Комендор (СИ) - Страница 21

Нет, я мог бы, конечно, потратить пару дней на возню со снятием и сборкой-разборкой этих крупняков, но нужно ли мне это? Лишняя морока, право слово.

После того, памятного вечера в компании Лешего, Мыша и оборотня, прошло две недели. Я уже успел облазить битый дирижабль и основательно выпотрошить этого зверюгу.

И похоронить останки воздухоплавателей, которые погибли в жестокой схватке. Часть получила свое осколками и пулями, а часть отравляющим газом, когда теряющий скорость и высоту воздушный корабль был подвергнут химической атаке. Как сказала Беллатрикс, ею управлял Мастер Воздуха с вражеского британского дирижабля (на этом месте она зло засмеялась), и спастись на корабле с поврежденными обшивкой и отсеками возможности не было, как и не было возможности спастись у германских стрелков, имеющих кислородные маски, от точных очередей множества истребителей.

А попытка тяжелораненого командира германского дирижабля-рейдера прорвать пространство привела к проколу Мембраны, и гибнущий корабль лег сюда, в распадок меж двух холмов иного мира.

Ах, да, Беллатрикс… я перевел взгляд на тяжелую трость из черного дерева, с массивным набалдашником в виде изящной женской головы. Та, почуяв мой взгляд, проснулась, зевнула и звонко щелкнула зубами из каленой стали. У меня на правой ладони теперь навсегда останутся их отпечатки. Чуть насквозь мне тогда руку не прокусила.

Блин, как вспомню этот момент, так вздрогну. Я только-только поднялся в ходовую рубку, чтобы начать исследование дирижабля, в полутьме споткнулся об валяющуюся на палубе какую-то палку и поднял ее. И этот кусок дерева (с клинком внутри, между прочим) изогнулся, подобно змее, и вцепился мне в руку. Перепугался я едва не до испачканных штанов. Рубка, набитая мумифицированными мертвецами, и трость, которая с яростным визгом рвет мою руку. Жуть жуткая.

Продолжение было странным. Каким-то образом, интуитивно, я сумел перехватить управление артефактом, и вырвать свою ладонь из окровавленной пасти Беллатрикс. А та, оплетя мне руку, облизнулась, и что-то пролаяла на немецком.

— Чего? Что ты сказала? — зло удивился я.

— Рада вас приветствовать, фон Жменев, наследник барона фон Жменева, — на неплохом русском ответила эта непонятная хрень, и в следующий момент в моей руке идеально сделанная трость. — Я, Беллатрикс, разумный артефакт рода фон Жменевых, рада приветствовать Наследника.

Я так и сел там, на какой-то выступ.

Какой фон Жменев? С какого перепуга я наследник каких-то баронов? Мой отец, фактически, из служащих, мой дед из беспризорников после расказачивания, этот момент вообще мало кому известен, так как отец служит в Аэрофлоте командиром воздушного судна. Мандатная комиссия вещь противная, могут много крови испортить, если узнают о расказачивании. Даже то, что дед всерьез воевал на фронтах сначала Отечественной, а потом с японцами. Могут, точнее, могли, перекрыть отцу возможность летать за рубеж.

— С чего ты взяла, что я Жменев? — немного успокоившись, и забинтовав кровоточащую руку, спросил я.

— Кровь не обманешь, барон, — трость явственно усмехнулась. — Особенно меня. До того, как я погибла, и моя душа была поймана демонологами и помещена в этот артефакт, я была темной колдуньей древнего и очень знающего рода и всерьез занималась магией крови. После попадания сюда мне стало многое недоступно, кроме знаний. Ну, и еще боевые заклятия. Честно скажу, та жалкая попытка изгнания демона, что ты предпринял, для меня мало опасна. Так, чуть внимание отвлекла. Но это была демонстрация твоих возможностей некроманта, родовых возможностей, и, согласно завещанию моего предыдущего владельца, барона Германа фон Жменева, я перехожу в твое управление. И кстати, хорош мотать на руку эти тряпки, там уже нет ничего.

— Не было ни гроша, и вдруг алтын… — пробормотал я, разматывая руку. На самом деле, от страшноватой, рваной раны осталась только кровь и ровный шрам. — А это что не убрала?

— На память, милый, на память, чтобы помнил вечно, и не расслаблялся, как сейчас, например. — Беллатрикс усмехнулась, и кивнула в сторону прохода. — Что делать будешь, дорогой?

