Коллекция заблуждений. Люди. Том первый - Страница 20

Но, я надеюсь, выше мы уже доказали, что никакого «избиения младенцев» не было, а, следовательно, не было и необходимости куда-либо бежать. Нет никаких оснований даже предполагать, что бегство семьи Спасителя в Египет является историческим фактом. Откуда же появилась эта легенда. Вот, что думает по этому поводу Руслан Хазарзар: «Примус (так Хазарзар именует автора Евангелия от Матфея), кроме того, считал, что если „избранный“ народ вышел из Египта, то и Мессии надлежало также выйти из Египта. В этом обстоятельстве евангелист видел осуществление слов Яхве из Книги Осии: „Из Египта вызвал сына Моего“ (Ос.11:1). Разумеется, под сыном сам пророк (или Бог) разумел не Мессию, а израильский народ. Однако под сыном Божиим экзегеты из иудеохристиан подразумевали не только народ Израиля, но и Мессию, поэтому Примус решил, что и Иисуса Бог должен был вызвать из Египта (Мф.2:15) – значит, Христу надлежало оказаться в Египте, притом именно в детстве, ибо в пророчестве Осии говорится, что „Израиль был юн“ (Ос.11:1)».

Другой вопрос, а был ли сам Иисус в Египте? Возможно, и был. Возможно именно там у местных «чудотворцев» он научился тому, что впоследствии назвали чудесами. Но опять же серьезных доказательств в пользу этого нет.

Улыбнитесь

Иисyс Хpистос идет с yчениками по воде аки посyхy. Вдpyг из-за спины голос одного из апостолов:

– Учитель! Апостол Фома по щиколоткy в водy погpyзился!

Иисус идет, как ни в чем не бывало. Cнова голос:

– Учитель! Фома yже по колено в воде!

Еще чеpез некотоpое вpемя:

– Учитель! Фома yже в воде по шею!

Иисус обоpачивается и сypово говоpит:

– Cкажите Фоме, чтобы он не выпендивался, а шел как все, по камням.

Казалось бы уж это всем известно точно. На самом же деле с уверенностью утверждать, что Иуда имеет отношение к предательству Иисуса вряд ли возможно. О предателе не упоминает ни апостол Павел, ни автор Апокалипсиса. Ни тот, ни другой не сообщают об исключении кого-либо из двенадцати учеников Иисуса. А ведь тогда Евангелия еще не были написаны и вряд ли бы факт предательства Иуды, если бы он имел место быть остался бы не освещенным.

Ничего не сообщают о столь неблаговидном поступке одного из учеников Христа и другие библейские авторы. Ни у одного писателя времен начала нашей эры (I века – первой половины II века), за исключением авторов Евангелий и Деяний апостолов, нет каких-либо сведений о предательстве Иуды. И даже Юстин (раннехристианский писатель и странствующий проповедник), полностью пересказывавший Евангелия не упоминает предательства Иуды.

Так было предательство или нет? И если было, кто же был предателем? Это вопросы из разряда тех, на которые ответить практически невозможно. Мы не всегда можем точно разобраться с предательствами совершенными в двадцатом столетии (например, дело «Молодой гвардии» или Зои Космодемьянской), а что уж говорить о событиях, случившихся две тысячи лет назад.

Но даже, если сам факт выдачи Иудой Учителя признать реальным, то и с мотивами его поступка не все понятно. Отбросим сразу как несостоятельное довольно распространенное среди церковников объяснение предательства Христа происками Сатаны («Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» Евангелие от Луки).

Не менее распространена версия, согласно, которой на этот отвратительный поступок Иуду толкнуло обыкновенное сребролюбие. Об этом пишет столь авторитетный автор Иоанн Златоуст: «Если ты хочешь узнать, отчего Иуда сделался таким, то найдешь, что он погиб от сребролюбия… Поистине, сребролюбие ужаснейшая из всех страстей. Отсюда расхитители гробниц, отсюда убийцы, отсюда войны и битвы, отсюда всякое зло, какое бы ты не назвал».

Однако согласиться с одним из Учителей христианства не представляется возможным. Ведь именно Иуда занимал «пост» казначея и просто не логично, что за ничтожную сумму в тридцать сребреников, он готов был лишиться возможности распоряжаться кассой («имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали»). При таком пороке как сребролюбие, Иуда, наоборот всеми правдами и неправдами держался бы за свое место и ни в коей степени не желал бы смерти Христа.

Стоит отметить и то, что в числе причин толкнувших Иуду Искариота некоторыми авторами приводятся и вполне даже благородные. Так, пишут о жажде спасения им миссии Учителя ценой собственной погибели. Пишут и о тождественности Иуды и Иисуса. Так, по версии Р. А. Смородинова, сделавшего филологический анализ греческих оригиналов, Иуда Искариот – это иначе записанное и трансформированное при переводе с греческого имя Иисуса Христа. К случайной ошибке и раздвоению одной личности привела всего лишь неверная транскрипция.

Версий, повторюсь, много. Не хватает только фактов. А то, что за таковые выдается, напоминает обыкновенные сказки (только без счастливого конца). Например, история с поцелуем Иуды. Якобы предатель таким оригинальным способом показал «группе захвата», кто из собравшихся Иисус. Получается, что они не знали его в лицо. Но такого просто не могло быть, ведь Иисус как ясно из текста того же Евангелия, где говорится о поцелуе предателя, каждый день проповедовал в Храме и был хорошо знаком страже.

Что же получается? Беспристрастный анализ всей истории с предательством Иуды позволяет сделать вывод, что, скорее всего, не так уж был и не прав протестантский теолог Г. Фолькмар (1809 – 1893), утверждавший, что весь рассказ об Иуде и его предательстве является простым тенденциозно-поэтическим вымыслом.

Цитата на полях

Первое издание «Kristus och Judas» было снабжено категорическим эпиграфом, смысл которого в последующие годы будет чудовищно расширен сами Нильсом Рунебергом: «Не одно дело, но все дела, приписываемые традицией Иуде Искариоту, – это ложь» (Де Куинси, 1857). Имея тут предшественником одного немца, Де Куинси пришел к заключению, что Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима; Рунеберг же предлагает оправдание Иуды метафизического свойства. Весьма искусно он начинает с убедительной мысли о том, что поступок Иуды был излишним. Он (подобно Робертсону) указывает, что для опознания учителя, который ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при тысячном стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов. Однако оно совершилось. Предполагать в Писании ошибку недозволительно; не менее недозволительно допустить случайный эпизод в самом знаменательном событии истории человечества. Ergo, предательство Иуды не было случайным; оно было деянием предопределенным, занимающим свое таинственное место в деле искупления. Рунеберг продолжает. Слово, воплотившись, перешло из вездесущности в ограниченное пространство, из вечности – в историю, из безграничного блаженства – в состояние изменчивости и смерти; было необходимо, чтобы в ответ на подобную жертву некий человек, представляющий всех людей, совершил равноценную жертву. Этим человеком и был Иуда Искариот. Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную божественность и ужасную цель Иисуса. Слово опустилось до смертного; Иуда, ученик Слова, мог опуститься до предательства и до обитателя геенны огненной. Миропорядок внизу – зеркало миропорядка горнего; земные формы соответствуют формам небесным; пятна на коже – карта нетленных созвездий; Иуда, неким таинственным образом, – отражение Иисуса. Отсюда тридцать сребреников и поцелуй, отсюда добровольная смерть, чтобы еще верней заслужить Проклятие. Так разъяснил Нильс Рунеберг загадку Иуды.