Колючий крыжовник (СИ) - Страница 61

— Прости, что мне приходится постоянно торчать на работе и оставлять тебя одну. Ужинай без меня. Мне надо зайти к отцу.

Он вытянул губы в поцелуе, только сейчас обратив внимание на Айрин, стоящую у его стола.

Она слегка откашлялась.

— Новая пассия?

— Не-а, невеста.

— Да ты влюбился! Смотри, как глаза сверкают. Расскажешь?

— Ага. Только потом.

Мужчина сгрёб документы со стола и встал с кресла.

— А теперь пора идти на бой с тираном.

Айрин сочувственно вздохнула, провожая Майкла взглядом до двери.

Едва войдя в дом отца, Майкл сразу же почувствовал напряжение. Домработница, поздоровавшись с ним, тут же скрылась из гостиной. Майкл прошёл к окну. Постоял, глядя через оконное стекло на проплывающие в небе барашки облаков. Он не услышал, как отворилась дверь, и вошёл отец. От его голоса Майкл вздрогнул и обернулся.

— Ну здравствуй, — Кевин Эверс улыбнулся, но его глаза оставались холодными.

— Привет, пап. Ты что, хотел меня напугать?

Отец хмыкнул. Напугать? Нет. Он просто хотел понаблюдать за своим сыном. Действительно ли он изменился.

— Будешь скотч или текилу?

— Давай скотч.

Отец подошёл к бару, выбрал бутылку и разлил напиток по широким стаканам.

Некоторое время они молчали, глядя друг на друга, словно два самца перед поединком. Майкл первым нарушил тишину.

— Прошла неделя, а я от тебя не слышал ни единого слова. Означает ли это, что я провалил операцию? Или здесь кроется что-то ещё?

Кевин залпом выпил содержимое своего стакана.

— Все прошло хорошо, если ты волнуешься по поводу заложников. У нас наконец-то накопился достаточный компромат на Дезайри, и совсем скоро ей можно предъявить обвинение.

— Кстати, где она?

— Я отослал ее в Вашингтон, чтобы она не мешалась под ногами.

— Когда она приедет обратно?

Кевин расхохотался.

— Я смотрю, ты соскучился по своей красавице.

Майкл пожал плечами.

— Ты ошибаешься, отец. Сам знаешь, она никогда не интересовала меня как женщина.

— А-а, только как постельная забава.

— Называй, как хочешь.

Кевин Эверс плеснул себе остатки скотча из бутылки.

— Мне просто не ясно, почему из-за похоти ты подставляешь свою карьеру? Неужели нельзя сначала сделать дело, а потом уже бегать за юбками.

Майкл удивленно поднял брови.

— Может, я чего-то не понимаю, но мы ведь успешно все завершили. Сегодня я подготовил все надлежащие документы и даже принёс их тебе на дом.

— Майкл, мне не все равно, что происходит с тобой. Я хочу, чтобы ты рос. В конце концов, ты мой единственный наследник, и моя задача — уберечь тебя от ошибок. Ошибки, — Кевин Эверс прошёлся по гостиной.

«Совсем как, когда я был маленьким, а он мне часами читал нотации» — подумал Майкл, усмехаясь про себя.

— Самая большая ошибка — это связать себя по рукам и ногам серьезными отношениями с женщиной. Ты уже не сможешь продуктивно работать. Она заберёт у тебя все свободное время. А если ещё появятся дети?

— Именно поэтому ты развёлся с матерью и после этого виделся со мной раз в год?

Кевин нахмурил брови.

— Да. Мне надо было выбирать между карьерой и семьей.

— Пап, ты рассказывал, что у тебя были серьёзные отношения с какой-то женщиной. Ты её тоже бросил ради карьеры?

— В общем, мы расстались с ней. Она ушла, а я за ней не последовал. И, как видишь, ни чуточки не жалею.

Глядя на Кевина Эверса, Майкл на миг представил себя на месте своего отца, а Полину на месте той женщины, и ему стало так страшно, что немедленно захотелось вернуться домой.

Тем временем отец продолжал.

— Смотри, что получилось с той же Дезайри. Если бы не твоя с ней связь, мы не смогли бы получить информацию об ее махинациях. А вдруг на пути твоей карьеры возникнет подобная ситуация?

Майкл допил свой скотч и со стуком поставил стакан на стол.

— Такая ситуация больше не возникнет. По крайней мере, со мной, отец. Я люблю Полин и не собираюсь ей изменять даже ради огромных денег.

