Коллекция заблуждений. События - Страница 19

Интересно, что уже после того, как братья Райт в 1903 году совершили первый полет на самолете, они никак не могли найти научный журнал, который бы смог опубликовать их статью о первом летательном аппарате тяжелее воздуха. Журналов по авиации тогда просто еще не существовало, а редакторы общенаучных журналов посчитали, что тема предложенной статьи слишком узкая и прикладная. В конце концов первый отчет о своих достижениях им удалось опубликовать в 1905 году в журнале «Проблемы пчеловодства».

Как известно, уже через некоторое время скептики были посрамлены. А мы отметим, еще один любопытный факт. Оказывается 200 и более лет назад самолетами назывались самоходные паромы, движущиеся силой течения. Историки отмечают, что именно на таком «самолете» Петр I в боях за крепость Орешек и Шлиссельбург поддерживал связь между войсками, расположенными по обе стороны Нарвы. Интересно, что и в наше время, саперы до сих пор называют «самолетами» подобные паромы.

Цитата на полях

России нужен воздушный флот? Конечно, нужен, как голому цилиндр: хоть что-нибудь можно прикрыть.

Если вы думаете, что появление даже не самих железных дорог, а только идеи их проложения было встречено «на ура», то вы ошибаетесь. У этой идеи было много противников, а самые разные ученые мужи с точки зрения науки доказывали, как пагубно это может повлиять на здоровье человека. Вот, к примеру, заключение Баварского королевского медицинского совета (1837 год): «Строительство железных дорог нанесло бы ущерб общественному здоровью. Совершенно очевидно, что быстрое движение (со скоростью 41 километр в час) должно вызвать у пассажиров заболевание мозга, своего рода буйное помешательство. Поскольку очевидно также, что найдутся люди, которых эта ужасная опасность не страшит, государство обязано защитить по крайней мере хотя бы зрителей, ибо вид быстро мчащейся паровой машины может вызвать подобное заболевание и у них».

Но если немецкие медики всего лишь опасались, что железная дорога будет плохо влиять на здоровье человека, то в редакции газеты «Куотерли Ревю» (1825 год) вообще сомневались в возможности движения локомотивов по такой дороге: «Что может быть абсурднее предположения, что локомотивы могли бы ехать со скоростью в два раза больше, чем почтовые дилижансы?» Абсурднее может быть только предположение, что наступит время, когда в газетах под видом прописных истины перестанут печатать всеобщие заблуждения своего времени.

Другая английская газета предостерегала: «Паровозы помешают коровам пастись, а курам нести яйца. Соседние с дорогой деревни сгорят, а содержатели придорожных трактиров и гостиниц разорятся».

Без особого восторга были встречены предложения о создании железной дороги между Москвой и Петербургом и в России. Н. А. Атрешков, член нескольких научных обществ опубликовал брошюру, в которой на 67 страницах доказывал, что «учреждение железной дороги между Санкт-Петербургом и Москвой невозможно, очевидно бесполезно и крайне невыгодно». Ученый приводил следующие причины бесполезности проекта: большое расстояние, суровый климат севера европейской части России, медленность перевозки, убыточность («не найдется хотя бы самого малого числа пассажиров») и т. п.

А вот еще один отрывок уже из другого «научного труда»: «Когда сошник вашего самобега встретит твердую массу оледеневшего сугроба – массу, которая сильным ударам ручных инструментов уступает незначительными кусками, тогда вы представляете собой жалкий, но поучительный пример ничтожества искусства против элементов природы, и дорого дал бы я, чтобы быть свидетелем позорища, как паровоз ваш, подобно барану, который не в силах пробить рогами стоящей перед ним стены, уперся в нее могучим лбом своим и брыкается с досады задними ногами».

Любопытно, что долгое время, желающих воспользоваться услугами железной дороги между Москвой и Петербургом почти не было. Все боялись нового и незнакомого вида транспорта. Кстати, боялись паровозов не только в России. Так, например, когда изобретатель Джордж Стефенсон проводил первые в Англии опыты с локомотивом, перед паровозом шел боксер, специально нанятый для защиты от крестьян, намеревавшихся разнести изобретение на кусочки.

Как и железные дороги, космические полеты долгое время представлялись людям чем-то невероятным. Причем не только тем, кто проживал в прошлые века, но и жителям двадцатого столетия. Мало того, среди них было и немало служителей науки, причем далеко не самых худших. Например, выдающийся астроном и селенограф Филипп Фот в 1928 году писал: «Полеты ракет на Луну навсегда останутся бессмысленными и ненужными, потому что такая ракета никогда не сможет поделиться своими впечатлениями. Зачем же предпринимать безумные попытки, которые будут полезными разве что ученикам средней школы, которые с карандашом и бумагой будут мучиться над законами свободного падения».

В 1937 году, когда уже были написаны основные труды К. Э. Циолковского, когда во многих странах, в первую очередь в Германии, ученые разрабатывали конструкцию ракет, германская газета «Фольк унд Вельт» писала следующее: «На границах между силами притяжения Луны и Земли наш вес должен быть равен нулю. Полеты в межпланетном пространстве только тогда станут возможными, когда будет изобретено какое-то средство, с помощью которого будет предотвращено это снижение веса. Если же окажется, что это не в наших силах, придется расстаться с мечтами о путешествиях во Вселенную».

До сих пор еще в нашей стране многие думают, что родина кофе – это далекая Бразилия, где «много диких обезьян». Причина распространения этого мнения, по всей видимости, в том, что Советский Союз импортировал в основном бразильский кофе, что и привело к отождествлению слов «кофе» и «Бразилия». Однако обычай пить кофе возник не в Бразилии, а на Ближнем Востоке в Южной Аравии, о чем немного ниже, а вначале о том, как кофе попал к арабам.

В древности кофе не варили, а ели прямо так. Зерна кофейного дерева восточно-африканские племена в течении столетий использовали как продукт питания. Они жарили их на сковородках или готовили на животном жире, а затем ели. Им нравилось, что зерна оказывали стимулирующее воздействие.

Первые кофейные деревья росли, вероятно, в Каффе, в одной из провинций Эфиопии. Название этой провинции, очевидно и дало название этому продукту. В четырнадцатом веке арабские купцы приехали в Каффу и узнали о кофейных зернах, после чего начали возделывать кофе в Йемене.

История появления самого обычая пить кофе предположительно такова: один арабский священнослужитель из Адена заметил, что кофе обладает способностью снимать усталость и сонливость и порекомендовал пить его дервишам, чтобы им было легче проводить ночи в молитвах. Вскоре, кофе уже пили все жители Адена, а затем и других арабских городов.

А в первой половине семнадцатого века кофе появляется в европейских странах, торговавших с Востоком. Во Франции были открыты дегустационные залы, в которых можно было отведать кофе, и полакомиться сладостями. Эти залы пришлись по душе французам и не только им. Так появились первые кафе, сыгравшие неоценимую роль в культуре Франции.

С момента появление в Европе кофе, о нем было создано множество мифов, в основном, благодаря усилиям торговцев алкогольными напитками, видевшими, и не без оснований, в торговцах кофе, опасных конкурентов.