Комендантский час - Страница 15

Фррр!

Убрались. Все и одновременно, роняя меня… Хорошо хоть на лежанку. Единственный, пожалуй, субъективный объект в каюте, который не строил на мой счет никаких планов.

В ушах звенело, как и во всем теле, но вердикт я все-таки расслышал:

– Вы совершенно правы в своих предположениях, милорд.

Шушукались они в углу недолго, меньше минуты. Обменялись серией взглядов и распрощались: красотка вышла вон, на каждом шаге мучительно определяясь, как лучше выглядеть – гордо или смиренно, а блондин повернулся ко мне:

– У тебя должно быть много вопросов.

Да неужели? В отличие от родителей, увлекавшихся исключительно классической литературой, я почитывал всякую. Так что все эти шуточки с гравитацией, живыми волосами, медузами-переводчиками и прочим мне если и непонятны физически, то морально вполне приемлемы. Ну, конечно, момент знакомства всякий раз слегка выбивает из колеи: все-таки невозможно быть готовым одновременно ко всему на свете. А может, и не нужно.

– С чего мне начать?

Не дождался инициативы с моей стороны и начал действовать? Как это о нем говорит? Человек привык командовать. Распоряжаться. Управлять. А еще привык к тому, что его слушаются, иначе не был бы так уверен в каждом своем… безрассудстве, другого слова, пожалуй, не подберешь.

Всего две короткие беседы, и уже предельно ясно, что мое присутствие здесь – камешек в сапоге. Досаждаю всем и сразу. И кстати, блондину – не меньше остальных. Его это развлекает? Ладушки. Но ведь ни одно цирковое представление не может длиться вечно.

– Начни с главного.

– А именно?

– Что будет дальше?

Улыбнулся, довольно щурясь:

– А что же дальше? Дальше – тишина.

Переходим к Вильяму-нашему-Шекспиру? Отлично.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Подошел и присел на край лежанки.

– У меня был готов план мероприятий. Но на настоящий момент его стоит… выкрасить и выбросить.

Вот это, пожалуй, портит все впечатление. Нет, не признание блондина в полной неопределенности моего будущего, а то, в каких выражениях я получаю очередную порцию информации.

Должно быть иначе. Переводчик, каким бы классным он ни был, всегда опирается на собственный разговорный опыт. На свой личный словарь то есть. А что в моем случае? Задом наперед, совсем наоборот.

– Я все-таки спрошу?

– Валяй.

– Почему ты так говоришь? В смысле, почему использовал именно такое слово сейчас? Мог ведь сказать: давай, спрашивай, пожалуйста, слушаю… Да мало ли как еще! Раньше ты… подбирал слова. Не мог сразу взять одно-единственное. Что изменилось?

Снова улыбнулся.

– Я ничего не выбираю. Выбираешь ты.

Час от часу не легче. Кое-что это, конечно, объясняет, но…

– Как так?

– Помнишь пересмешников, которых я тебе вручил?

– Медуз в аквариуме?

– Их самых.

– Ну… Да.

Хотя лучше бы этот позор забыть, раз и навсегда.

– Предполагалось, что ты будешь пользоваться их услугами в обычном порядке. Как все.

– То есть?

– Сфера-резонатор, в которой они находились, отлично модулирует звуковые колебания. Требовалось только наговорить вслух побольше, для первичного набора слов, и мы уже смогли бы осмысленно общаться.

– А сейчас чем занимаемся, по-твоему?

То ли фыркнул, то ли хмыкнул.

– Сейчас все чуточку иначе.

Ой, что-то я в «чуточке» совсем не уверен!

– Объяснишь?

Почесал переносицу:

– Тея сделала бы это лучше.

– Та пышнотелая Горгона?

Сдвинул брови и тут же расхохотался:

– Хорошее сравнение! Нет, правда. Ей подходит.

Только не говорите мне, что греческие мифы он тоже читал. Не поверю.

– Проблема только в том, что с тобой она беседовать не станет.

– Даже если получит прямой приказ?

Веселье мигом куда-то испарилось:

– Думаешь, я люблю приказывать?

– Честно?

– Честно.

– Понятия не имею. Но у тебя это получается.

