Колхозное строительство 3 (СИ) - Страница 44

Кроме того предложить на этих же машинах довозить и жителей села на этот базар, пусть со своего двора чем торгуют. Люди начнут птицу, свиней заводить, ягоды сажать. Богатеть и строиться. Вот жизнь и наладится.

Словно не хроноабориген рядом с Петром сидел, а попаданец ещё один.

— Константин Николаевич, а где твоя мобила?

— Автомобиль? Так в Краснотурьинске.

Отпустило.

Чукотскому шпиону Центр зашил в воротник пальто ампулу с цианистым калием. Вернулся живой.

— Доложите.

— Самое сложное было заставить врагов кусать пальто именно в этом месте.

Малое Политбюро вновь сидело в прокуренном помещении. Вроде бы и зал не маленький, а хоть топор вешай. И некому одёрнуть, все смолят. Перед каждым своя пепельница и она полностью заполнена окурками. Сидели давно. Вопрос всё тот же. Американцы. Компартия. Перед каждым тёмно-красная папочка, в ней пять страничек. Выжимка из протоколов допросов. Без воды и без выводов. Вопрос настолько непростой, что и вот сейчас сделают ли выводы. С одной стороны предательство. Удар в спину. С другой?

Надеялись, ведь, что наберут силу коммунисты в Америке. Разрушат изнутри этого кровожадного монстра. Подточат потихоньку. Тут забастовку организуют на военном заводе, там, в небольшом городке, победят на выборах в местную администрацию. По шажочку. В профсоюзах наладят борьбу.

Приезжали и братья Чайлз и другие, получали деньги и рассказывали об успехах. Пусть небольших. Надеялись. Все здесь сидящие. И что? Гадали давно уже, как попала в США речь Хрущёва. Оказалось они. Одним из первых действительно ценных результатов работы Чайлдсов становится копия речи Хрущёва «О культе личности и его последствиях», произнесённая на XX съезде КПСС в конце февраля 1956-го. Много ещё чего по мелочи.

И деньги. Ведь не лишку их у страны. Нет, собирали по центу, помочь надо. А эти евреи все несли в ФБР. Усиливали противника, сами деньгами снабжали.

Брежнев закрыл папку, отодвинул от себя, но передумал и снова подвинул, открыл. Сразу бросились в глаза подчёркнутые строчки:

«Настоящее имя Морриса Чайлдса — Мойше Шиловский. Он родился в 1902 году в местечке неподалёку от Киева и оказался в Америке в возрасте девяти лет. Семья осела в Чикаго, где отец-сапожник преуспел в изготовлении дорогой модной обуви». Мойша, как в анекдоте. «Вы слышали, Мойша вчера открыл на Дерибасовской ювелирный магазин!

— Да? И шо было?

— Да ничего… Сработала сигнализация, и за ним приехали.. — Тишков после охоты рассказал. Весёлый и хороший человек.

Ещё подчёркнуто:

«Питая вполне понятную ненависть к русской монархии, отец Морриса, а вслед за ним и он сам с энтузиазмом восприняли большевистскую революцию 1917 года. Моррис сблизился с леворадикальной молодёжью и девятнадцати лет от роду вступил в Коммунистическую партию Америки».

По зову души ведь стал членом. Сам пришёл. Вот снова красный карандаш.

«В возрасте 26 лет многообещающего Морриса Чайлдса направили на учёбу в Москву. Партия снабдила его фальшивым паспортом, двумястами долларами, новым пальто и билетом на пароход Ile de France. В январе 1929 года Моррис прибыл в столицу мирового пролетариата под именем Гарри Саммерса, рабочего из Детройта. Стандартный курс обучения в школе Коминтерна продолжался два года».

Не понимал Брежнев. Мир вокруг рушился. Он считал одной из основных задач КПСС, всего Советского Союза продвижение коммунистической идеи во всём мире. А они все предают. Самые проверенные и надёжные предают.

И снова красный карандаш.

«В числе преподавателей были финский большевик и крупный теоретик Коминтерна Отто Куусинен и один из видных членов партии в дальнейшем Михаил Суслов. С последним у Чайлдса установились особо доверительные отношения. Был случай, когда Суслов вдруг впал в немилость и остался без продовольственного пайка. Чайлдс, невзирая на возможные последствия, взял учителя на довольствие: похищал для него еду из столовой. Опала продолжалась несколько недель. Однако Суслов помнил о помощи Чайлдса всю жизнь и покровительствовал бывшему студенту».

