Командор навсегда (СИ) - Страница 2
– Я сбежала с помощью рирских гвардейцев, – объяснила мне Майка еще на стене, – в прошлой войне уцелел один из отрядов королевской стражи и, к моему счастью, его сослали за систематическое пьянство охранять тюрьму. Они меня и вывезли сначала из тюрьмы, а потом старыми дорогами мы двинулись к Приморскому форту.
– Ты понимаешь, почему вас арестовали? – я был несколько обескуражен этим фактом.
– Конечно, нет, – Майка даже притопнула и с возмущением посмотрела на меня, – это было неожиданно и ничем не обоснованно! Мы – не враги!
Сам факт ареста Карла меня не на шутку встревожил, начала свербеть мысль о предательстве. Ну или о подковерных интригах императорского двора. Непонятно было – как Секретная служба позволила арестовать своего? Насколько я понял, это была влиятельная и особо приближенная к императору организация. Но вывод из этого был единственный – никому нельзя доверять. А если кого-то подпускаешь на расстояние удара, то нужно понимать человека, его мотивы действий, в том числе и скрытые.
– Майка, что ты собираешься делать дальше? – спросил я девушку после недолгого раздумья.
– Вместе с тобой выиграть войну и освободить Рир! – она смотрела на меня своими чистыми глазами рано повзрослевшего ребенка, честная и открытая, искренняя и неиспорченная компромиссами с жизнью. А я не понимал, как добиться этой простой и понятной цели. Потому что все, что я узнал за полдня пребывания в Приморском форте, разрушало мои светлые устремления, – войну в текущих условиях выиграть было невозможно.
С началом военных действий вскрылись факты чудовищного саботажа. Весь порох, который был заготовлен для артиллерийских нужд, оказался негодным: заряженные им пушки делали слабый хлопок и выплевывали ядро на несколько десятков метров. Запасные тетивы для арбалетов не подошли к оружию защитников форта, доспехи и одеяла были заражены «кожной лихорадкой» – какой-то местной болезнью, не летальной, но выводящей из строя бойцов на несколько недель. На складах оказались большие недостачи практически всего. Вся солонина была с гнильцой, а мука – червивой. Но самое главное – боевые действия показали, что противник как будто знал все наши шаги наперед. Вражеские генералы совершенно не боялись удара антийской армии с запада: они вели себя так, как будто понимали, что на помощь крепости никто не придет. И слова Майкидоры только подтвердили этот расчет – спасать нас не спешили. «Никто не сделает за нас!» – возникли в голове слова девиза из прошлой жизни…
Мы расстались с Майкой, я взял с нее обещание держать ухо востро, ни с кем без нужды о делах в столице не трепаться и быть готовой покинуть форт по первому зову. Меня немного напрягли её слова о беспробудном пьянстве рирцев, но она мне пояснила исчерпывающе: «Командор, если скажут тебе, что рирцы – воры, бей в морду! Если скажут, что пьяницы, даже не спорь!». Так себе успокоила, если честно. Ё-маё, у меня войско алкашей: пираты пьют пиво бочками, рирцы – вино. Но других все равно нет, может, я их еще перевоспитаю.
Мне нужно было срочно встретиться с Александром, но он будет занят еще несколько часов, так как припасы и снаряжение, которые мы выгрузили с флагмана, нужно было оптимально распределить среди подразделений и гражданских служб. А также подготовить склады к новым грузам, поскольку мой флот уже ушел за «Мирабеллой» и десантным кораблем «Ураган Селевии», спрятанными перед сегодняшней баталией. Поэтому я направился к Моту, банкир наверняка должен знать больше, чем любой мой знакомец в крепости. Еще мне нужно было взять оставленные в хранилище свитки заклинаний на 30 уровень, теперь-то я мог их использовать. Да и хранилище Лионеллы, обещанное мне банкиром, сулило богатые трофеи.
Действовать следовало осторожно, и хоть я был с охраной из двух бойцов Майорана, но на всякий случай дал команду Яру идти впереди и предупреждать о любых обнаруженных опасностях.
Вечерело, на крепость начали спускаться сумерки, освещение не работало, и мы поспешили, так как не хотели идти в кромешной тьме. Луна в этот вечер была скрыта густыми облаками. Дело шло к дождю, вдалеке раздавались раскаты грома.
