Комбриг (СИ) - Страница 52

Изменить размер шрифта:

В той же статье говорилось, что Люшков тоже мог быть послан Сталиным специально, чтобы сообщить японцам сведения об огромных по сравнению с японцами силах, что сосредоточила страна Советов на Дальнем Востоке. А Халхин-Гол — это проверка Японией этих сведений. Послали ограниченный контингент в Монголию и получили по соплям. Получили и …

Ну, да по порядку.

Японцы были обескуражены той информацией, что от перебежчика Люшкова получили. Оказалось, что они разрабатывали свои оперативные планы нападения на СССР, исходя из очень и очень заниженных цифр. СССР мог выставить на Дальнем Востоке 28 дивизий, а в случае мобилизации — более 40, тогда как японцы — только 9, ну, пусть, ещё несколько китайских, хотя те и не вояки. Кроме того, по сведениям, полученным не от кого-нибудь, а от комиссара Государственной Безопасности 3-го ранга выходило, что у СССР подавляющее превосходство в танках, самолётах и артиллерии.

В Японии того времени в среде военных соперничали две партии. Первая выступала за сухопутную экспансию вглубь континента, в основном как раз на территорию СССР. Вторая была за экспансию в Юго-Восточную Азию. После «получения» новой информации и последовали две "разведки боем" — бои на озере Хасан и Халхин-Гольский конфликт. И сведения о высокой боеготовности Красной армии подтвердились. Это привело к переработке планов японскими ястребами.

Японцы посчитали шишки и решили сосредоточиться на азиатском направлении, там танков с самолётами нет, и в апреле 1941 года подписали с СССР договор о ненападении, который был весьма выгоден Советской стороне и избавил её от необходимости вести войну на два фронта. И после, уже во время Великой Отечественной войны, несмотря на давление немецких союзников, японцы отказались атаковать СССР. Да и не до того им стало, в войну вступили США. Появился у самураев достойный соперник. Не на два фронта же воевать.

Конечно, были минусы. Выдача данных Люшковым нанесла определённый ущерб, как армии, так и разведке, лишившейся части агентов в Маньчжурии. Но это же ерунда по сравнению с тем, что СССР не пришлось воевать на два фронта и Сибирские и Дальневосточные дивизии очень вовремя подоспели к «Битве за Москву».

Есть и ещё один «плюсик» от бегства Люшкова, если это было бегство, а не спланированная операция. Беседовал же Сталин о чём-то лично и наедине с Генрихом Самойловичем перед отправкой того на Дальний Восток? Так, плюсик. Побег такого высокопоставленного сотрудника НКВД послужил триггером к снятию Ежова и заметному затуханию репрессий после этого.

Всю дорогу до Спасска-Дальнего Брехт все эти «за» и «против» взвешивал. Взвешивал, взвешивал и решился.

Добрый день, уважаемые читатели. Сегодня будет ещё одна глава, вычитаю и выложу.

Глава 26

Событие семьдесят третье

Мама обращается к маленькому сыну:

- Максим, наш гость уходит — что надо сказать?

- Слава Богу!

Чёрт бы побрал всех предателей, бандеровцев и прочих Гитлеров. Какого хрена им спокойно не живётся? Никакой личной жизни.

Выехали из Хабаровска после обеда, из-за дорогих московских гостей график прибытия и грузовых и пассажирских поездов сорвали железнодорожники и теперь пытались восстановить, но это ломать легко, а вот строить — завсегда тяжелее. На грозную бумагу Брехта смотрели чуть пренебрежительно, это там, в России, печать со словом Москва внушает священный трепет, тут от бога далеко, тут люди работают. Крик бы не помог, но вот купленный здесь же на вокзале шоколадных конфет кулёк (большой кулёк, кило на два) совершил чудо. Брехта услышали мгновенно и подцепили его четыре вагона к ближайшему грузовому составу до Владивостока. Вот что крест … А, ну да. Вот что шоколад из коммерческого магазина делает.