Михаил Андреевич, как не хватает вот именно сегодня старого друга. И Семичастный не продвинулся ни на шаг. Всё завтра же надо подключать Щёлокова.

Что там дальше?

«С началом «холодной войны» для американских коммунистов наступили плохие времена. В июне 1948 года ФБР арестовало головку партии. Двенадцати вождям, в том числе Деннису и Фостеру, предъявили обвинение в нарушении закона 1940 года, возбраняющего пропаганду насильственного свержения существующего правительства. В отношении тяжело больного Фостера процесс был отложен. Четверо обвиняемых были освобождены из-под стражи под залог и… скрылись от правосудия. Остальных федеральный суд приговорил к различным срокам тюремного заключения. Верховный Суд утвердил приговор, признав конституционность закона 1940 года. За первой волной арестов последовала вторая. Агенты ФБР арестовали в общей сложности 126 лидеров, из них лишь десять были оправданы. Партия перешла на нелегальное положение».

Не будет честной борьбы с США, не допустят. Всегда с ножом за спиной.

«Чайлдс, к тому времени оставивший по состоянию здоровья пост редактора газеты, всякую минуту ждал ареста. Он не имел никаких средств к существованию и жил на благодеяния брата Джека и немногих друзей. Установив за ним слежку, агенты ФБР скоро поняли, что человек, садящийся отдыхать на скамейку после каждых пятидесяти шагов пешей прогулки, не может представлять опасность для правительства. Иное дело его брат.

В сентябре 1951 года двое агентов ФБР остановили Джека Чайлдса неподалёку от его дома в нью-йоркском районе Квинс. Представившись, они ожидали, что «объект» сделает круглые глаза и начнёт отпираться, как это было при аресте других партийцев. В ответ они услышали: «Ребята, где же, чёрт возьми, вы пропадали все эти годы? Я успел сына вырастить, пока вы ходили вокруг да около!» Джек изъявил полную готовность сотрудничать с властями».

Вот с чего началось предательство. С родной крови. И не отстали уже от братьев ФБРовцы.

«На встречу с Моррисом отправился Карл Фрейман, один из лучших вербовщиков бюро. Фрейман внимательно проштудировал сочинения Маркса и Ленина и книги по советской истории. Разговор с Моррисом он начал с вопросов: не кажется ли ему, что Сталин предал идеалы марксизма? Согласен ли он с тем, что коммунизм уничтожил миллионы невинных мужчин, женщин и детей? Не думает ли Моррис, что советские коммунисты и немецкие нацисты отличаются друг от друга лишь методами истребления евреев? Какой строй, по мнению Морриса, наилучшим образом удовлетворяет потребности человека — советский коммунизм или американская демократия? «Мы оба знаем ответы», — сказал Чайлдс».

Ответы. Сволочь. Утопить в болоте. Одни против всего мира. Кто сейчас трогает евреев в СССР? Живи, где хочешь, Учись, где сможешь. Работай, где нравится. Просто иногда не ценят. Ещё и этой свободы не хватает. Нужна свобода тявкать на партию. На Сталина. Были у Иосифа Вессарионыча перегибы. Партия это признала. Что ещё надо? Встать всем на колени и у Мойши прощения просить? А нет ли другого пути? Так есть. Гайки заворачивать. Распустили пустобрёхов. Фурцева среди писателей проглядела эту гниль. Да, и мы вслед за ней. Правильно Арвид Янович предложил, вякнул и за Урал в деревню учителем. Вякай там. Диспуты веди с пьяным сторожем Трифонычем. И опять красный карандаш тянул к листам с сердечной болью.

«Фрейман нашёл отличную кардиологическую клинику в Миннесоте. Расходы взяло на себя ФБР. Но как объяснить товарищам по партии, откуда Чайлдс раздобыл такую прорву денег? Выход из положения придумал Джек: он обратится к «товарищам» с призывом помочь умирающему. «Ни одна из этих задниц не даст ни гривенника, — сказал Джек. — Но никто не признается в этом другому». Так и вышло».

Купили. Тупо купили. Когда одной ногой в могиле схватишься за соломинку. Но ведь настоящие коммунисты на смерть шли, на эшафот с улыбкой и с песней «Интернационала». Брежнев, достал последнюю «Столичную» из пачки. Пачка «Новости» уже давно кончилась.