Как и все остальное, по-видимому. Потому что больше всего блондин походит на человека, которому под силу любое… ну да, чудо. Почему бы нет?

– Приказы – слишком большое бремя. Для обеих участвующих сторон. Я предпочитаю действовать добрым словом.

– И пистолетом?

– Что? А, понял. Шутка такая. Извини, процесс трансляции пока еще не вышел на стандартную частоту. Может зависать на отдельных идиомах.

Какой процесс? Какие зависания?

– Да, Тея рассказала бы лучше, но за неимением гербовой…

Подтираемся простой?

– Вы теперь составляете одно целое. Комплекс.

– Кто – мы?

– Ты и пересмешники.

Ничего не понимаю. И как-то не шибко хочу понимать.

– Кстати, без сферы они не погибли бы: могут жить в любой среде. Предпочитают влажную, но это вовсе не обязательно.

Значит, я никого не убил? Ну хоть какой-то позитив обнаружился.

– А где они тогда?

Вместо ответа блондин наклонился и щелкнул меня по лбу:

– Где-то здесь. Не буквально, конечно; скорее ближе к височным долям.

Височным?

– Хочешь сказать, что медузы эти сейчас… плавают у меня в голове?!

– Скорее ползают. Эй, эй, ты чего? Это совсем не опасно.

Но очень-очень… Противно. До тошноты.

– Не волнуйся.

Да куда уж? Поздняк метаться.

– Их можно… вынуть?

– Нежелательно.

– Почему?

– Во-первых, подобное решение вернет нас к тем же баранам, что и раньше. А во-вторых… Симбиотическую связь можно безболезненно разорвать только по взаимному согласию.

– За мной дело не станет.

– А речь вовсе не о тебе.

Медузы тоже имеют право голоса? Похоже на то.

– Не знаю, почему они так поступили. Могу предположить, что испытали определенный стресс и… на какое-то время потеряли ориентацию в пространстве, а потому действовали бессознательно. Инстинктивно. В конце концов, их дальние предки путешествовали по Вселенной именно в качестве компаньонов.

– Да кто они вообще такие?

– Пересмешники. Если бы их не существовало, галактические альянсы начали бы возникать на целое тысячелетие позже. Как минимум. Что самое главное во взаимоотношениях? Найти общий язык. А это как раз естественный образ жизни пересмешников.

Чудны дела твои, Господи…

– Сами они звуков издавать не могут, зато мастерски оперируют колебаниями. Проще говоря, сопоставляют твоей речи определенный набор частот.

– Я теперь что-то излучаю?

– Да.

– Ну хорошо. Допустим. Медузы, стало быть, кодируют сигнал. В обе стороны?

– Разумеется.

Принцип понятен. А вот детали все еще мутноваты.

– А слова откуда берут?

– Слова…

Он что, смутился? Быть того не может.

– Видишь ли, со словами как раз есть определенная сложность.

Мне вряд ли понравится то, что я сейчас услышу, да?

– Я ведь уже говорил, что мы отличаемся друг от друга?

Ага. Говорил. Невнятно и путано.

– Первичные генетические матрицы наших рас тождественны и, судя по отдельным показателям, промежуточные итоги вашего эволюционного процесса окажутся схожими с нашими. На очередном этапе. Витке спирали. А пока вы просто…

– Не доросли?

– Да, можно так сказать.

– И до чего? Не доросли, в смысле?

Блондин вздохнул.

– Примерно пять поколений назад мы начали изменяться. Научились оперировать внутренней энергией. Собственной. Той, что содержится в любой живой материи.

Ну, это ж разве открытие? У нас куча таких практик известна. Йоги те же, к примеру. Правда, хрен поймешь, на самом деле они чудеса творят или только прикидываются.

– Вы тоже к этому придете. Массово. В скором будущем. И тогда границы вашего мира раздвинутся, как однажды раздвинулись наши.

– Скоро?

– Возможно, всего одно поколение. То, которое придет на смену твоему, уже сможет больше. Намного.

За потомков, конечно, радостно. А я? Со мной-то что и как теперь?

– Новые возможности позволили избавиться от сложных технических решений, искусственных надстроек, непосредственной зависимости от чужой воли… В частности, исчезла проблема коммуникаций.