Коллективное сознательное - Страница 51

Малахов выключил рацию и сказал Байкалову:

— Дима, у нас есть двадцать минут.

— Ты что? — изумился Байкалов. — Ты действительно туда полезешь?

— Я не могу тебе все рассказать, не успею. Но однажды я уже туда не полез. А теперь я полезу. Скорее всего я не выйду оттуда, я прекрасно понимаю, что там будет. Я видел… Но это единственный шанс что-то изменить. Отдай очки, они тебе уже не нужны.

Байкалов не без сожаления отдал очки коммуникатор.

— Так Гера, все, что у тебя есть по помещению, на меня передавай. Все перемещения спецназа тоже.

— Вадим, ты…

— Там Клава рядом? — Малахов не стал слушать товарища.

— Да, Вадим, я здесь, — раздался голос Клавы. — Мы уже вернулись. С мамой твоей все в порядке.

— Я все-таки решил изменить то, что будет. Потом всем расскажешь, хорошо?

— Да, я поняла, — тихо ответила Клава. — Осторожно, Вадим.

— Да, — ответил Малахов, хотя мыслями он был уже далеко.

Вадим видел благодаря очкам, что «Альфа» еще не прибыла. Машина с бойцами ехала примерно в трех километрах отсюда.

— Дима, обещай, как только я тебе дам команду, ты заведешь свою балалайку на всю катушку, хорошо? — Вадим похлопал по кожуху, скрывающему крупнокалиберный пулемет.

— Не сомневайся. Давно хочу попробовать. Как по городу покатаюсь, так и думаю, хорошо бы пулемет на машину поставить. Вот и поставил, я бронебойно-зажигательными запасся, я дума…

— Дима, я пошел, — прервал Вадим Байкалова. — На всякий случай — прощай.

Он вышел из машины, не дожидаясь, пока Байкалов поймет его слова.

Унылый осенний ветер нес по улице мокрые листья вперемешку с моросью. Малахов поднял воротник куртки и, засунув руки поглубже в карманы, неторопливо пошел в сторону особняка. Он остановился на пороге и нажал на кнопку у входа. Звонок был старомодный, круглый. Из глубины здания раздался такой же старомодный однотональный перезвон.

Никто по ту сторону не спросил «Кто там?», но через короткое время дверь открылась. На пороге стоял мужчина, совершенно лишенный типичных отличительных черт охранника. Просто безликий обитатель дома с бесстрастным лицом, которое, казалось, слепили, усреднив тысячи лиц. Охранник даже не посмотрел на Вадима, а просто отошел в сторону, пропуская его. Однако, как только Малахов переступил порог, ему в спину уткнулся ствол. Ловкие руки обыскали его и, выхватив из кобуры «Таурус», утихомирились.

— Проходите, вас ждут, — бесстрастный голос прозвучал за спиной Малахова.

Его провели по длинному темному коридору в дальний конец особняка.

— Вам сюда, — опять раздалось сзади, и дверь перед ними распахнулась.

Это была обычная комната, даже не похожая на кабинет или приемную. Комната со скромным убранством и круглым столом посредине. За столом в глубоком потертом кресле сидела пожилая женщина.

— И что, господин Малахов, — с сильным акцентом произнесла она, — никак не ждали такой встречи?

— Я именно этой встречи и ждал, сеньора Тарантини, — ответил Вадим, ничуть не удивляясь встрече. — Очень сожалею, что в прошлый раз доставил вам беспокойство. Странно, я обычно никогда не встречаюсь с теми, в кого стрелял.

— Не стоит извинений, вы попали в платиновую брошь, она меня и спасла. — Старуха осклабилась в гадкой улыбке. — Вы сможете делом искупить тот свой проступок.

— Где мой сын? — Малахов не хотел ничего обсуждать с Сильвией. — Отпустите его и Веронику. Только потом мы сможем о чем-то с вами говорить.

— Не будьте наивным, Малахоффф. — Казалось, итальянка нарочно искажает его фамилию, это звучало, как в дешевом кинофильме про шпионов. — Я прекрасно знаю, что если вы останетесь тут в заложниках, но без семьи вы удавитесь от фанатической ненависти к нам.

— Вы путаете меня с кем-то, я никогда не был фанатиком. Я просто в своем доме собираю мусор и уничтожаю его.

— Не говорите о своем доме, я понимаю, что вы сейчас упадете на патетику.