Обернувшись, я увидел, как куцехвостый оборотень, чье имя я так и не догадался узнать за эти дни, вытащил винтовку из распахнутого оружейного шкафа, и пытается передернуть затвор.

— Ты же вроде как клялся силой и магией? — вытаскивая из кобуры ракетницу, и взводя курок, спросил я, глядя на бесполезные попытки. — Что, опять обманул?

— Я клялся силой и магией не причинять тебе вреда. Про огнестрельное оружие слов не было, — практически перекинувшись, зло пролаял оборотень, отбрасывая винтовку. — Ненавижу тебя, щенок!

— Бах! — Тяжелый пистолет толкнул в руку, практически в упор выплюнув в грудь оборотня огненный шар. Осветительный снаряд выбил человека-лиса из двери боевой рубки, и через пару мгновений по густой зеленой траве с воем каталось объятое пламенем тело, которое корежило от человека к лису и обратно.

Оборотень полыхал, как будто он был губкой, пропитанной бензином, я аж за дирижабль испугался. Но через минуту пламя стихло, а от кучки обугленных костей поднялись несколько зеленых звездочек. Впрочем, среди них затесался ярко-белый огонек.

— Чего ждешь, хватай их! — зашипела сзади трость. — Хватай, это освободившиеся души.

— Как, и главное, зачем? — удивился я, но вспомнил ту схватку с призраком на берегу, и подобным образом ухватил мерцающие звездочки. Притянул к себе белый огонек. Тот немного подергался, как карасик на крючке, и подплыл ко мне. — Интересно, а этот чем отличается?

— Это, внучек, сама суть оборотня. Эх, говорил я тебе, делай его фамильяром, сильнее бы стал! — появившийся из неоткуда Леший ткнул посохом то, что осталось от чокнутого перевертыша. На моих глазах обгоревшие кости были втянуты в землю корнями трав. — Ну, туда ему и дорога. Может быть, внучек, ты и прав. От него к тебе ненавистью пыхало, как из кострища жаром. А теперь познакомь-ка меня со своей протеже, будь добр.

От этой ласковой и вежливой просьбы у меня по спине пробежали мураши размером с гиппопотама, а трость, такое впечатление, попыталась дернуться, чтобы скрыться.

— Это Беллатрикс, родовой артефакт рода фон Жменевых, дед. И, как она говорит, это и мой род. — Я поглядел на совершенно невозмутимо кивнувшую трость, и понял, что сумасшествия мне бояться не стоит. Если у меня уже не съехала крыша, то теперь ее вряд ли что снесет.

— Давненько такой гостьи в моих пределах не было, внучек. — Леший неторопливо подошел и внимательно оглядел тросточку. — Надо же, посильней моего посоха будет, да и поразумней. Слышь, красотка, как тебя такой сделали?

— Сначала основу, трость. А потом дед предыдущего хозяина сумел поймать меня в безвременье, куда я попала после гибели. И предложил выбор — или он меня окончательно уничтожит, или я служу ему и его потомкам, а за это мне обеспечат человечье тело, пятый хозяин, — Беллатрикс усмехнулась. — Вообще-то, этот недотепа, которого вы называете внуком, и есть пятый владелец. Род фон Жменевых в том мире прервался на бароне Альфреде Николае, моем предыдущим владельце.

— То есть мне необходимо словить подходящую душу и вселить ее в посох? — судя по всему, Лешего остальное мало волновало, так как я и мои предполагаемые родственники его не заинтересовали. — Ну, тогда, внучек, вот тебе мой урок — изловишь мне нужную. Не перечь! — рявкнул он на ошеломленного меня, попытавшегося вякнуть. — Сил у тебя для этого вдосталь, знания нужны. А их найдем. И твоя Беллатрикс поможет. Да мой Мыш нужные книжки подыщет. У меня библиотека знатная. Да заодно себе кой-какие подберешь. А то ведьмак и без книги — непорядок. Сумеешь сделать мне по душе — щедро одарю. Очень щедро.

— Но дед! — взвыл я от досады. — Ну не умею я такого, не учен я. И я так думаю, что за неделю такому не научиться. Это же души, а я даже не верил в них и загробную жизнь пару недель тому назад.

— Зря так думаешь, барон, — хмыкнула трость. — Именно это никаких особых проблем не составит, поймать душу. Ритуалов только я семь знаю. Поймать не проблема — проблема найти подходящую и договориться с ней. А для этого душа должна быть сильная, умелая, потерявшая возможность возрождения кроме этого, и вообще безумная. Ну, копия меня, умницы и красавицы, кровавой убийцы, — и расхохоталась.