Колыбель для ласточки (СИ) - Страница 2

Это был Четвёртый.

Ника любила весну и любила цветы. Все, без исключения. Она приходила в дикий восторг от пахучих лилий, роскошных роз и скромных ромашек; улыбкой встречала шапочки цветов астры, стройные гладиолусы и пышные пионы. Максим знал, она обрадуется и быстро вянущей сирени, и полевым лютикам, и обыкновенному клеверу — букетик последнего он дарил, когда им обоим было всего по восемь лет. С радостью она принимала и мимолётную красу одуванчиков и даже веточки с нераспустившейся сиренью.

Его Ника была удивительной.

Сегодня они отмечали особую дату: год с рождения семьи. Никакой толпы родственников, дорогих ресторанов, фейерверков, как требовала тёща на свадьбу. Ничего громкого и раздражающего. Ничего такого, что могло бы вызвать усталость и подавить радостное ощущение, эйфорию от того, что они всё-таки вместе, всё-таки рядом.

Их отношения не походили на американские горки или русские, но по событиям история их пары вполне заслуживала Оскар в номинации: «Мелодрама». Мнение той же тёщи — шумной и эмоциональной и при этом невероятно доброй и внимательной. Она не приезжала, когда вздумается в их квартиру, не отчитывала за найденные носки, не требовала сменить цвет рубашки и не доставала телефонными звонками по сотне в день. Ей хватало такта промолчать в нужный момент и не давить, когда давили остальные. В Раисе Павловне поразительным образом уживались крик и спокойствие, огонь и земля. Максим любил свою тёщу, хотя в подобное мало, кто верил.

Самый лучший день нуждался в самом лучшем букете. Максим зашёл в цветочный магазин с яркой вывеской розового: «Мечта в бутоне». Магазин он знал по интернету. Цены кусались, и он лишь посматривал на ассортимент, выжидая скидки, но в этом месяце удача улыбнулась: всю неделю на 30 % ниже — магазин праздновал открытие двухгодичной давности, а потому радовал более тёплыми ценами.

Максим прошёл мимо красных георгинов, жёлтых тюльпанов и белых фрезий — названия он знал не хуже, чем фамилии игроков сборной по футболу. Не заинтересовали его ни композиции из полевых цветов, ни сердца из роз оттенков радуги, ни огромные подсолнухи. Скучными показались разноцветные герберы и скромные гвоздики, яркий дельфиниум и нежная альстромерия. Все эти цветы уже были, а Максиму хотелось не только порадовать Нику, но и удивить. Ради её счастливой улыбки он готов был свернуть горы. Позади остались кактусы, фигурки из искусственных цветов и горшки с домашними растениями. И тут внимательный взгляд зацепился за верхнюю полку. Цветы, любимый напиток и любимый Никин цвет: Максим знал — он нашёл идеальный подарок.

Запахи. Нике нравились запахи: цветов, парфюма, новой мебели. Зелени в салате. Она с удовольствием крошила укроп и петрушку, мыла айсберг и кинзу.

Зелёный. Много зелёного. И чем больше, тем лучше. Этот цвет дарил бодрость, поднимал настроение и скрашивал самые грустные воспоминания. Стоило подумать об отце, как сердце накрывалось тоской непроглядной и тяжёлой, но такой она была бы, не будь рядом зелёного. В минуты грусти Ника брала зелёную тетрадь, в которую по привычке записывала свои ощущения, и ей становилось легче. Когда рядом не было тетради, Ника смотрела на листву деревьев, или ловила нужный цвет в одежде собеседника, или смотрела на себя в зеркало. Работа подразумевала строгий стиль, но какой-нибудь зелёный элемент вроде того же браслета или шарфика из шифона не воспрещался.

Но лучше всего ощущалось в выходные, во время летнего отпуска, когда зелёным можно было обсыпать себя с ног до головы: зелёный сад на даче, зелёные занавески в комнате, зелёные простыни и зелёная посуда. Нет, её мир не закрашивался исключительно зелёным, но цвет обязательно присутствовал. Другие скорее разбавляли его, дополняли. Не наоборот.

Также Нике нравилось окружать себя цветами, засыпать под пение птиц на мобильном, обязательно завершать главу во время чтения, вкладывать самодельные закладки между страницами и выписывать интересные фразы. И Максим принимал все её странности.