— Да, понятно, русский не родной, — хмыкнул Вадим. — Я должен увидеть сына.

— Зачем? — искренне удивилась Сильвия.

— Я дол-жен у-ви-деть сы-на, — по слогам повторил Вадим, — и Веронику. Иначе через несколько секунд ваше логово превратится в огненный ад.

— Не надо нас пугать, — ухмыльнулась дама. — Пока ваша семья у нас, с нас и пылинка не слетит.

— Тогда докажите, что она у вас, — не отставал Вадим.

Тарантини взяла в руки маленький серебряный колокольчик и церемонно позвонила. В чуть приоткрытую дверь просунулась бритая голова. Сильвия сделала неопределенный жест, голова кивнула и убралась.

— Если вы так настаиваете, — старуха злобно поджала губы.

Через минуту за дверью послышалась какая-то возня, и в комнату вошел тот самый, с бритой головой, и втащил, держа за руки, Андрея и Веронику.

— Папа! — закричал мальчик и кинулся к отцу. — Ты этого урода убей, да?

Андрей ткнул пальцем в бритого.

— Да, Андрюша, только не сейчас, — спокойно ответил Вадим. — У тебя все в порядке?

— Папа, они зачем нас держат в тюрьме? — На глазах мальчика появились слезы.

— Андрюша, послушай. — Вадим наклонился и стал говорить тихо на ухо сыну. — Пожалуйста, ничего не бойся. Ничего плохого не случится, и мы скоро все отсюда уйдем. — Вадим поднялся и посмотрел прямо в глаза вампирше. — Может, вы позволите нам побыть наедине несколько секунд? Не бойтесь, вы же сами прекрасно понимаете, что никуда мы отсюда не денемся. И я уверен, вы видите и слышите все, что происходит в этом помещении.

Сильвия молча направилась к выходу, жестом позвав за собой охранника.

— Премного благодарен, — буркнул Вадим в спину Сильвии.

Она, видимо, не поняла иронии.

— Вадим, прости, я не смогла. — Только сейчас, когда они остались одни, Вероника посмела произнести хоть слово.

— Ника, прости ты меня, — тихо произнес Вадим.

— Папа. — Андрей схватил отца за руку. — Ника хотела меня от этих гадов спасти.

— Вероника, послушай. — Вадим взял девушку за руку и перешел на шепот. — Все будет хорошо, я знаю. Только постарайся все время быть рядом с мальчиком.

Вероника ответила Вадиму легким пожатием руки. Совсем незаметным, но достаточным, чтобы маячок из руки Вадима перешел к ней. Тут открылась дверь, и в помещение вернулись Тарантини и охранник.

— Хватит уже вам беседовать, мне не нравится, что вы пытаетесь говорить так тихо, — злобно произнесла старуха. — Ты, мальчик, и ты, девушка, знайте, что ваша жизнь зависит только от этого человека. Если он выполнит нашу просьбу, то вы останетесь живы. Если нет — я думаю, для него будет самым ужасным остаться в живых после этого, зная, что мы с вами сделали.

Тарантини жестом приказала увести заложников.

— Вадим, все в порядке, — пробежало строчкой сообщение в очках-коммуникаторе, — сигнал маячка отслеживаем.

Сигнал не решились передать в микронаушник Вадима, чтобы не выдать звуком наличие связи.

— Итак, что мы будем делать? Как и когда вы отдадите нам то, что нам нужно? Вернете то, что принадлежит нам? — с нескрываемым превосходством в голосе спросила Сильвия. — Только сразу предупреждаю — без фокусов.

— Дайте телефон, я должен связаться с начальством, — ответил Малахов.

— Вот возьмите. — Сильвия достала из стола сотовый. — Мы специально на этот случай его завели. Соедините, говорить буду я.

Вадим набрал прямой номер Лазненко. Генерал ответил немедленно и, поняв, кто с ним говорит, согласился выслушать условия.

— Я надеюсь, господин Малахов соединил меня с человеком, который действительно может что-то решать, — начала Тарантини, держа сотовый, как лягушку, двумя пальцами. — В течение двух часов вы доставляете нам сюда оба символа, и после этого мы освобождаем ваших людей.

Сказав это, Сильвия отключила сотовый и сильно, даже очень сильно для пожилой женщины, ударила им о стену, разбив аппарат вдребезги.

— Я знаю, на что способны ваши службы, поэтому я исключаю возможность отслеживать нас по этому телефону, — заявила она.