Колыбельная для двоих - Страница 8

— Э, да. То есть нет. Иногда это двадцать пять дней, а иногда больше тридцати.

— Когда была последняя менструация?

— Ой…

Она сглотнула и напрягла память. И тут она пришла к ней, та мысль, которая ускользнула от нее в школьной раздевалке. Она нахмурила лоб.

— Я что-то не помню.

Он кивнул и продолжил делать записи.

— Попробуй вспомнить. Это было меньше месяца назад?

Она бросила взгляд на медсестру и очень удивилась, увидев, что ее не смущают подобные вопросы.

— Кажется, нет. Дайте мне подумать. — Мария задумалась. Она не отмечала в календаре «критические дни», как это делали многие девочки; считала это абсолютно бесполезным занятием. Она вспомнила события мая, затем апреля и поняла, что это было давно. — Думаю, перед Пасхой.

Доктор Вэйд кивнул и сделал еще одну запись в карте. Затем он положил ручку в карман и одарил Марию очаровательной улыбкой.

— Мы почти закончили. Ты была настоящим ангелом. Я на минутку выйду, но обещаю скоро вернуться.

Однако через минутку доктор Вэйд не вернулся. Вместо него пришла медсестра, которая помогла Марии одеться и проводила девушку в уютную, красивую комнату.

Стены комнаты были отделаны темным деревом и увешаны полками с внушительного вида книгами. Повсюду висели гравюры и акварельные картины, оформленные в рамки дипломы и сертификаты. На тяжелом деревянном столе лежала огромная стопка медицинских журналов, которая, казалось, вот-вот упадет, подвижная скульптура лыжника, подставка для карандашей, настольная лампа и фотография женщины, обнимающей двух подростков.

Когда доктор Вэйд вошел в комнату и тихо закрыл за собой дверь, Мария вжалась в кожаное кресло и попыталась напустить на себя как можно более спокойный вид. Она очень сожалела, что с ней не было ее сумочки, так бы она смогла сжимать ее, а не собственные пальцы. Он сел за стол, разложил перед собой карту и бумаги и тепло улыбнулся Марии.

— Как бы мне хотелось, чтобы все мои пациенты были такими же любезными и послушными, как ты.

Она прочистила горло и прошептала: «Спасибо».

— Ты очень симпатичная девушка, Мария. Бьюсь об заклад, у тебя много друзей.

Она пожала плечами.

Облокотившись на стол, доктор Вэйд дружелюбно рассмеялся.

— Есть молодой человек?

— Да.

— Он счастливчик. Итак, к делу. — Джонас Вэйд прочистил горло и мгновенно стал серьезным. — Пока я тебя осматривал, в лаборатории, которая находится в этом же здании, делали твои анализы крови и мочи. Я всегда беру анализы у новых пациентов, которые приходят ко мне впервые. Особенно когда они приходят с жалобами, как ты. Итак, Мария, ты вполне здорова.

Брови Марии изогнулись дугой.

— Но это еще не говорит о том, что с тобой все в порядке, что ты абсолютно здорова. Эти лабораторные анализы лишь показывают, что твой гемоглобин в норме, что количество эритроцитов в твоем организме в норме, количество лейкоцитов, — его пальцы коснулись вложенных в карту бежевых листов, — эти показывают, насколько мы можем сейчас судить, что в твоем организме нет инфекции.

Его рука замерла на последнем, фиолетовом, листе, на котором были написаны результаты анализа, который он провел сам, пока Мария одевалась.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Мне нужно задать тебе еще парочку вопросов, — доктор Вэйд немного понизил голос, — скажи мне, Мария, у тебя когда-либо были сексуальные отношения с мужчиной?

Ее брови взметнулись еще выше.

— Простите?

— Ты когда-либо занималась со своим молодым человеком сексом?

Мария бросила на него испуганный взгляд.

— Что вы, нет, доктор Вэйд.

— Ты уверена?

— Конечно, я уверена. Никогда.

Он несколько секунд изучал ее лицо.

