тебя. Между прочим!
Вранье. Чистой воды враки. Никогда и ни за что нельзя заставить Аньку сделать то, чего она сама не хочет.
Кстати, я перечитала немало книг по психологии, чтоб научиться с ней правильно общаться.
Правильно — это значит не в ущерб себе. Или даже можно сказать, себе на пользу.
Я прекрасно знала, что она клюнет на домик с бассейном, за который не надо платить.
Анька была разочарована: я обещала ей трехэтажный особняк, а жить нам предстояло в обыкновенном, в один этаж, доме. Но я сказала, что если ей действительно понравится в Африке, то мы в любой момент снимем более дорогое жилье, и Анька быстро успокоилась.
Когда все чемоданы были распакованы и все вещи уложены в шкафы, я обняла плюшевого шарпея и сказала подруге:
— Я хочу замуж.
Анька пила кофе и чуть не поперхнулась.
— Прямо сейчас?
— У меня не было секса вот уже месяц, — объяснила я.
— А при чем тут муж?
— Я хочу нормального ежедневного секса, — еще раз попыталась объяснить я свою проблему.
— Нормальный ежедневный секс можно получать и не от мужа. Кстати, а почему бы нам с тобой не поехать в какой-нибудь паб или клуб и не познакомиться с этим… южноафриканским сексом? — предложила Анька и, похоже, сама от своей суперской идеи чуть не улетела в облака.
— А на чем мы поедем? — спустила я ее с небес на землю.
Здесь стоит объяснить, что ЮАР — очень специфическая страна: в ней нет общественного транспорта.
Тут есть небольшие маршрутные такси, на которых разъезжает все черное население. Вообще, это зрелище не для слабонервных. В обыкновенную маршрутку, как кильки в банке, набиваются по двенадцать-пятнадцать человек и в скрюченном положении добираются куда надо.
Белые люди в таком транспорте не ездят. Белые люди ездят на машинах. На своих. Слава богу, брат, узнав, что у Аньки есть права, согласился купить нам машину. Поэтому первым делом на завтра у нас была покупка машины. Но, видимо, Анька забыла, что мы пока не на колесах.
— Можно попросить Ингу, — предложила я.
— Да, похоже, тебе совсем невтерпеж. Хорошо, звони. Честно говоря, мне она даже немного понравилась. Такая тихая, спокойная, уравновешенная особа. Может, ты ошибаешься и она совсем не стерва?
— Я когда-нибудь ошибалась?
Анька задумалась.
— Да так сразу и не вспомнишь…
— Нечего вспоминать. Я ошибалась много раз в жизни, но в людях — никогда.
— Ладно, не буду спорить. Звони Инге.
_____
Не прошло и получаса, как Инга была у нас.
— Девочки, только давайте договоримся сразу: я не осуждаю вас, вы не осуждаете меня. Что бы с нами ни произошло, все остается между нами. Ты, — обратившись ко мне, сказала Инга, — не рассказываешь Денису обо мне, я ничего не рассказываю о тебе. Если ты откроешь рот, то открою его и я, и уж поверь мне, я не только расскажу, а еще навру ему с три короба. И поверит он мне. Можешь в этом не сомневаться.
Анька подошла ко мне, похлопала по плечу и сказала:
— Да, Лорик, в людях ты разбираешься. Теперь я в этом уверена на все сто.
В машине Инга сказала:
— Значит так, девочки. Денису я сказала, что мы едем по магазинам, а потом пойдем в тихое место попить кофе. Говорю теперь и вам, чтоб вы были в курсе, где мы.
— А куда мы едем на самом деле?
— Ой, на самом деле мы едем в один потрясный ночной клуб. Там такие мальчики!
Я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Как будто пришла на дискотеку с мамой и родительница при мне начала заниматься любовью с каким-то сопляком. Да еще и заставляла меня наблюдать за этой сценой.
Но Инга была абсолютно спокойна и даже напевала себе под нос какую-то мелодию.
— Теперь так, — вдруг резко прервав свое пение, сказала она, — много не пейте, чтоб не терять контроль, и самое главное — к черным даже не приближайтесь.
— Почему? — спросила Анька.
— Потому что. Всё. Это закон такой. Помните игру такую: черно-белое не носить, да-нет не говорить. Так вот: с черными — нельзя. И точка.
Спорить мы с ней не стали.
Клуб находился в самом центре Йоханнесбурга.
Мы заплатили за вход, нам сразу выдали по стаканчику какой-то жидкости неопределенного цвета, и мы зашли внутрь здания.