Силами ОКДВА и разных гражданских трестов и управлений дорогу однопутную из Владивостока до Хабаровска почти превратили за последние пять лет в двухстороннюю. Ключевое слово — почти. Если на этой дороге есть участок до сих пор с одной колеёй, то смысла в огромной проделанной работе, в миллионах рублях и миллионах человеко-часов, нет. Этот маленький кусочек будет движение тормозить. Этот кусочек, как раз в районе Спасска-Дальнего. Почти доехали до дому и встали. Был бы сотовый, позвонил, и выслали бы машину, встретить и домой отвезти, но нет. Хотя подумать надо, нет, не над сотовыми телефонами, а над небольшими переносными рациями. «Уоки-Токи» — от англ. Walkie-Talkie (ходилка-говорилка) нужно изобрести и начинать на артели «Маяк» выпускать. Вон, и специалистов собой привёз.

Брехт выходил на улицу, гулял вдоль вагона, снова заходил, два раза пил чай, а поезд всё стоял и стоял, пропуская встречные поезда. Один, второй, третий. Пятый, седьмой, вось… а нет, зелёный свет загорелся. Иван Яковлевич запрыгнул в вагон и захлопнул дверь. Ну, теперь совсем чуть до дома осталось.

Интербригадовцы опять пели песню, ту саму по газете из кинофильма «Цирк».. Наверное, в пятый, а может и десятый раз. Произношение правильное вырабатывали. А и, правда, уже лучше получалось. Как раз пели куплет, который Брехту больше всего нравился.

Над страной весенний ветер веет,

С каждым днём все радостнее жить.

И никто на свете не умеет

Лучше нас смеяться и любить.

Но сурово брови мы насупим,

Если враг захочет нас сломать, —

Как невесту. Родину мы любим,

Бережём, как ласковую мать.

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек!

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек.

Вот строчки про брови насупленные нравились. Прямо про него.

Тоже загорланил. Полегчало сразу. Выпил ещё раз чая вместе со всеми, с теми самыми конфетами из буфета в Хабаровске, а тут и встал поезд. Брехт в окно глянул и прямо не выдержал, закричал.

— Дома! Мы дома! — интербригадовцы ему на шею бросились, кучу малу устроили, лишь сержант ГБ Вальтер участвовать не стал. Стоял в сторонке улыбался, чуть снисходительно. Нда, ему бы в деталях описать, весь маршрут от Мадрида … Нет, лучше от Сарагосы, до Спасска. Вот бы он тут же бросил улыбаться.

Вышли на пути, их вагоны начали споро отцеплять от основного состава, Брехт дожидаться не стал и, оставив старшим Вальтера, побежал в город. Прямо ведь свербело у него, узнать, где сейчас Люшков и эту информацию ему мог только один человек предоставить в Спасске-Дальнем..

Человек вышел на крыльцо здания городского управления НКВД, вызванный дежурным. Так и не пустили Брехта внутрь.

— Иван Яковлевич, ох, а возмужал, орденов нахватал. Читал я в газете, что тебя теперь только не иначе, как товарищ Герой нужно называть, — Николай Николаевич Шмидт, сначала крепко пожал Брехту руку, а потом и обнял, сжав со всей силы. А чего, и Брехт ответил, так и стояли пару минут, тиская друг друга.

— Ого, Николай Николаевич, ты тоже не лаптем щи хлебал, растёшь в чинах. Две шпалы. Звучит только слабенько. Старший лейтенант.

— Не старший лейтенант, а старший лейтенант Государственной Безопасности. Это две большие разницы.

— Ладно, шучу. Мне тут, кстати, бригаду дадут, не хочешь в комиссары. Бригадный комиссар это ведь круче старшего лейтенанта.

— Ха. А ты знаешь, кем я сейчас работаю? — поднял палец вверх Шмидт.

— Кем? — Брехт посмотрел в указанном направление. — Подожди, уж не хочешь ли ты сказать, Николай Николаевич, что тебя берут вместо апостола Павла, или Петра?

— Тьфу, на тебя. Я уже третий месяц исполняю обязанности начальника городского управления Госбезопасности НКВД.

— А где…

— Тц. Там, — Шмидт снова показал пальцем на небо.

— Понятно, а тебя-то не коснётся? Я слышал …

— Забудь. Люшкова в Москву отзывают, какую-то должность ему там нашли. Должно всё успокоиться.

— Я приехал, можно сказать, вместе с Фриновским и Мехлисом. Не очень в успокоение верится. Ну, может, они за Люшковым приехали.

— Не знаю. Нам пока никаких приказов не поступало. Люшков сегодня выехал из Владивостока в Уссурийск …

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com