Коллекция заблуждений. События - Страница 3

Однако, в действительности, заключенные в Бастилии не особенно-то и томились, так как это была роскошная тюрьма для высокопоставленных нарушителей порядка. Во всех камерах были окна, мебель, печки или камины для обогрева заключенных, которым разрешалось иметь слуг, читать книги, играть на различных музыкальных инструментах, рисовать и даже ненадолго покидать застенки. Питание было неплохим и его всегда хватало. Как сообщает немецкий историк Герхард Праузе, нередко заключенные даже просили подольше держать их в этих уютных стенах.

На момент взятия Бастилии в ней находились не сотни заключенных, а всего семь человек, причем все они проходили по уголовным делам (интересно, что за четыре года до взятия Бастилии в нее уже никого не сажали.). Впрочем, парижская чернь вовсе не собиралась их освобождать. Восставшие хотели всего на всего поживиться неплохими продовольственными запасами крепости, что они успешно и сделали, разграбив все, что можно было унести.

Агитаторы, призывавшие к взятию Бастилии, распаляли страсти, утверждая, что подвалы Бастилии полные ящериц, громадных крыс, ядовитых змей, что там много лет страдают закованные в железо политические заключенные, есть специальные камеры для пыток и камеры, которые уже забиты скелетами людей. Все это, как оказалось, было вымыслом.

Следует отметить и тот факт, что в так называемом «штурме» Бастилии участвовало не больше тысячи человек, тогда как в Париже на то время проживало восемьсот тысяч жителей. К тому же большинство нападавших были не парижанами, а специально привезенными то ли из Италии, то ли из Марселя отпетыми бандитами, что опровергает версию о том, что революция была совершена спонтанно поднявшимся народом.

Мало мы знаем и о том, что французы вовсе не были в большинстве своем против института королевской власти. Они не могли себе представить Францию без короля, или представить короля, которого контролируют парламент. Историки отмечают, что в лице Людовика XVI народ видел своего покровителя, который постепенно, но последовательно урезал права правящей верхушки и улучшал положение простолюдинов.

Незадолго до трагических событий, названных впоследствии Великой Французской революцией, король лично прибыл на одно из заседаний Национального собрания, поддержал движение за перемены и предложил кардинальную законодательную реформу, которая была бы в пользу народа: равенство, отмена денежных привилегий представителям высшего класса и духовенства, отмена налогов на имущество и доходы, которые собирались у непривилегированного люда, отмену бесплатного труда крестьян на полях своих хозяев, отмену подати на соль, свободу прессы и многие другие новшества.

Интересно, что предложения короля были «приняты в штыки» представителями всех фракций. Аристократия и духовенство почувствовали угрозу потерять свои привилегии, а республиканцы поняли, что теряют возможность бороться «во имя народа», так как король дает народу все, что ему необходимо, и становится в данном случае их настоящим представителем и защитником. Если бы предложения короля были приняты Собранием это означало бы установлением мирным путем конституционной монархии. Такой поворот событий был явно неприемлем для всех фракций. Они объединились для того, чтобы не допустить мирного разрешения кризиса самой королевской властью. Ставка была сделана на насилие, которое привело к тяжелым последствиям.

Многие историки обвиняют короля в малодушии и нерешительности. Но, видимо это обвинение не совсем справедливо, ибо реформы им предложенные доказывают, что смелость и решительность ему были присущи. Его единственной и главной «ошибкой» явилась огромная любовь к народу, которую он не хотел предавать и из-за которой не хотел прибегать к насилию. Конечно, если бы он мог предвидеть, какие жертвы «пожнет» революция, он вряд ли бы стал либеральничать. Но история не терпит сослагательных наклонений.

Надо отметить, что «штурм» Бастилии фактически был бесцельным, так как в том же году король собирался разрушить так называемый «памятник деспотизму». Был даже разработан план красивой площади на месте Бастилии.

Малоизвестно и то, что толпа не могла бы захватить крепость, на стенах которой стоял пятнадцать орудий, а за стенами находился сильный гарнизон. Но предводители бандитов знали, что король дал распоряжение войскам ни в коем случае не стрелять в народ и не проливать кровь. Комендант Бастилии де Лоней, опытный офицер старой гвардии, прекрасно справился бы со своими обязанностями, только бы ему дали приказ оборонять Бастилию. Но он отдал ключи от тюрьмы и не оказал сопротивления. Впоследствии «благодарные» революционеры ему отрубили голову, посадили ее на кол и носили по улицам Парижа.

То, что случилось во время и после штурма Бастилии, потрясло и испугало парижан. Человеческие головы, насаженные на колья, многочисленные трупы, повешенные на уличных фонарях, говорили о том, что происходит что-то страшное и не понятное разуму. Но несмотря на это день 14 июля во Франции был, есть и, наверное, еще долго будет главным национальным праздником, поскольку страсть к романтизации массовых убийств, как это не печально, была и остается присущей многим и многим людям (смотрите также статью «Французская революция»).

Цитата на полях

Это случилось в 5 часов вечера. До этого времени число жертв составило около десятка человек – спокойный день по меркам тогдашнего беспокойного времени. Юлен (владелец прачечной, один из активных уяастников «штурма» – С.М.) и командир гвардейской роты, первыми вошедшие на территорию Бастилии, приняли капитуляцию, точнее говоря, приготовились это сделать, но были смяты толпой, которая рвалась разграбить все, что попадалось под руку, и казнить всех, кто встречался на пути. Солдатам не удалось сдержать напора мародеров – де Лоней и другие защитники Бастилии были убиты, все, что можно было только открутить и унести, было разграблено, а беснующаяся толпа триумфально прошла по улицам Парижа, неся на острие пики голову де Лонея.

Так закончился день 14 июля 1789 года. Ей-богу, вряд ли он достоин особой похвалы потомков.

Улыбнитесь

– Мог ли Вольтер дожить до французской революции?

– Мог, но пережить ее не мог бы.

В последнее время церковь понемногу начинает отходить от старых представлений о рае и аде. Так в 2000-м году глава Римской католической церкви Иоанн Павел II выдвинул новое понимание рая. Он считает, что рай – не просто некое пространство за облаками, где ангелы играют на арфах, но своего рода «состояние бытия» после смерти.

И если раньше традиционно рай воспринимался как обитель роскошных лугов и рощ, где раздаются песнопения ангелов, то теперь концепция рая изменилась. Выступая перед паломниками на площади Святого Петра в Риме 79-летний Иоанн Павел II сказал: «Небеса, где мы найдем свое пристанище, – и не абстракция, и не какое-то чисто физическое, материальное пространство среди облаков». Он отметил, что «рай являет собой «близкое общение, единение с Господом. Небеса суть благословенное место тех, кто навсегда остался верен Иисусу и в своем земном существовании, и ныне, в лучах его славы».