Кевин рассмеялся.

— Я хочу, чтобы ты отправил эту девицу на ее родину и забыл о ней. Она тебе не нужна.

Майкл тяжело вздохнул. Похоже, отцу никогда не понять его. Мужчина криво ухмыльнулся и прошёл к дверям.

— Спокойной ночи.

Он тихо прикрыл за собой дверь.

На улице было душно — собиралась гроза. Майкл забежал в небольшой цветочный магазин на углу. Ему хотелось купить для Полины самые красивые розы. Белые, с чуть розоватым отливом, такие же свежие, как её кожа.

В эту ночь он особенно нежно любил Полину, шепча ей на ухо сладкие слова на смеси русского и английского.

Лили вышла из здания адмиралтейства в сопровождении Кости Белого и Вадима Суханова. Перед тем как спуститься вниз по лестнице, она с минуту постояла, оглядывая город. Здесь был такой чистый, будто прозрачный, воздух.

Она улыбнулась Косте, увешанному фотокамерами.

— Ребят, спасибо вам, что вы делаете это для Полины.

— Это тебе спасибо. — Костя улыбнулся. — Если бы не твои показания, Полине Алексеевне пришлось бы худо.

— Будем надеяться, что теперь шестеренки закрутятся, и все пойдёт как по маслу. Кость, позвони сегодня Майклу.

Лили рассмеялась.

— До сих пор не могу поверить, что ваш Майкл никакой не араб.

— Он у нас такой, — Костя снял камеру с плеча. — Впервые я его увидел в военном госпитале. Полина его оперировала. Вытащила из него пулю. Вставайте, я вас сфоткаю на память.

Вадим обнял Лили за плечи.

— Кстати, эту пулю он попросил разрезать и отдал вторую половинку Полине.

— Как романтично, — Лили улыбнулась, невольно вспоминая их с Полиной первый день на корабле.

Костя Белый долго щёлкал своей фотокамерой.

— А я про вас с Лили напишу статью, — сказал он, обращаясь к Вадиму.

Статья бы вышла интересной. Костя Белый уже потирал руки от предвкушения. Лили долгое время жила с матерью и отчимом в Афганистане. Её отчим Вахид был дальнобойщиком и приезжал домой только раза два в месяц. Когда к власти пришли талибы, то семье пришлось пробираться тайными горными тропами в Россию. На границе с Таджикистаном их остановили пограничники и доставили в Российское консульство, где в то время работал совсем молоденький Вадик Суханов.

Вахиду пришлось вернуться обратно, а Лили с матерью ещё какое-то время жили в Таджикистане. Вадиму сразу понравилась эта смешная девчонка с белыми как снег волосами, но она была ещё подростком и, кроме дружбы, между ними тогда ничего не завязалось.

— Ладно, Кость, мы с Лилькой пойдём в кафе-мороженое, — Вадим хлопнул по плечу задумавшегося Константина. — Созвонимся попозже. Не забудь позвонить нашему общему другу.

Костя убрал свой фотоаппарат в чехол и достал из кармана мобильник.

Полина спала так крепко, что, когда Майкл проснулся, она даже не пошевелилась. Не почувствовала, как мужчина поцеловал ее перед уходом.

Было около одиннадцати утра, когда девушка открыла глаза. Она зевнула, потягиваясь. Сегодня было особенно лень вставать. Из раскрытого окна доносились звуки города — гудки автомобилей, сирена пожарной машины.

Девушка встала на мягкий белый коврик. Уже второй день ее мучило неприятное чувство тошноты. Наверное, надо сказать Майклу, чтобы не заказывал больше еду из китайского ресторана. Желудок Полины был непривычен к такой жирной и жареной пище.

Она накинула коротенький халатик и прошла на кухню. На столе лежала записка от Майкла с приятными словами и нарисованной смешной рожицей в конце. Полина открыла холодильник, поискала сырную массу и апельсиновый сок. Вытащив из хлебницы бейгл, она разрезала его вдоль и вставила в тостер. Хлебнула сок из высокого стакана, слегка поморщилась. Какой-то неприятный запах. Бейгл подскочил из тостера. Девушка достала нож и начала намазывать белую массу. Полина опять открыла холодильник в поисках чего-нибудь солененького. Огурцов не было, а так хотелось настоящих бочковых… Её взгляд упал на банку с зелёными оливками, которые она ненавидела всей душой.