Колхозное строительство 6 (СИ) - Страница 14

— «Жильет» проситься к нам. Егоние двадцать процьентов, наши восемьдесьят.

— Это с «Лего» и «Сессной»?

— Без.

Там, в 2000-х, The Gillette Company поглотит «Проктер энд Гэмбел». За огромное количество миллиардов. Сам Жиллетт давно разорился и помер, ещё до войны. Там совет директоров. Да и в принципе — какая разница?

— А как у них состояние заводов?

— Говорьят, что нужьно новии оборудованиья.

— А у нас на это деньги есть? — Блин, а ведь ему скоро точно деньги понадобятся. Столько людей сгоношил.

— Немьного есть. Возьмьём кредит. Они черьез неделья будуть в Париж. Давай прильетай. Подписьать надо. Докумьент много.

— Марсель, а без меня нельзя? — ёшкин по голове, могут ведь и не выпустить.

— Нельзья. Большьии деньги. Ти член совьета директоров. Нельзья. Ти точно не в тюрьма?

— Хорошо, Марсель, я попробую. Ещё новости есть?

— Есть. В «Лего» ругьяються. Нет новий рисунок.

Елки-палки — и забыл совсем об этой своей почётной обязанности. Чего бы придумать? А чего думать. Где сейчас были? Правильно. Хоккей. А куда едем? В Казахстан. А там чего? Отары овец и стада верблюдов. Вот это и нарисуем. Вон в самолёте два часа делать нечего будет. А потом ещё часов пятнадцать из Алма-Аты с пересадками до Парижа добираться.

— Скажи им, что прилечу с двумя комплектами новых эскизов.

— Хорошо, будьют довольны.

— Марсель, дело есть. Тут летал мучался с чемоданами и сумками, таскал эту тяжесть. Представь чемодан на колёсиках. Выдвигаешь ручку, наклоняешь и катишь. Потом ручку сложил и снова обычный чемодан. Так же и у сумки, только ручка — это лямки, просто два колёсика. Представил?

— Я представьил, а ты представьил, сколько нужьно деньег? Это ведь придьётся строить новий завод, или покупьять уже действующьий за дорёго.

— Наверное. Главное — запатентуй и изготовь образцы к приезду директоров «Жиллетта». Покажем. Пусть осваивают.

— Корошо. Жду через неделья, пошёл в констрьюкторский отдел.

Интермеццо 6

Брежнев вызвал группу космонавтов.

— Товарищи! Американцы высадились на Луне. Мы тут посоветовались и решили, что вы полетите на Солнце!

— Так сгорим ведь, Леонид Ильич!

— Не бойтесь, товарищи, партия подумала обо всем. Вы полетите ночью.

Мама Лия стояла, оглядываясь на телефонную будку. Вика дёрнула её за рукав. Какие-то сто метров надо пройти, а она вся извелась — хотелось побыстрее узнать, чего это ворогам нужно. Вообще, может, нужно было сказать Пётру Мироновичу — он бы привлёк КГБ, они и того, кто на телефоне сидит, нашли бы, и этого товарища с акцентом.

Зашли в подъезд, прошли мимо вахтёра в лифт — и там, наконец, Цыганова потребовала:

— Ну, говори, чего им нужно было?

Лия Тишкова вынырнула из своих мыслей, осмотрелась. Потом нажала на кнопку их этажа и произнесла:

— Они хотят, чтобы я узнала, где сейчас режиссёр Стэнли Кубрик, и какое задание господина Тишкова он выполняет. Ты чего-нибудь понимаешь? А ещё я только вот сейчас поняла. Тот вчерашний был не иностранец. И акцент у него ненастоящий.

— Это из чего такие выводы? — Маша-Вика нажала на кнопку следующего этажа лифта, когда он остановился на их этаже.

— Акцент был, а фразы человек строил как русский. Иностранцы падежи, склонения путают, а этот только изображал акцент.

— Ну, вам видней. А ещё чего-то хотел? Как связаться с ним?

— Сегодняшний говорил без акцента. Сказал, что ему дали бумажку и попросили прочитать следующее: «Через неделю позвоните вот по этому телефону», и номер телефона. Простой, я запомнила. Маша ты чего-нибудь понимаешь? Кто этот режиссёр? Какой такой Кубрик? И при чём тут Петя?