Максим её ПОНИМАЛ.

Салат был нарезан, овощи с мясом шипели в кастрюльке, духовка наполнялась ароматом набухающей шарлотки. Особой. Потому что в этот раз Ника изменила рецептуру, решив добавить немного мёда с корицей. А так, в общем-то, праздник намечался обычный.

Нет. Ложь. После пережитого за эти годы каждый день, проведённый с Максимом, казался особенным.

Был.

Особенным.

Ника убавила огонь и направилась в комнату. Ей хотелось надеть что-то яркое, подходящее к атмосфере. Молодость позволяла носить короткие вещи, а фигура — удачные гены — приталенные. У Ники был широкий выбор платьев, со студенчества она почти не изменилась, и скидочные карты во многие магазины торгового комплекса «Жемчужная Плаза». За это спасибо подруге. Единственной, школьной. Ларка получала в разы больше, чем Максим и Ника вместе. Она была хорошей, но ставила карьеру на первое место. Правда, так было не всегда. Раз или два в месяц Ника с Ларой встречались и гуляли по магазинам. С подругой было веселее, чем с мужем: Максим категорически не выдерживал примерок. Ника не обижалась.

Пальцы прошлись по вешалкам, погладили ткани. Весна радовала теплом, а в квартире всегда держалась температура минимум +16. Ситец или хлопок самое то. Белое летящее платье в синий цветок открыло колени, подчеркнуло талию. За счёт покроя слегка увеличило грудь. Визуально.

Ника слегка сбрызнула корни волос спреем для объёма, помассировала, чтобы придать пышности каре, надела на голову салатовый ободок. Полученным результатом осталась довольна.

— Ну что, Куся, ждём нашего любимого мужчину? С работы он уже, наверно, вышел, всё купил и вот-вот будет. — Ника подошла к террариуму, постучала по стеклу. — И у нас с тобой вроде всё готово.

Змея переползла с ветки поближе.

— Как думаешь, Куся, что Макс купил?

Змея не прошипела ни слова.

— Не знаешь, и я не знаю. Надеюсь, мой подарок его не разочарует. Сделанное руками, конечно, ценно, но… а вдруг ему не понравится?

— Никуся!

— Он уже дома, — чмокнула змею через стенку, вскочила. — Максик, ну я же уже заждалась!

Камера ноутбука показывала полное лицо без тени улыбки, мнущие бумажный платок пальцы, стакан с зелёным напитком и улитку из теста, лежавшую прямо на столе без какой- либо подложенной салфетки. Александра передёрнулась. Порядок в её квартире был далёк от идеала, а разложенные повсюду листы с цветными записями и лежащие где попало ручки, маркеры и карандаши точно не помогли бы выиграть приз, как лучшей хозяйке, но свои перекусы она держала в коробочках, упаковках, пакетиках. В руках, на крайний случай! А тут прямо на столе и вряд ли чистом, если судить по одежде клиентки. Мерзость.

Александра не скрывала своего отвращения, глядя на собеседницу, а ту похоже не волновало ничего, кроме полученного ответа. Она жевала.

— У вас есть время передумать.

— Оно мне не требуется, — голос Александры был сухим, как асфальт в жару.

— Вы же детектив! И отказываетесь от своей работы? Я думала, вы живёте расследованиями!

— Именно потому, что я живу расследованиями, я и отказываюсь браться за ваше дело.

— Но я заплачу! Хорошо заплачу! Мы обдерём моего мужа, и вы озолотитесь!

— Разговор закончен.

— Но как так? Я ведь жена самого Агнецкого! Вы понимаете, кому отказываете?

— Да, бывшей танцовщице Гоу-гоу, солгавшей бизнесмену Агнецкому о своей беременности и решившей уличить его в измене после того, как дела конкурента Агнецкого пошли в гору. Он и помоложе, и посимпатичнее. Не так ли?

— Вы… Вы… — собеседница задыхалась возмущением, — вы говорите полную чушь! Это вздор! Я бы никогда не легла с другим мужчиной! Тем более с…

— Агнецким? — подсказала Александра.

— Да! То есть нет! Нет!

— Ирма для того, чтобы узнать правду о вашей личной жизни, не нужно быть детективом. Достаточно читать статьи в интернете и просматривать журналы. В Сети их полно.