Комната воды - Страница 10

Эта версия была маловероятной, но не лишенной смысла. Дело в том, что, обыскивая дом по совету Мэя, Бимсли обнаружил такую ванночку внизу – в шкафу. Финч уже отметил, что дело не стоит выносить на суд присяжных, поскольку те ограничены тремя вариантами приговора: внезапная смерть, убийство или признание наличия преступления без установления преступника Брайант хотел было спросить совета у Мэя, но передумал. «Ты слишком рассчитываешь на Джона, – одернул он себя. – Он тебя младше, и у него есть жизнь помимо отдела, а у тебя нет. Ты слишком стар, чтобы работать, но не хочешь в этом признаться». Но пенсия означала, что ему придется сидеть дома, глядя, как жизнь проносится за окном, время от времени выползать на шумную улицу и принуждать к разговору равнодушных молодых продавцов или, не приведи господь, выслушивать, как его ровесники перечисляют свои болячки. У него нет ни детей, ни близких родственников, ни сбережений – ничего, кроме работы. Женщины, которых Артур любил, умерли. Свою обожаемую невесту Натали он тоже давно потерял. Он восхищался энтузиазмом молодых, их энергией и свободой, но они редко платили ему дружбой. Молодые практикуют неосознанное предубеждение против стариков, поскольку весь мир уже давно помешался на юности. Люди старшего возраста раздражают их, наскучивают им, не соответствуют неистовому ритму их собственной жизни. В англоязычных странах стариков не уважают, ведь те просто занимают место под солнцем.

Брайант чувствовал, что в его возрасте удовлетворения следует искать в добрых делах – например, в преподавании, – но как можно обучить интуиции? Интуиция говорила ему, что с миссис Сингх произошло нечто ужасное, но у него не было никаких доказательств, а значит, не было и дела. Сегодня вечером сотрудница муниципалитета Кэмдена, занимающаяся конфликтами на расовой почве, навестила мистера Сингха. Она хотела выяснить, действительно ли его сестра получала анонимные письма или становилась объектом других оскорблений по расовому признаку. Бенджамин позвонил Брайанту в состоянии глубокой подавленности. Если бы такие письма и существовали, Рут бы их сожгла и сама бы сгорела от стыда. О таких вещах нельзя говорить муниципалитету Кэмдена; неужели Брайант не понимает, что есть дела сугубо личные? Они с сестрой прожили в Англии всю жизнь, это их родина, – так с какой стати кому-то могло прийти в голову, что они не такие, как все?

Благодаря своей прославленной глухоте к переживаниям пострадавших, Брайант заработал устойчивую репутацию грубияна, однако при необходимости мог проявить не только сдержанность, но и тонкость. Сингх и Брайант, два почти ровесника со сходными убеждениями, проболтали около получаса, и под конец Артур пригласил Бенджамина на лекцию по современному язычеству, которая должна была состояться в новой Британской библиотеке на следующей неделе. Необъяснимой кончины Рут Сингх они больше не касались.

Одна мысль не давала Брайанту покоя: старая дама почти никогда не выходила из дому, – так почему же на ней была верхняя одежда? И если она добровольно проглотила какое-то вещество, то как Бенджамин отнесется к тому, что его ближайшая родственница покончила с собой?

Двери домов на Балаклава-стрит были плотно заперты. Брайанту предстояло их взломать.

Третья ссора за три дня.

Калли Оуэн знала, почему так происходит, но ничего не могла поделать. Она вытащила еще один пластиковый пакет из зубцов бегущей ленты и уложила в него оставшиеся продукты, аккуратно поместив яйца поверх остального. У входа в «Сомерфилд» расхаживал Пол. Он курил – было видно, как колечки дыма выплывают из-под капюшона его куртки. Вообще-то Пол человек спокойный, но ситуация доконала и его.

Проведя восемь месяцев в тесной квартирке в Суисс-Коттедже, они поссорились с домовладельцем: тот повысил квартплату, но при этом не мог сделать самый элементарный ремонт. Отстаивая свои права квартиросъемщиков, Калли и Пол попросили муниципалитет выступить посредником, и спор разрешился в их пользу. В результате хозяин, приятный в других отношениях грек-киприот с целым рядом владений в Грин-лейнз, попросил освободить квартиру в течение месяца, объяснив, что ему необходимо отремонтировать дом и перепланировать квартиры. Пол отказывался платить за жилье, считая, что хозяин нарушает условия контракта. Калли просто хотела сменить квартиру. Последний их спор был о том, куда им переехать и вообще оставаться ли вместе.

