Колючки в брачной постели - Страница 10

– Надо хотя бы забрать внуков тети Люды. Для начала старшего из школы. У него уже скоро закончатся уроки. Не дело, если малыш будет сидеть один.

– Ты знаешь, где он учится?

– Школа во дворе дома тети Люды. Трудно будет ее не найти.

Но пока подруги обсуждали, что им делать дальше, позади них раздалось покашливание. Девушки обернулись и увидели ту самую консьержку, которая прогуливалась во дворе соседнего дома. Сейчас она выглядела ничуть не надменно. И сразу становилось ясным, что это простая и обычная женщина, также потрясенная случившимся на ее глазах преступлением.

– Я извиняюсь, конечно, – произнесла она, обращаясь к подругам, – но вы вроде как близкие этой женщины?

– Да, тетя Люда… она… она наша родственница.

– Я заметила, вы за ней следили.

– Нас ее сын нанял.

– Следить за матерью? – ахнула консьержка. – Ну надо же! И как он только до такого додумался, за матерью-то следить!

– Не следить, а присматривать. Тетя Люда… как бы это помягче выразиться, не вполне адекватна. Она в прошлом году перенесла инсульт. И хотя внешне это и не заметно, двигается она отлично, но вот с головой у нее все не так гладко.

– А что? Путает все?

– Путает, забывает, – согласилась Кира и принялась перечислять дальше: – Газ откроет, а спичку поднести забудет. Утюг включит, а на подставку его не поставит. Кастрюлю поставит на огонь, а воды не нальет. Конечно, ее дети купили и утюги, чтобы отключались при перегреве, и плиты со специальными контролирующими датчиками. Но ведь всех случайностей не предусмотришь. Вы согласны? А когда месяц назад тетя Люда впустила в квартиру каких-то сомнительных продавцов картошки, которые оставили мешок гнилых овощей, а взамен вынесли из квартиры все золото и деньги, нас и наняли.

– Вроде как сиделками?

– Ну, сидеть возле тети Люды как раз и не приходится. Она очень деятельная. Бывает, целыми днями по городу носится. Вот мы с подругой молодые, а еле за ней поспеваем.

– И куда же она ездит, бабушка?

– Да в разные места. Всех и не упомнишь.

– Ну, сюда-то она уже не первый раз наведывается, – поджала губы консьержка. – Так что не спешите ее сумасшедшей-то выставлять. И не просто так она к нам приезжает, а к конкретному человеку!

Подруги так и замерли в невольном восхищении самими собою. Вот так они молодцы! Вот так умницы! Взяли и раскрутили эту тетку на признание, которое она сейчас сама же им и сделает. И никаких наводящих вопросов с их стороны больше не понадобится. Консьержка немногим младше тети Люды. Вот ее и задело за живое, что каких-то двух молоденьких соплюх наняли, чтобы следить за приличным и уважаемым пожилым человеком.

– Не все пожилые люди обязательно чудят! – подтвердила мысли подруг и сама консьержка. – Ваша тетушка со стороны детей просто внимания к себе мало чувствовала. Вот и отправилась по тем местам, которые были дороги ей еще с юности. Вы-то тех мест и не знаете, откуда вам? Вот вы и решили, что она без толку по городу носится. А она не без толку, а очень даже и со смыслом!

– Вы это о чем? Вы знаете, к кому ходила тетя Люда в вашем доме?

– Я-то знаю! – продолжала наступать на подруг консьержка. – А вот вам надо хозяевам вашим передать, что мать у них в здравом уме. А что рассеянная немножко, так ничего удивительного в этом после инсульта нет! Им не за бабкой следить надо, а лечиться человека отправить. В санаторий, например. Или еще куда! Если теперь она выживет, конечно.

Это было очень верное замечание. Но всегда хочется верить в лучшее. И подруги закивали:

– Хорошо, мы передадим, но вряд ли они нас по – слушают.

– Послушают! Смотря, конечно, как скажете!

– Нам бы хоть имя этого человека узнать, к которому тетя Люда приходила, – тоскливо протянула Кира. – Тогда бы легче с родственниками разговаривать было. А то сыновья у нее… Нет, они ее любят, конечно. Но не очень-то серьезно воспринимают.

