Коллекция профессора Стаха - Страница 21

— Не исключено. Но ведь днём должен появиться на пляже. — Шульга вспомнил вчерашние слова Козюренко и добавил: — Быть у моря и не искупаться — грех. Правда, Роман Панасович?

Козюренко едва заметно подмигнул ему.

На ночлег их устроили в доме одного из работников милиции недалеко от древнего храма. Козюренко попросил постелить на открытой веранде, — долго не мог заснуть, слушал шум ветра в верхушках сосен, смотрел на звёздное небо и вдруг увидел движущуюся звёздочку. Обрадовался, как мальчишка, — ведь раньше никогда не видел спутников. Хотел показать майору, но Шульга прозаично храпел, свесив с постели голую ногу.

Спал Козюренко мало и встал очень рано. Собрался тихонько, чтобы не разбудить Шульгу, и пошёл купаться. Заплыл далеко и долго лежал, раскинув руки, наблюдая, как из-за деревьев поднимается солнце.

Шульга ждал его чисто выбритый, и Козюренко заторопился. Хозяйка принесла на завтрак огромную сковороду яичницы, зажаренной на сале. Они ели её с помидорами, приправляя аджикой, от которой жгло в горле.

Когда Козюренко и Шульга вышли из дому, на центральной улице посёлка было уже многолюдно. Они смешались с красочной толпой отдыхающих, спешивших на пляж.

Вдруг следователь замедлил шаги и спрятался за спину Шульги. Майор удивлённо обернулся. Но Козюренко легонько подтолкнул его: мол, не оглядывайся.

— Видите, вон там, впереди… низенький такой, в цветастой рубашке с чемоданом? Это сам Омельян Иванович Иваницкий. Я говорил вам о нем… Думаю, приехал он сюда не зря. Я сейчас отстану, а вы займитесь им, не спускайте с него глаз. Я пришлю помощь…

Козюренко направился в комнату милиции, а Шульга обогнал Иваницкого, только разок посмотрел цепким взглядом, словно сфотографировал, и сразу отстал.

Иваницкий свернул к почте и стал в очередь у окошечка, где выдавали корреспонденцию до востребования. Шульга сделал вид, что пишет письмо. Иваницкий должен был ждать минут десять, и майор, чтобы не терять времени, и правда принялся писать письмо жене. Представил, как она обрадуется, неожиданно получив открытку с роскошным видом Пицунды. Писал, время от времени поглядывая на Иваницкого — не разговаривает ли с кем-нибудь…

Вскоре на почте появился капитан Саная. Он сел на свободный стул рядом. Санаю звали Капитоном. Это звучало несколько забавно — капитан Капитон. И было предметом шуток в милицейской среде. Но Саная — весёлый и доброжелательный человек — в ответ вполне серьёзно заявлял, что ему очень повезло: скоро начальство поймёт всю нелепость ситуации и присвоит ему звание майора.

Саная нагнулся к Шульге, и тот глазами показал ему на Иваницкого. Капитан сообщил, что на улице на всякий случай стоит оперативная машина — новенькая белая «Волга» с мощным форсированным мотором, от неё не сбежать самому виртуозному водителю.

Саная занял удобную позицию возле двери. Шульга дописал письмо и бросил его в ящик, когда наконец Иваницкий подал в окошечко свой документ. Девушка быстро перебрала толстую пачку корреспонденции и проворно вытащила из неё письмо. Иваницкий разорвал конверт, пробежал глазами написанное. Вышел на улицу, купил несколько газет и сел на скамейку возле киоска с сувенирами. Он читал, а Козюренко, сидевший в другой оперативной машине, мог спокойно следить за ним.

Из-за угла вынырнула светлая машина с шашечками. Она затормозила напротив киоска. Какой-то молодой мужчина с бородкой выглянул из окна, махнул рукой, и Иваницкий сразу же встал…

Полковник удобнее уселся в кресле. Итак, Климунда отрастил бородку, а борода и чёрные очки неузнаваемо меняют человека, Не потому ли они так долго разыскивают Климунду? А может, он бывает в Пицунде только наездами, как вот сейчас?

Тем временем Иваницкий сел в машину. Сели в белую новенькую «Волгу» и Шульга с Санаей. Козюренко нагнулся к микрофону и спросил:

— Это Климунда, майор? Я отсюда не рассмотрел…

— Он, Роман Панасович. Что прикажете?

— Надо проследить, что будут делать?.. Если брать сейчас, можем потерять иконы, понятно?

