Колониальная служба (Сборник) - Страница 23

Бордман прибавил обороты к своим охлаждающим моторам. Он чувствовал себя до отвращения жарко и едва мог следить за неторопливой речью Ральфа.

— За шесть дней, — торжественно произнес Красное Перо, — это сооружение откопало половину нашей большой ловушки. И тогда мы смогли модифицировать ее и снова черпать энергию из ионосферы. Через два дня посадочная ловушка была очищена. И вся долина была очищена. Мы подняли несколько миллионов тонн песка с помощью большой ловушки и сейчас можем посадить «Волхв» и воспользоваться его запасами. Солнечная печь продолжает вытапливать слитки для обратного груза. Мы хотели, чтобы вы увидели результат всех этих работ. Колония вне опасности, и скоро мы закончим монтаж большой ловушки… Вы можете хоть сейчас приступить к окончательной инспекции, прежде чем ваш корабль отправится в обратный путь.

Бордман сказал, отдуваясь:

— Это все очень хорошо. Просто великолепно. Я отмечу все это в своем инспекционном отчете!..

— Это, — перебил его Ральф все тем же церемонным тоном, — это самый настоящий подвиг. Но мы имеем право засчитывать подвиги только членам нашего племени. Потому…

Брат Алеты перешел на свой родной язык, время от времени останавливаясь, чтобы и другие индейцы сказали несколько слов. Бордман окончательно перестал понимать происходящее, но глаза Алеты сияли, и он в отчаянии обратился к ней за разъяснениями.

— Алета, что все это значит? Почему…

— Тсс! — прижала палец к губам смуглая красавица. — Подождите, пока они закончат.

И когда последний индеец замолк, она радостно провозгласила:

— Ральф только что принял вас в наше племя, мистер Бордман! Он дал вам имя. Я напишу вам его и переведу, что оно означает.

— Что же? — кротко спросил Дэниэл, приготовившись к самому худшему.

— Оно означает Человек-Который-Не-Верит-В-Чудеса-Но-Умеет-Творить-Их. А сейчас…

Ральф Красное Перо, лицензированный инженер, окончивший самый престижный технический университет в этой части Галактики, обладатель трех орлиных перьев, одетый в пару изолирующих сандалий и набедренную повязку, достал откуда-то горшок с краской и кисточку и начал тщательно вырисовывать на платформе перо.

— Это подвиг, — пояснил он Бордману, обернувшись через плечо. — Ваш подвиг. И он записан там, где следует, — на самом высоком месте. Алета может засвидетельствовать. И глава нашего племени добавит теперь еще одно орлиное перо в головной убор, который он одевает в Совете Большого Вигвама на Алгонке. И…

Ральф бросил кисточку в горшок с краской.

— …и ваши братья по племени будут гордиться этим подвигом.

Затем он встал и протянул Бордману руку.

Чука сказал с улыбкой:

— Будучи цивилизованными людьми, мистер Бордман, мы, африканцы, не собираемся награждать вас варварскими перьями. Но мы тоже гордимся вами. И планируем устроить корроборри после того, как «Волхв» сядет, а еще наш хор выступит с концертом! Мы исполним песню о том, какие трудности вы пережили, совершая это деяние на общее благо. И эта песня станет популярной на многих планетах!

Бордману стало еще жарче — а он-то думал, что такое невозможно! Он понимал, что должен сказать что-то в ответ, но не находил слов. И тут раздалось басовитое гудение — звук, сигнализирующий об огромном расходе энергии. Это ожила и подала голос посадочная ловушка высотой в тысяча восемьсот футов.

Бордман посмотрел в небо.

«Волхв» медленно опускался вниз.

После того как Бордман составил отчет, он отправился домой на маленькую зеленую планетку Лани и наслаждался обществом Рики и детей полных полтора года.

Но потом в течение года умерли три Старших Офицера, таким образом, количество квалифицированных специалистов Надзора сократилось. Рост населения требовал открытия новых колоний. Безопасность тысяч и миллионов человеческих жизней зависела от работы Надзора. Биологически приспособленные для жизни человека миры должны были быть проверены по всем показателям, чтобы не стать могилами для колонистов, которые отправятся туда.

Бордман дал согласие вернуться на службу — на год, не больше!