— Мария, все, что ты говоришь в этом кабинете, будет известно только нам с тобой. Даже моя медсестра ничего не узнает. Более того, я даже не внесу этого в карте — С этими словами он закрыл папку и отложил ее в сторону. — Это строго между нами. Считай это обычным медицинским вопросом, как если бы я тебя спросил, удаляли ли тебе гланды.

Она бросила взгляд на карту и нахмурилась. Затем снова посмотрела на доктора Вэйда, взгляд ее был честным и вопросительным.

— Но, — она слегка пожала плечами, — я говорю правду, я никогда не была в постели с парнем.

— Г-м-м-м… — Джонас Вэйд сложил свои длинные тонкие пальцы домиком. Он покосился на фиолетовый листок, лежащий возле его локтя, и внимательно посмотрел на лицо девушки. — Знаешь, Мария, могло случиться так, что ты сделала это, но не поняла.

Она выдавила из себя слабенький смешок и почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Я бы поняла это, доктор Вэйд. Я никогда даже не раздевалась перед Майком. Разве что, — она внезапно опустила глаза и уставилась на свои руки, — разве что до пояса. Ну, вы понимаете… Я никогда не позволяла ему трогать меня… там…

Она услышала, что доктор Вэйд зашелестел бумагами, и, подняв глаза, увидела, что он начал собирать разложенные по столу листы и вкладывать их в ее карту.

— Думаю, на сегодня все, Мария, — он лучезарно улыбнулся ей и заговорил более громким голосом. — Некоторые болезни обнаруживаются в анализах мочи и крови не сразу. Им нужно некоторое время, чтобы культивироваться. Мы вырастим бактерии и посмотрим, что с тобой не так. Пока мы не сделаем всех анализов, мы не узнаем причин твоего недомогания. А ты тем временем не волнуйся, пей больше жидкости, хорошо ешь и много спи. Хорошо?

— Хорошо.

— А я, когда получу окончательные результаты, позвоню тебе.

На следующее утро Марию вырвало, но она, невзирая на протесты матери, смогла уговорить отца отвезти ее в школу, где проводился отбор девочек в группу поддержки. Мария собралась с силами и выступила относительно неплохо, и судьи, зная, что она способна выступать намного лучше, оставили ее в команде. Днем она начала готовиться к экзаменам, после ужина вместе с семьей смотрела специальный выпуск новостей, посвященный проходящему в Ватикане конклаву.

Перед традиционным субботним свиданием с Майком она сходила в церковь на исповедь.

Опустившись на колени в маленькой каморке, Мария почувствовала приступ тошноты. Она извинилась перед отцом Криспином и объяснила ему, что у нее грипп. В качестве наказания за совершенные на прошедшей неделе прегрешения ей следовало пять раз прочесть молитву Деве Марии. В воскресенье после церкви Мария провела день у бассейна за чтением модного бестселлера «Корабль дураков», в то время как ее отец смотрел по телевизору баскетбол, мать возила трех монахинь из церкви Святого Себастьяна по делам, а Эми учила катехизис, готовясь к предстоящей конфирмации.

На следующее утро, в понедельник, Мария чувствовала себя не лучше, чем накануне, и по требовательному настоянию матери осталась дома. Днем позвонила медсестра из кабинета доктора Вэйда и попросила Марию зайти к ним утром следующего дня по дороге в школу и сдать еще одну порцию мочи. Марии велели не пить после семи вечера, обязательно сходить «по-маленькому» перед сном и попытаться воздержаться от похода в туалет утром и «донести» все это до клиники. Вечером семья Мак-Фарлендов собралась в гостиной, чтобы посмотреть по телевизору, как над Сикстинской капеллой поднимется черный дым.

Во вторник, чувствуя себя немного получше, Мария пошла в школу и по дороге зашла к доктору Вэйду, чтобы сдать анализ.

В среду, когда день уже клонился к закату, Мария выскочила из своей комнаты и подбежала к отцу, который минуту назад вышел в коридор и застегивал чистую рубашку.

— Пап, привет! Когда ты пришел домой?

Они обменялись поцелуями и пошли по коридору, обняв друг друга за талию.

— Где-то пятнадцать минут назад. У тебя так громко играло радио, что ты даже не услышала, как я пришел. Кстати, кто, черт возьми, этот Том Дули[9]?