Коллекционер бабочек в животе (СИ) - Страница 11

— А в чём разница?

— У первой огненно-рыжий окрас, а у второй ближе к кроваво-красному, но и у той и у другой большие пятна похожие на глаза.

— Мне нравится первая, а вот это что?— Ренато показал на соседний снимок другой, не менее красивой, бабочки.

— Это Cethosia Biblis, но она ядовитая, мой золотой… Смотри, отравишься!

— Очень хорошо! Очень! Хочу отравиться! Расскажи мне про неё, почему библис? Библис, библис — это же город?

— Пра-авильно, на берегу Средиземного моря, древнейший финикийский город, только сейчас это территория Ливана и название у него Джубейль.

— Так бабочка оттуда что ли?

— Не-е-е, всё намного проще. Слово «библия» — это книги, от греческого «библион» — книга, а «библос» — это папирус, который делали в городе Библисе. По-мне так очень логично, дать городу название того, что там производят,— сказал Нелли. — Теперь посмотри на бабочку: сверху у неё оранжево-красный цвет, а края чёрные, как будто она подлетела близко к огню и они обгорели. А снизу крылья чёрно-бело-оранжевые, с множеством зигзагов, как арабская письменность или персидский ковер, арабеска.

— Арабеска? Да, я знаю! Джованни да Удине, ученик Рафаэля помогал ему расписывать собор, лоджии в Ватикане, и там на фресках такой орнаменто.

— Орнамент,— поправила его Нелли. — Значит ты понял, о чём я?!

— Beh, certo!6 У бабочки рисунок арабского письма из старинных книг. Ti sembro uno stupido? 7

— Почему сразу на дурака, Ренато? Ты спросил, я ответила, откуда у слова «библис» ноги растут.

— Давай без ног, Нелли! Я не люблю, когда ты начинаешь так далеко…

— Издалека, радость моя! Какой же ты смешной, особенно когда злишься, и начинаешь путать слова,— она потрепала его по голове. — Кудряшка-кучеряшка ты мой! Значит тебе нравится эта бабочка, да?

— Да, она очень похожа на Альбину.

— Ага, на книгу, которую хочется прочитать, лучше скажи. Но для начала эту книгу открыть надо, Ренато. Если там окажутся только детские картинки и какие-нибудь каракули, или наоборот философский трактат…

— Я не понимаю, Нелли, давай без метафор и аллегорий, пожалуйста, у меня голова не работает ночью. Мой переводчик спит уже,— он засмеялся от собственных слов.

— Хорошо, раз ты устал, то я поеду домой. Поздно уже! Картины потом заберу, ладушки? Завтра дел полно, такси вызовешь мне?— Нелли встала и, сладко зевнув, потянусь. — Хорошо тут у тебя, спокойно как-то, я бы даже сказала умиротворительно.

— Оставайся! Можешь переехать жить, я буду очень рад.

— Давай уже сразу и замуж меня возьми, я теперь женщина свободная. Ой, кстати, а ты знаешь, что библис — это ещё и очень красивое австралийское растение, но хищное, потому что ест насекомых. Так что имей в виду!

— Я не насекомое!

— Тоже верно… Где такси моё? Ты вызвал? Адрес мой новый знаешь?

Ренато замотал головой и протянул ей свой телефон. Спустя пять минут Нелли уже спускалась к подъехавшей машине. Что-то изменилось в их с Ренато отношениях или она начала смотреть на него иначе. А может всё дело в том, что ей впервые пришлось присутствовать при его знакомстве с очередной музой? Нелли конечно же не собиралась ничего менять в своей жизни, особенно заводить серьёзные отношения с итальянцем. Да и какие могут быть отношения? Все эти шуточные разговоры о сексе, не больше чем пустые слова: и его страстная любовь к ней, и её желание отдаться ему как в последний раз. «Нет, нет, нет! Пройдёт немного времени, пусть год или даже два, а может и пять лет, и разница в возрасте между нами будет видна ещё больше. Пусть лучше остаётся всё как есть, и нечего тут даже думать,— умозаключила Нелли. — Сама же придумала эту ассоциацию с бабочками, чего теперь злиться? Только если, не дай бог, у Ренато с Альбиной закрутится роман, а Артур узнает… Мало не покажется никому! Ох, не дай бог, не дай бог!»

