Команда - Страница 13

В раю моджахедов ждали, конечно, соблазнительные невинные гурии, но обещанный рай был где-то далеко, а тут прямо к ним шла земная радость.

Людка, остановившись в двух шагах от замерших боевиков, сказала нарочито томным голосом:

– Мужчины, у вас сигаретки не найдется?

Боевики продолжали молча пялиться на нее.

– У тебя есть? – спросил, наконец, первый боевик у второго.

Второй, на счастье, оказался курящим. Он сбросил с себя оцепенение и торопливо похлопал по карманам. Сигареты нашлись, и он протянул

Швецовой пачку. Людка долго выуживала сигарету, неторопливо размяла ее в пальцах и только потом спросила все так же томно:

– А огонька?

Чиркнула зажигалка. Прикуривая, Людка краем глаза увидела, как за спинами боевиков Андрюха крадется к дверям управы. Вот он приоткрыл дверь, бесшумно проскользнул внутрь, и дверь за ним закрылась. На этот раз, к сожалению, с предательским скрипом.

Швецова вздрогнула. Оба боевика мгновенно обернулись на звук. Однако было уже поздно.

– Спасибо, – сказала Людка, но не тронулась с места.

Табачного дыма она на дух не переносила и с трудом удержалась от кашля.

Боевики переглянулись. Похоже, девушка была не прочь познакомиться поближе. Она, конечно, была не их веры, но молодые, полные сил мужчины настрадались от бесконечного воздержания, прячась по лесам.

Горячая горская кровь в них так и бурлила. Однако они были простыми парнями из аула и немного робели перед городской красоткой.

– Тебя как зовут? – осипшим от волнения голосом спросил первый боевик.

– Наташа, – на всякий случай соврала Людка. – А вас?

Тем временем Андрюха Тюменев уже вылез на крышу. Стоптанные кроссовки скользили по оцинкованному скату, и он полз медленно, не быстрее гусеницы. О себе Андрюха не думал. Его сжигала тревога за

Людку. Сколько еще она там сможет продержаться? И не сделают ли с ней боевики все, что захотят? Их ведь все-таки двое. Зря он послушался Швецову. Надо было придумать что-нибудь другое…

Наконец рука Андрюхи уцепилась за флагшток. Скрючившись на остром ребре крыши, он поймал болтающийся шпагат и изо всех сил потянул за него. Зеленое знамя нехотя поползло вниз. Тюменев, ломая ногти, развязал тугие узлы и швырнул зеленое полотнище в черный провал двора. Потом достал из-за пазухи российский триколор и приладил его к шпагату. Подъем флага занял считанные секунды, показавшиеся

Андрюхе вечностью. У основания флагштока Тюменев надежно прикрепил картонку, на которой крупными печатными буквами было написано:

“Заминировано!!!” Вот теперь можно уходить.

Спускаться оказалось еще сложнее. Один раз Андрюха, поскользнувшись, едва не навернулся. И проползти без шума по жестяной крыше было еще той задачкой. Однако все кончилось для Тюменева счастливо. Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул на улицу. То, что он там увидел, ему совсем не понравилось.

Боевики, поднявшись на ноги, загородили дорогу Людке и уже тянули к ней свои жадные лапы.

– Только без рук! – крикнула Швецова. – Я вам что сказала, козлы!

Но ее слова не произвели на боевиков никакого впечатления.

Тюменев шагнул вперед, шваркнул дверью что было силы и трусцой побежал по улице.

– Стой! – раздался сзади грозный окрик.

Андрюха наддал. Вслед ему прозвучала автоматная очередь. За ней еще одна. Свинец засвистел у Тюменева над головой. Андрюха рванулся в одну сторону, потом в другую, уходя от огня.

Людка, воспользовавшись тем, что про нее забыли, метнулась в ближайший переулок, прежде чем пули, посланные ей вдогонку, впились в угол дома…

Они встретились в условленном месте, через четыре квартала от управы. Обоих колотила нервная дрожь.

– Нормальный ход! – не своим голосом сказал Тюменев.

Людка вдруг бросилась к Андрюхе и спрятала лицо у него на груди.

Тюменев услышал приглушенные всхлипывания.

– Не плачь, чего ты? – растерянно сказал он. – Ведь уже все…

Но Людка прижалась к нему еще теснее, и вдруг на Андрюху накатила такая волна нежности, неведомой ему ранее, что он принялся целовать

Швецову куда попало. Людка подняла мокрое от слез лицо, и их губы встретились.