– А я вам скажу! – азартно воскликнула консьержка, явно близко к сердцу воспринявшая все, что случилось с тетей Людой. – Скажу, к кому она ходила. В двенадцатую квартиру она всякий раз поднималась. А живет там пожилой мужчина – ее ровесник. На брата не похож, значит, кто? Старый друг, а возможно, что и старая любовь!

– А как его фамилия?

– Фамилия у него красивая – Ураганов! А зовут Валентин Федорович. Писатель.

– Писатель?

– Ну, не такой, чтобы очень уж знаменитый, но вполне себе успешный. И в Союзе писателей всю свою жизнь состоит. И даже квартиру в этом доме именно от него и получил.

– И вы уверены, что тетя Люда ходила именно к этому Ураганову?

– Так один он теперь живет. Две комнаты у него. Одну он в свое время под рабочий кабинет получил, а во второй они с женой жили.

– Писатель женат?

– Вдов, – сухо произнесла консьержка. – Второй год уже вдовеет.

Она брела в направлении к своему рабочему месту, а подруги следовали рядом с ней, боясь упустить хоть одно слово из ее рассказа.

– Когда жена Валентина Федоровича жива была, ваша тетя, конечно, тут не появлялась. А как овдовел, так через пару недель я ее первый раз и увидела. К нему она шла, больше ни к кому не ходила. Всегда в двенадцатую квартиру. Я сначала даже подумала, что Валентин Федорович себе домработницу завел, чтобы по хозяйству ему помогала. Обиделась на него даже немного. Мог бы и мне эту должность предложить, тем более, что я ему намекала на такую возможность. Но потом поняла, нет, не домработница это.

– А почему?

– Во – первых, одета хоть и просто, но вещи качественные. И потом… Много ли за полчаса или час сделать по хозяйству успеешь? Пока разденешься, пока оденешься, время и пройдет. Да и приходила ваша тетя нерегулярно. То месяц ее не видно, то зачастит.

– Скажите, а тетя Люда одна приходила?

– Ну, ясное дело, что одна. А с кем ей быть?

– Возможно, с ней были еще другие женщины? Молодая и старая?

– Не видела я никого! – отрезала консьержка. – Одна она приходила к нашему писателю. И знаете, что я вам скажу, напрасно вы думаете, будто все пожилые люди из ума выжили. Ваша тетя была вполне нормальной и в сопровождающих точно не нуждалась!

– Да мы ничего такого и не думали, просто… А что этот писатель? Похоже было, что у тети с ним… Ну, роман или что-то вроде того?

– Говорю вам, она к нему на полчаса или от силы час – час двадцать заскакивала.

– А мы можем повидать этого Ураганова?

– Нету его. Уехал.

– А надолго?

– Мне не отчитывался. Видела, что вчера вечером он с двумя сумками выходил, и такси до вокзала его у подворотни поджидало. Я и вашей тете собиралась сказать, что зря она сегодня приехала, нету ее писателя дома. Да потом остановилась. Неудобно как-то показалось к незнакомому человеку со своими советами лезть. Еще подумает, я не в свое дело вмешиваюсь. Валентину Федоровичу пожалуется. А оно мне надо? Лишние неприятности мне точно ни к чему, своих собственных проблем хватает!

– А потом все же сказали?

– Ну, когда она из его подъезда-то выскочила, да ко мне бросилась, сказала, разумеется. Нету, говорю, нашего уважаемого товарища писателя. Уехал он.

– А она что?

– Огорчилась. Знала ведь, говорит, что Вали дома нету. И на что надеялась, непонятно! – И консьержка еще добавила: – Очень наш писатель ей, выходит, срочно понадобился. Она даже ему на трубку при мне еще позвонила.

– И что?

– И ничего! Не удалось ей с ним поговорить. То ли телефон у него отключен, то ли еще что, а только связь не установилась.

С этими словами консьержка закрылась в своем служебном домике и словно бы обрела былое величие и значимость.

– Так что идите, девочки, и передайте родственнику, чтобы не чудил и мать дурой бы не выставлял! У нее в этом доме знакомый живет. И очень даже хороший знакомый, коли ваша подопечная к нему почти год в гости заходит. А если детям ее что не нравится, так это их проблемы. И нечего при этом деньги на ерунду, на сиделок да на топтунов выбрасывать.