Неделя пролетела почти незаметно и к выходным даже дожди устали идти, и уступили место солнышку. Настоящее весеннее солнце, под лучами которого так и хочется крикнуть: «Привет весна! Здравствуйте птички, листочки, букашки, и конечно же бабочки!» Одну из таких, ранневесенних бабочек-крапивниц, а в народе прозванных «шоколадницами», за хрупкость крыльев, увидел с утра Ренато. Он спешил, сегодня был последний день его выставки, хотелось успеть всё закончить, а тут она, порхает себе беззаботно. Её красновато-оранжевые крылья были покрыты большими чёрными пятнами разделёнными жёлтыми полосками. Края с небольшими зубчиками обрамлялись маленькими голубыми пятнышками в виде полумесяцев. Бабочка пролетела совсем близко от Ренато и он застыл, не успев открыть дверь машины, наблюдая за её волнообразным парением. Вот она — лёгкость и красота созданная самой природой. От умиления, весенней теплоты замешенной на ультрафиолете, защекотало где-то в районе живота. Новая бабочка, внутри него, расправила крылышки, полетела к сердцу и выпорхнула из груди наружу, чтобы догнать улетающую «шоколадницу». Наверно это и есть счастье, когда чувствуешь себя частью этого мира, и можешь забыть обо всём на свете…

Звонок мобильного вывел Ренато из созерцания.

— Как дела у художника?— пожелав доброго утра спросил Артур. — Когда в Москву сможешь приехать?

— А разве Альбина не приедет сюда?

— Да дел полно, а у неё день рождения через месяц. Вот я и решил, может мы как-нибудь договоримся? Я все расходы беру на себя и за портрет плачу двойную цену… Решайся!

— Хорошо, мне нужно несколько дней, а потом…

— Отлично, значит на среду я бронирую тебе билет на самолёт! Остановишься у нас дома, места много, заодно посмотришь, как живут русские архитекторы в России.

Лина позвонила едва Ренато закончил разговор с Артуром:

— Алло, привет, ты скоро?

— Уже еду,— ответил он как можно мягче, решив для себя, что с окончанием выставки их с Линой отношения всё-таки надо будет прекратить.

— Меня приглашают в Москву, Ренатик! Мне надо с тобой посоветоваться! Жду тебя на выставке!…

Такой возможности упускать не стоило. Лина бы сама никогда не ушла от такого хорошего во всех отношениях художника и Ренато уже внутренне готовился к скандалу.

— Рекламное агентство приглашает меня рекламировать известную марку часов, представляешь?— тараторила девушка, едва они встретились. — Я так хотела в Москву, так хотела!

— А как же твоя работа? Как это называется… Менеджер?

— Я ивент-менеджер, Ренатик! Профессиональный организатор деловых, торжественных, развлекательных встреч и всяких событий, но в этом городе мне негде развернуться, понимаешь?

— Понимаю, а зачем тебе рекламировать часы?

— Да мне всё равно, что рекламировать, хоть часы, хоть матрёшек, хоть таблетки от вздутия живота, главное — засветиться! Новые знакомства, а там и по профессии можно будет найти работу. Если тебе нужна будет помощь в организации выставок в столице, ты будешь знать к кому обращаться, да милый?— она положила ладонь ему на грудь, в районе солнечного сплетения.— Ты со мной?

— Santa Madonna! Я тут при чём?

— Ну-у, мы как бы вместе… Или нет? Ладно, можешь не отвечать, ты после той своей встречи во вторник, с каким-то «большим» человеком, сам не свой. У нас даже времени не было поговорить. Всё, прошла любовь, завяли помидоры?— по удивлённому выражению лица Ренато Лина поняла, что последняя фраза была лишней.

— Всё время забываю, что ты не русский. Прости! Забудь про помидоры, и скажи мне прямо — ты меня отпускаешь в Москву?

— Ты можешь ехать, выставка сегодня заканчивается, и у меня много работы. Новый заказ.

— Я поняла! Поняла! Значит всё?… Что ж, мой номер ты знаешь, да? Я тогда поеду, ты как-нибудь тут без меня закончишь выставку?!

Нелли позвонила поздно вечером. Ренато работал в мастерской, готовил холст, перебирал кисти, подбирал краски:

— Ты когда собирался мне сообщить про Москву, золотце мое? Артур мне позвонил и поделился со мной этим радостным событием.