Настоящий глубокий поцелуй, совсем непохожий на торопливое чмоканье, пронзил Тюменева, как удар тока. Они оба задохнулись, отстранились на мгновение и снова слились в долгом поцелуе.

– К тебе можно? – наконец шепнула Людка, задыхаясь.

– Ко мне? – изумился он.

– К тебе, к тебе! У меня одна старуха вредная напротив живет. Целыми сутками от дверного глазка не отходит.

– Пошли, – пробормотал Андрюха, не чуя под собой ног.

В пустой квартире Тюменевых они опять бросились друг к другу.

Андрюха оказался таким неумелым, что Людка даже растрогалась.

– Да не торопись ты, дурной! – сказала она ласково.

Он подчинился. И правильно сделал…

Эта ночь осталась в памяти Андрюхи Тюменева на всю оставшуюся жизнь.

Чебурашка устроила свой наблюдательный пост на дереве.

Взобраться туда при ее ловкости было проще простого. Но отнюдь не желание проследить за действиями боевиков заставило Чебурашку сделать это, а все та же неутихающая ревность. Алик Куренной не ограничился проводами Марьяны до дверей. Он вошел в подъезд вместе с ней и остался в доме. Чебурашку мучило подозрение, что на всю ночь.

А там уж, ясное дело, чем он займется с приезжей. Не кроссворды же они станут разгадывать.

Устроившись на уровне второго этажа, откуда хорошо просматривались окна квартиры, Чебурашка стала наблюдать.

Сначала все выглядело вполне невинно. Марьяна поставила на подзарядку сдохший мобильник. Потом она, Куренной и толстая Сашка пили за столом чай и о чем-то разговаривали. Но Чебурашка была уверена, что парочка найдет повод, чтобы избавиться от Сашки.

Сашка на самом деле вскоре почувствовала себя третьей лишней.

– Я, наверно, спать пойду, а? – робко спросила она.

– Иди, – кивнул Алик.

И Марьяна его поддержала:

– Конечно, иди, Саша.

Куренной и Хромова остались вдвоем. Им обоим хотелось этого, но, когда их тайное желание стало явью, и Алик, и Марьяна ощутили непонятную скованность.

– Ну и что мы будем делать? – спросила Марьяна, глядя в сторону.

– Сейчас или вообще?

Марьяна промолчала.

– Мне уйти? – спросил Алик.

– Я этого не говорила.

Марьяна подошла к лежавшей в углу Найде, присела на корточки рядом с ней и нежно погладила собаку по голове. Найда в ответ слабо шевельнула хвостом. На большее сил у нее не было.

– Как она? – спросил Алик.

– Немножко получше. Может быть, поправится.

И опять повисла пауза.

Марьяна вернулась к столу.

– А жаль, что у нас сегодня не получилось на остров поехать, – вдруг ни с того ни с сего сказал Алик.

– Да, – согласилась Марьяна. – А ведь ты меня обманул, сознайся.

– Я? – вытаращил глаза Алик. – Тебя?

– Конечно. Насчет компании. Никто больше туда ехать не собирался. Ты меня одну хотел заманить.

– С чего ты взяла?

– Ладно, ладно, – усмехнулась Марьяна. – Я же видела, как ты завелся, когда увидел, что я с Сашкой пришла.

– Ну и что? – внезапно перешел в атаку Куренной. – Если мне девушка понравилась, почему ее не закадрить?

Марьяна пропустила мимо ушей пошлое словечко “закадрить” и спросила:

– А я тебе, значит, понравилась?

– А то ты не поняла!

– И на что же ты рассчитывал?

– В смысле?

– В смысле, на острове.

– Там бы видно было.

– Не расстраивайся. Ничего бы у нас там не было, Алик.

– Это почему же?

– Потому.

– А-а, понятно. У тебя парень в Ставрополе есть, да? – с ревнивой ноткой спросил Алик.

– Парня нет.

– У такой девчонки? Так я и поверил!

– Правда.

– А почему? Упакованного, что ли, ждешь? – с кривой усмешечкой спросил Куренной. – Принца на белом “мерине”? Тогда, конечно, тебе со мной не в кайф. Я же для тебя вроде как лапоть деревенский.