Колония. Файл №224 - Страница 2

Картины, которые он писал, возвращаясь, пока еще никто не покупал. Но он знал, что славы ему не миновать.

Дин поймал себя на том, что уже минут десять смотрит на яркую звезду, ведущую себя неправильно. Во-первых, в том месте вообще не могло быть никакой звезды. Во-вторых, десять минут назад ее не было. Наконец, она двигалась…

Она двигалась: сначала едва заметно, потом чуть быстрее. Потом очень быстро. Стремительно. Как солнечный зайчик: ярко и невесомо. И вновь — застыла.

Теперь Дин ясно видел, что это плоский светящийся конус. От него вниз и немного в сторону исходил узкий молочно-белый луч. Луч шарил по морю, и оно ярко вспыхивало…

На крыле мостика, прямо над головой Дина, послышались шаги. Он узнал походку капитана.

— Сэр, можно вас на минутку?

— Поллак? Что у тебя?

— Прямо по носу… видите, сэр?

— Ничего… а, в небе, что ли? Вижу.

— Я наблюдаю за этой штукой минут двадцать. По-моему, это НЛО.

— Иди ты, Дин. НЛО не бывает. Это какой-нибудь долбаный вертолет.

— Оно летает не как вертолет, сэр… И, словно в подтверждение его слов, светящийся конус резко сорвался с места и по широкой кривой понесся, заметно снижаясь, прямо на судно. Кто-то вскрикнул. С негромким, но очень неприятным (расческой по стеклу!) звуком конус пронесся над самыми мачтами и стал удаляться, все так же теряя высоту…

— Он сейчас врежется в воду! — громыхнул капитан.

И точно: через несколько секунд странный предмет коснулся волн, погас — и тут же на том месте вспух и медленно померк огненный шар. Через десять секунд докатилась взрывная волна, а за нею — плотный звук взрыва.

— Отцепить фалы, — скомандовал капитан. Приборы оставить на буях. Лево на борт!.. Полный вперед!

Семейная и женская клиника Трентон, штат Пенсильвания

Доктор Дэвид Принс, заведующий отделением патологии, с самого утра испытывал какую-то непонятную тревогу. Хотелось сбежать от всех, забиться в какую-то дыру и там переждать… что? Угрозу? Или просто плохую погоду?

Плохую погоду он отмел: небо было безоблачным, стрелки барометров прочно держались на «ясно». Именно скачки атмосферного давления были для Принса источником постоянного беспокойства, поэтому он буквально обвешивал себя барометрами: только в доме их было семь штук…

Значит — что?

Неясно…

Охваченный этой тревогой, как холодным огнем, он тем не менее делал свою повседневную работу, точный и безошибочный, как хорошо отлаженный автомат: три часа амбулаторных осмотров, шесть ранних микроабортов, четыре хирургических, потом консилиум, несколько консультаций в других отделениях… К вечеру нормальная рабочая усталость задвинула куда-то на задний план эту беспредметную тревогу — задвинула, но не погасила полностью, на что доктор втайне рассчитывал.

В хирургическим отделении, записав в медкарты свои рекомендации, он заглянул к комнату отдыха персонала: хирургия традиционно славилась отличным кофе. У них был не термос, а стационарная итальянская кофеварка. Нацедив себе полный пластиковый стакан черного, с густой коричневатой пенкой, ароматного напитка, он прислонился к стене и стал рассеянно смотреть окончание выпуска новостей Си-Эн-Эн.

— … катастрофа неизвестного летательного аппарата за полярным кругом. Моряки исследовательского судна в течение нескольких десятков минут наблюдали за маневрами странного летательного аппарата, который вдруг рухнул в ледяную воду в нескольких милях от судна. По истечении десяти часов поисков из воды был извлечен пилот аппарата, чудом оставшийся в живых в ледяной воде. Было высказано предположение, что это русский пилот сверхсекретного экспериментального истребителя, известного в НАТО как «черный треугольник». Специальным рейсом пилот был доставлен в госпиталь военно-воздушной базы Линкс, где пришел в сознание и исчез, хотя охрана…

На экране появилось крупным планом лицо: грубые черты, холодные светло-серые глаза, выступающие скулы и надбровные дуги, тонкие бескровные губы. Запоминающееся лицо…

Никто не смотрел в этот момент на Принса, — а иначе увидел бы, как тот до синевы побледнел, поставил мимо стола стаканчик с остатками кофе и быстрыми шагами направился к выходу.