На улицах поселка была совсем другая атмосфера, разительно отличавшаяся от моего прошлого визита. Мрачное запустение, запах гари и нечистот, редкие прохожие шарахались от нас как от чумных, было видно, что людей с оружием они боятся, но самое важное – то тут, то там наблюдались следы скоротечных боев: порубленные оружием повозки, сожженные деревянные пристрои, закопчённые каменные дома с выгоревшими помещениями, пятна засохшей крови на стенах, обломки оружия. Да что тут происходило?! Вражеские войска же в крепость не врывались!
Мы быстро прошли несколько улиц и приблизились к банку, здесь следов боя стало еще больше. Складывалось впечатление, что он находился в осаде. На соседних улицах оставались остатки разрушенных баррикад, повсюду валялись обожженные бревна и растерзанные арбалетными выстрелами мешки с песком. …И пятна крови, множество пятен крови и окровавленных разодранных доспехов, над которыми жужжали на разные голоса рои мух. Площадь перед банком была усыпана мелкими ядрами и арбалетными болтами. Главный вход был забаррикадирован изнутри, и я уверенно направился к потайному входу для игроков со стороны небольшого проулка.
– Открывайте, мне нужен Мот, – я затарабанил в дверь.
– Уходите, Мота нет! – из окна второго этажа в нашу сторону высунулся тяжелый арбалет.
– Это Леонид! Я знаю, что Мот тут, – я встал под окном, чтобы меня было видно. – Мне действительно срочно нужно переговорить.
Несколько минут стояла тишина, а потом из окна выкинули веревочную лестницу.
– Быстро наверх! Тут небезопасно! – в проеме окна появился Сёма, мой торговый представитель и командир команды спасения, обещанной банком в случае необходимости эвакуации. Я по-настоящему обрадовался: уж он-то меня знает, не придется объясняться с охраной банка.
Мы быстро поднялись, я тащил на себе Яра, ё-маё, он становится тем еще теленком, тяжеленный, да еще и мех стал грубее и неприятно колол руки – это не волк, а ёж какой-то.
Сёма выглядел неважно: на левом глазу была повязка, как у заправского пирата, рука было перебинтована чуть выше локтя, на шее ожоги, вся его броня была обгорелой, со следами ударов различным оружием, но многослойная кожа доспеха выдержала многое. Мы даже обнялись – так радуются встрече однополчане, выжившие в тяжелых боях, без слов и лишних вопросов. Сёма повел меня к Моту, который оказался не в своем кабинете, а в подвале. Внутри банка в любом удобном месте были организованы засады, баррикады, ловушки. Сёма старательно проводил меня сквозь эту защитную, ведомую только ему, организацию обороны.
– Что с глазом? Я могу помочь? – только и спросил я его перед дверью в бункер Мота.
– Поздно, – он мотнул головой, – уже буду одноглазым… Так получилось. Мы вообще чудом выжили. Если бы не твоя невеста…
– Какая невеста? – я так опешил, что забыл, о чем он рассказывал.
– Госпожа Аделаида, – он разулыбался во всю харю, – ты думаешь, мы тут ничего не знаем, что ли? Мы уже заранее баяны запасаем!
– Какие баяны? – я обескураженно покачал головой, удивляясь поселковым слухам.
– Да чтобы порвать их на твоей свадьбе! – радостно заорал Сёма. А я отвернулся, вспомнив о состоянии Ади. Сёма, почувствовав мою реакцию, резко замолчал и больше не проронил ни слова.
Мот встретил меня сразу за гигантской стальной дверью хранилища банка в подвале. Моему удивлению не было предела, когда оказалось, что подземелье даже больше, чем площадь помещений самого здания.
– Грёбушки-воробушки… – только и смог вымолвить я, оказавшись в огромном зале – не менее семидесяти метров в длину и двадцати в ширину. Многочисленные арочные проходы показывали, что этот зал не единственный. Освещение присутствовало, слабый свет давали стеклянные колбы с какой-то жидкостью, соединенные проводами с глиняными сосудами.
Мот выглядел прескверно: обе руки и голова перебинтованы, кожаный доспех изрублен во многих местах, но было видно, что не насквозь. Все-таки многослойная кожа держит удары не хуже, чем металл, главное – не поймать выстрел тяжелым болтом из арбалета. Мот, глядя на меня, улыбался до ушей.