Пол резким движением выбросил окурок на тротуар и вошел в магазин, чтобы помочь Калли с сумками. В супермаркетах он испытывал приступы клаустрофобии и заметно мрачнел, а потому, зайдя в магазин хотя бы на минуту, не мог обойтись без угрюмой сентенции.

– Ты ведь знаешь, если мы переедем поближе, она будет заходить к нам каждые пять минут, – пробурчал он. – И сейчас-то хорошего мало – все эти «Я просто пробегала мимо». Разве у нее есть знакомые в нашем районе?

Мать Калли жила в квартирке за Холлоуэй-роуд. Ей не нравилось, что дочь связала свою судьбу с таким человеком, как Пол, – ее не устраивало ни его свободное расписание, ни сама работа, которая была ей непонятна. Впрочем, она посещала Калли, не столько беспокоясь о благополучии дочери, сколько из желания скрасить собственное одиночество.

– Пол, давай не будем об этом, ладно? Нам нужно купить квартиру, пустить корни. Хватит переезжать с места на место. Три квартиры за четыре года – дошло до того, что мне уже лень распаковать вещи. А уж идея с Кингз-Кроссом…

– Жилье в Кингз-Кроссе могло быстро вырасти в цене.

– Ну да, а пока мы бы входили в собственный дом, спотыкаясь о наркоманов.

– Брось, Калли, приличную квартиру в этом районе нам не потянуть. Ты же знаешь, остается только переехать на окраину.

«А вот теперь главное – не говорить о его безответственности, – приказала она себе. – Лучше перевести разговор на ожидание автобуса».

– Ты просто ни за что не хочешь остепениться, – услышала она собственный голос. – Думаешь, что уже никогда не сможешь сделать все то, о чем мечтал в восемнадцать лет.

– Чушь собачья. Мы собираемся завести ребенка – тебе этого мало?

Ребенок… Калли покраснела и опустила голову. Она знала, что в какой-то момент ей придется выложить все начистоту. И зачем она только сказала ему, что беременна? Что могло послужить ей оправданием? Конечно, у нее действительно была задержка, к тому же они поужинали в ресторане, чего уже давно не случалось, она выпила слишком много вина, а Пол вспоминал о своем отце с таким восхищением, что Калли восприняла это как шифрованный сигнал о готовности к отцовству. Охваченная минутной эйфорией, она сказала Полу, что тест на беременность дал положительный результат. Калли была готова стать матерью, они с Полом все равно бы занялись любовью на днях, и она бы действительно забеременела. Оба хотели маленького, и ей оставалось только претворить их общую мечту в жизнь. Чувствуя, что Пол готов, хотя он и не говорил этого вслух, Калли перестала предохраняться и просчитала благоприятное время. Она выбрала позу, максимально способствующую зачатию, и их занятия любовью приобрели интригующий привкус необходимости.

Но Калли так и не зачала. Время шло, и она все глубже увязала во лжи. Раньше она и представить себе не могла, что равнодушие Пола к гинекологическим вопросам окажется ей на руку. К счастью, ему все было едино – что матка, что материнская плата компьютера. И то и другое от слова «мать». Он и так считал ее мечтательницей, фантазеркой, а теперь был бы вправе назвать лгуньей.

– Вот и прекрасно, что нам еще нужно? – Пол поставил сумки и плотнее натянул капюшон, поскольку дождь усилился. – Ага, опять очередь на автобус. Ненавижу эту чертову страну – дождь, дорожные работы, эта чертова некомпетентность, у всех такой жалкий вид, мечутся между магазином и пабом как заведенные, а теперь еще и лето кончилось, так что впереди целые месяцы чертова дождя.

Калли едва не сказала: «Так что же ты не отправился путешествовать, когда была такая возможность?» – но на этот раз слова не успели сорваться у нее с губ. Она знала: он жалеет, что ему пришлось пойти на работу сразу же по окончании школы (его брат предпочел поездить по свету), а теперь история с ребенком оборачивалась против Калли, играя роль ловушки и усиливая отчужденность между ними.