— Понятно!

— Ни пуха ни пера…

Такси с Иваницким и Климундой свернуло на дорогу, ведущую в глубину мыса, в село Лидзава. Таксист был опытен и знал цену времени, мчался быстро, не обращая внимания на знаки.

— Вот сукин сын, — только ахал Саная, — сегодня же позвоню в автоинспекцию, лихач паршивый!

— Все они из одного теста сделаны… — спокойно резюмировал Шульга. — Таксист — всегда таксист!

— Я ему покажу — всегда таксист! — произнёс Саная так, что майор понял — покажет!..

Они шли следом за таксистом на некотором расстоянии, иногда отставая для приличия, как выразился их водитель, хорошо разбиравшийся в правилах игры, — преследовал уже не одного преступника. Проскочили по узким улицам селения и выехали на прямую, ведущую к рыбозаводу.

— Куда же это они? — удивлялся Саная. — Дальше горы, ну, студенческие лагеря в ущельях, больше некуда…

На площади перед рыбозаводом прилепилось несколько домиков: столовая, магазин, рядом небольшой базарчик. Тут же автобусная остановка. Таксист остановился у базарчика в тени огромного инжира. Сначала вылез Иваницкий, за ним — Климунда.

Клац… клац… — сфотографировал этот торжественный момент Саная. Он уже вышел из машины и толкался возле рядов с помидорами, грушами и сливами. Весело торговался и буквально наступал на пятки Климунде и Иваницкому.

Омельян купил слив, завернул в газету и положил в дипломат. Климунда дал ему какую-то бумажку. Они перебросились несколькими словами, и Спиридон сел в такси, а Иваницкий пошёл в село.

Саная вскочил в «Волгу» и доложил Козюренко по рации:

— Климунда что-то передал Иваницкому… Не успел рассмотреть, какую-то бумажку.

— Вас понял. Преследуйте Климунду. Не спешите брать. Установите, где живёт. Возможно, прячет иконы на квартире. Сейчас подключим к преследованию ещё одну машину. Не мозольте глаза Климунде: меняйтесь… Иваницкого беру на себя. — Козюренко помолчал и попросил совсем другим тоном: — Помните, Яков Павлович, этот мерзавец может быть вооружён…

— В курсе… — уверенно ответил Шульга. — Счастливо вам!

— Теперь не упустим! — весело засмеялся Козюренко.

Таксист, пугая полудиких свиней, промчался по длиннющей улице села Алахадзе и свернул по направлению к Гудауте.

— Гудаута, Новый Афон, Сухуми… — начал перечислять Саная. — А может, он остановится в Эшере? — толкнул Шульгу локтем. — Ты был когда-нибудь в Эшере?

— Где уж нам!

— О-о, ты не знаешь Эшеры! — оживился Саная, — Я тебя, миленький, приглашаю. Поймаем этого негодяя и отпразднуем. Понимаешь, ресторан прямо под открытым небом в ущелье. Форель тут плавает, лови и жарь, под белое вино — лучше не придумаешь…

— Форели я ещё не ел, — признался Шульга.

— Завтра — в Эшеру! — категорично произнёс Саная. — Вот скоро будем проезжать мимо, увидишь.

Но его предвидению не суждено было сбыться. Вскоре за развилкой дорог, одна из которых шла на озеро Рица, таксист взял вправо — тут начиналась извилистая горная дорога, ведущая на Золотой берег…

— И зачем он попёр сюда? — удивился Саная. — Если на Золотой берег, лучше ехать дальше по шоссе, потом — направо. Здесь же не дорога, а сплошные повороты…

Они пропустили впереди себя другую оперативную машину и отстали на полкилометра, чтобы не вызвать подозрения у Климунды. Минули поворот к Мюсерскому ущелью, поднялись ещё выше в горы и вдруг выскочили на открытое место. Казалось, шоссе обрывается прямо в море, безграничное сине-золотистое море. А сбоку на крутых зелёных склонах прилепились домики, чуть дальше сползавшие к морю, стоявшие в зелени садов у самого берега глубокой бухты.

Это и был Золотой берег…

Климунда вышел из такси на краю села. Оперативная машина проехала ещё метров сто и свернула на крутую боковую улочку. А в село уже въезжала белая «Волга». Шульга видел, как Климунда толкнул ногой калитку усадьбы у самого берега.

Майор остановился за деревьями и ждал, что будет дальше.