И встретился в пустом коридоре с одетым в черную кожаную куртку высоким человеком с грубым лицом, холодными светло-серыми глазами и тонкими бескровными губами.

Бежать было некуда…

А главное — абсолютно бесполезно.

«Пилот» схватил Принса за горло и втащил в какую-то кладовую, полную ящиков, больших жестяных банок и бидонов, баллонов с газом.

— Где он?!

— Я… я не знаю!

«Пилот» брезгливо хватил Принса о стену; тот сполз на пол, в отчаянии попытался отползти, хватаясь за что-то,..

В руке «пилота» появился тонкий стилет с выкидным клинком.

Принс закричал, вернее, ему казалось, что он кричит. Он побежал; на самом деле он елозил по полу, как полураздавленный краб… «Пилот» ударил его коленом между лопаток, прижал к полу и, удерживая голову, медленно вонзил клинок в шею, под затылочную ямку…

Принс тонко взвизгнул, дернулся всем телом и обмяк, — словно из его тела разом пропали все кости. Убийца некоторое время держал стилет в ране, потом коротким движением выдернул клинок.

Из раны, пузырясь, пошла густая зеленая пена…

Он осмотрелся. Подошел к штабелю ящиков, ударом ноги развалил его. Зазвенело стекло. Острый запах растворителя для красок ударил в ноздри. «Пилот» поморщился. Открыл и опрокинул два больших бидона. Потекла темная краска.

Между тем тело Принса странным образом изменялось. Оно словно оплывало, деформировалось, теряло присущую даже мертвым определенность и всяческие острые углы…

«Пилот» прошел мимо трупа, стараясь не наступить. У двери он обернулся, вынул из кармана простую картонку спичек, зажег их все сразу и бросил на тело, которое уже начинало пузыриться и вытекать из халата. Тут же полыхнуло желтоватое пламя, перекинулось на разваленный штабель, на разлившуюся краску, заплясало по комнате… Плотно закрыв за собой дверь, «пилот» зашагал по коридору. Кто-то шарахнулся от него…

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

— Привет! Привет…

— Что так поздно?

Скалли устало бросила плащ на спинку кресла:

— Ну, ты же знаешь: стрельба у Белого Дома…

— А-а… Президент опасается, как бы его не прихлопнули из окна проезжающей машины?

— Вроде того. У тебя что-то новое?

— Кажется, да. Вот посмотри, какой-то доброхот сбросил мне по электронной почте три некролога…

— Кто сбросил? Я его знаю?

— Вряд ли. Я, кстати, тоже не знаю. Но он знает меня… Так вот: три врача пропадают при таинственных обстоятельствах: в Пенсильвании, в Нью-Йорке и в Нью-Джерси. Все трое — акушеры-гинекологи, занимались абортами и, вероятно, погибли при пожарах; тела не найдены…

— Дело рук фанатика, борца против абортов? Из этой, как ее… «Право на жизнь». Может такое быть?

— Вполне.

— Тогда почему это прислали тебе? Молдер, придав себе заговорщицкий вид, поманил Скалли к картотечному шкафу, достал тонкую коричневую папку и вынул большую черно-белую фотографию. На ней был залысый человек с выпуклыми глазами под толстыми стеклами очков.

— Это первая жертва: доктор Принс из Пенсильвании…

Скалли взяла фотографию, всмотрелась. Лицо кого-то смутно напоминало. Впрочем, оно было как раз из того разряда лиц, которые всегда кого-то напоминают…

— А это вторая жертва, доктор Лэндон… а это третья — доктор Грегор…

Этот же человек рассматривал содержимое маленькой колбы. И он же смотрел куда-то вбок, явно ведя беседу с кем-то, не поместившемся в кадре.

Скалли машинально протянула руку за остальными фотографиями.

— Это все, — сказал Молдер. — На фотографиях три разных человека. Вероятно, погибших насильственной смертью в течение четырех последних дней.

— Близнецы?! — изумилась Скалли. — Тройня?

— Маловероятно, покачал головой Молдер. — Во всяком случае, из их документов этого не следует. Впрочем, документов у них до того мало, что кажется, эти люди вообще не жили в нашем мире. Или жили так, что ухитрились почти не оставить следов…