Но он отслужил полных семь лет, за которые только дважды сумел навестить семью, и, прощаясь, заверил, что после проверки колонии роботов на Лорен-2 его отставка будет наконец принята.

С тем он и сел в линейный корабль «Одиссей», чтобы отправиться на свое последнее задание в качестве Офицера Колониального Надзора.

Небесное тело неправильной формы двигалось по небу со скоростью воздушного экспресса, затемняя звезды на своем пути. Очевидно, это был заселенный астероид. Доналд Хайдженс проводил его равнодушным взглядом. Ему хватало забот с данными замеров влажности и температуры, которые он методически вводил в компьютер, — странное занятие для человека, с юридической точки зрения преступившего закон. Поскольку таковым был он, отсюда следовал вполне логический вывод, что вся его работа на Лорене тоже была преступлением. Но Хайдженс не считал свою работу чем-то странным, так же как не было ничего странного в комнате со стальными шторами и в огромном плешивом орле, дремавшем на трехдюймовом насесте.

Единственного помощника Хайдженса после схватки с «ночным бродягой» корабль «Кодиус Компани» увез туда, откуда тайком приходили все эти корабли. И теперь Доналд должен был трудиться за двоих. Забавно было сознавать, что он сейчас единственный человек на этой планете!

Единственный человек — но далеко не единственное здесь разумное живое существо.

Внизу в загоне похрапывали медведи. Ситка Пит тяжело поднялся и побрел к своей миске. Он с жадностью полакал охлажденную воду, а потом громко чихнул. Проснулся Сурду Чарли. Спустя некоторое время Доналд услышал рычание и возню.

— Потише там! — крикнул Хайдженс и снова углубился в работу.

Пока компьютер обрабатывал данные о климате, Доналд определил количество оставшихся запасов и принялся за отчет.

«Ситка Пит, — сообщал он, — по всей вероятности, разрешил проблему борьбы с отдельными экземплярами сфиксов. Он понял, что не имеет смысла душить их, так как когти не могут пробить даже верхний слой их шкуры. Сегодня Семпер оповестил нас, что стая этих мерзких тварей пронюхала дорогу на станцию. Ситка, спрятавшись с наветренной стороны, ожидал их прихода. Затем он сзади напал на сфикса и обрушил на его голову два страшных удара, сила которых была, вероятно, равна силе двух обрушившихся с большой высоты скал. Такой удар расплющил череп, как яйцо. Затем Ситка такими же мощными шлепками убил еще двух сфиксов. Сурду Чарли индифферентно наблюдал за схваткой, но когда проклятые чудовища набросились сзади на Ситку, поспешил ему на выручку. Я не мог стрелять, так как боялся попасть в медведей, но тут из медвежьего загона выскочила Фаро Нелл. Ее появление отвлекло внимание сфиксов и дало возможность Ситке еще раз применить свою новую технику боя. Поднявшись на задние лапы, он наносил свои ужасающие удары направо и налево. Битва закончилась быстро. Семпер все время с криком летал над дерущимися, но, как обычно, не присоединился к ним.

Примечание: Наджет пытался ввязаться в драку, но мать пинками отогнала его. Сурду и Ситка, как всегда, не обращали на него никакого внимания».

Снаружи доносились ночные звуки, среди которых можно было различить похожие на протяжные аккорды органа голоса поющих ящериц, хихиканье «ночных бродяг», звуки, напоминавшие удары молотка, а также скрип несмазанных дверей. Со всех сторон слышалось икание в разных тональностях. Это трещали крыльями крошечные существа, которые на Лорене заменяли земных насекомых.

Хайдженс продолжал: «Ситка еще долго хорохорился после окончания битвы. Он хотел показать Сурду Чарли свой новый способ драки. Он поднимал головы раненых и мертвых сфиксов и с двух сторон лапами наносил удары. Медведи страшно рычали, когда тащили трупы к мусоросжигательной печи. И мне показалось, что…»

Внезапно раздался сигнал прибытия, заставив Доналда оторваться от отчета. Семпер приоткрыл ледяной глаз, взглянул на хозяина и снова закрыл его. Снизу доносился спокойный глубокий храп медведей. «Ночной бродяга» пронзительно закричал в чаще. Икание, стук молотка, звуки органа… И — новый настойчивый сигнал прибытия, перекрывший все привычные ночные звуки.