Стэнли Кубрик? Известный режиссёр. Фантастику снимал. Плохую. «Космическая одиссея». Муть несусветная. Ну, может, в 1968 году и можно смотреть. Стоп. Неужели это правда? Неужели высадка американцев на Луну и на самом деле снята этим Кубриком? А Пётр Миронович его из обращения изъял, и теперь американцы ищут. Но для ЦРУ, или АНБ, или ФБР работа какая-то топорная. Ложный акцент, телефоны, снайпера — ну ерунда же полная. Что-то тут не так. Надо маму Лию успокоить.

— Это дорогой и модный английский режиссёр. Судя по всему, папа Петя его нанял, снимать какай-то фантастический фильм. Он ведь как раз фантастикой и занимается. Наверное, конкуренты ищут. Голливуд.

— Ты из меня дурочку-то не делай! Голливуд, конкуренты. Со снайперами на крышах в Москве?

— Тогда не знаю.

Или рассказать про Лунную аферу? Ну нет. Теперь точно нужно сказать папе Пете. Вляпался он в шпионские игры. А если американцы в это дело сотни миллиардов вбухали, то для них убрать министра сельского хозяйства — раз плюнуть. Нет. Точно нужно рассказать.

— Надо рассказать Петру Мироновичу. Заодно и узнаем, куда он Кубрика дел.

— Ведь ругаться будет, что сразу не сказали, — скривилась Тишкова.

— Скажем — испугались.

Интермеццо 7

— Изя, зачем Вам столько денег, мы же идем к коммунизму?

— Зачем, зачем! На обратную дорогу!

Алексей Николаевич Косыгин сидел у себя в кабинете поздно вечером. Перед ним лежал листок бумаги. Коротенькая записка от руки. От руки этого непонятного Тишкова. Всё, как всегда у него, поставлено с ног на голову. Так ведь нельзя делать. Председатель Совета Министров СССР не был ханжой — если дело должно выгореть, то не сильно и важно, кто и чьими руками это дело сделает. Можно объявить комсомольскую стройку и загнать людей в тайгу на годы в палатки, а можно сделать по-другому. Построить дома, провести электроэнергию и пригнать технику. Как лучше?

К чему это? А к тому, что Тишков всегда действовал вторым способом. И всегда выходило лучше. Отправлял его в Казахстан Алексей Николаевич с лёгким сердцем. Команду у себя в министерстве он создал, направление выбрал правильное, ну и присматривать будет за бывшими помощниками, да и в Казахстане должен порядок навести, а то Кунаев, пользуясь покровительством Брежнева, развёл там махровый национализм, взяточничество и кумовство. Наведёт. Поможем. Теперь ни Кунаева, ни Брежнева.

Заставлял прочитать себя этот лист и второй раз, и третий. Так не делалось. Ну, может, Сталин перед войной. Да и то — методы несколько другие. А дело-то ведь нужное. Самим не осилить, а если и попытаться — то ничего путнего не получится. Да и денег ведь не печатаем — ну, вернее, печатаем, конечно, но так или иначе их всегда не хватает на всё, чего хочется. За любую возможность где-то их выцарапать ухватишься.

Коммунисты взвоют? Ещё как взвоют! Разрешить или нет? Ну, не очень срочный вопрос ведь. Нужно дать бумажке вылежаться, а мыслям — собраться. С бухты-барахты в такой омут нырять страшновато. А с другой стороны — это немного похоже на ту реформу, что он сам сейчас пытается продавить. Добиться самостоятельности предприятий. Вот это — три шажка в том направлении.

Событие шестнадцать

На стройке бетонная плита срывается со строп крана, бьёт по перекрытию, сносит несущую балку, после чего три этажа здания рушатся. Прораб почесал затылок и говорит:

— Вот это я понимаю — тетрис.

Медео сейчас не Медео. Хрень полная. Площадка и дорожки в горах, с естественным льдом и отсутствием нормальной дороги ко всему этому. Пётр точно не помнил, но ударная комсомольская стройка по возведению нового катка с искусственным покрытием и всеми прочими атрибутами должна была вот-вот начаться. Съездил. Горы. Красиво… Спросил — как переводится? Долго объясняли, но оказалось, что это фамилия или имя.

Вернулся расстроенный. Вообще, Алма-Ата от Мехико сильно отличается. Если брать столицу Мексики за образец для подражания, то легче снести и построить новый город, чем этот аул превратить тоже в приличную столицу. Вот улица Горького с магазином «Ткани» — красивая, несовременная, купеческая. Дом Железнодорожников — тоже видно, что толковый архитектор строил. Театр Оперы и Балета — хоть и маленький, но тоже с изыском. К этому списку можно добавить Центральный Государственный музей. Опять-таки люди не без мозгов и вкуса строили.