Колхоз. Назад в СССР. Книга 4 - Страница 8

– Жорик… – Переросток толкнул меня локтем в бок.

Вид у него был расстроенный. Он с одной стороны помнил наш разговор и понимал, без нужды я бы не стал наговаривать на родную мать. Ну, то есть Милославский не стал бы. А с другой, очевидно – Андрюха повёлся. Зацепила его отличная игра Светланочки Сергеевны. Зачем она вышла замуж? Тут же МХАТ неумерший. Ей бы в драматической роли цены не было.

А-а-а-а-а-а… черт. За драматические роли не платят столько, чтоб купаться в бабле и иметь возможности, которые даёт имя Милославских. Машина, опять же, с личным водителем не светит.

– Ну… Ладно… – Маман, как ни в чем ни бывало, поднялась на ноги, отряхивая свои розовые пижамные штаны.

Их теперь, правда, украшали зелёные пятна от травы и серые от грязи. Зато хотя бы, изображать из себя подстреленную лань, Светланочка Сергеевна перестала.

– Я так понимаю, не договоримся? Рассчитывать на сыновью любовь тоже не приходится? – Спросила она меня в лоб абсолютно равнодушным голосом.

При этом, смотрела совершенно спокойно, холодным взглядом змеи, которая собирается броситься на добычу.

Андрюха аж прихерел от такой резкой перемены. Он подобных метаморфоз, которые свойственны очень умным и очень хитрым женщинам, прежде не видел.

Только что перед ним лежала нежная, ранимая дева. А теперь стояла хищница, которая своей хищной натуры и не скрывала. Вот только я, в отличие от Переростка, подобных спектаклей смотрел чёртову кучу раз. В прошлой жизни, конечно. Госпоже Милославской с ее задатками актрисы очень далеко до современных девиц, сильно желающих выйти замуж за сына олигарха. Уж на что те способны – Светланочка Сергеевна даже рядом не стояла.

– Правильно понимаешь. Ещё раз повторю. Ты выпихнула "любимого сыночка" сюда, пинком под зад. То, что обстоятельства свели меня с некоторыми людьми…Ну, сорян. Я их не искал, ни людей, ни обстоятельства. Оно само так вышло. Как и информация. Даром была не нужна. Жил бы спокойнее. Догадываешься, да? О чем речь. Но при этом, вместо того, чтоб откровенно поговорить в прошлый раз, когда прискакала с Вадимом, ты поехала в Москву, состряпала мне диагноз шизофреника, а потом вернулась с Семёном, который должен следить и докладывать. Даже пацана втянула в свои махинации. Теперь спрашиваешь о договоре и сыновей любви? Ответь, мамуля, а ты? Ты меня любишь? И ещё… та авария. Которая произошла, когда мы ехали в Академию…

– Все! Я поняла! Нет, так нет! – Выкрикнула маман мне в лицо.

После этой фразы госпожа Милославская сорвалась с места и пошла вперёд. Через несколько шагов оглянулась на нас с Переростком.

Братец просто пребывал в шоке и стоял, открыв рот. А я охренел от ее реакции на мои последние слова. Что это? Не захотела при Андрее говорить о семейных тайнах? Побоялась, я скажу лишнего? Или Нина Григорьевна была права и настоящего Жорика пыталась угандошить Милославская? Да ну на хрен! Есть вообще что-то святое у этой женщины?

– Ну? Идём или как? Вы же куда-то собирались? – Поинтересовалась маман у нас с Переростком.

Я молча пошел вперёд. Обогнул Светланочку Сергеевну и направился к погосту. Андрюха по-прежнему оставался в состоянии тихого офигевания, поэтому просто механически двигался за мной.

И вот когда мы уже остановились перед входом на кладбище, госпожа Милославская додумалась, наконец, спросить, какого черта происходит.

– Почему мы приперлись сюда? Я думала, просто идём на другой конец деревни. – Светланочка Сергеевна продолжала держать меня за локоть и шипеть змеёй.

– Надо. Сказал же. Что непонятного? – Выдернул руку из ее цепких пальцев и двинулся вперёд.

Мой ответ Милославской не понравился, но она все равно упрямо шла следом.

Ясное дело, наряд маман точно не подходил для подобных прогулок, поэтому Светланочка Сергеевна цеплялась за все кусты и ветки, попутно собирая мусор на свои широкие пижамные штаны. Помпоны на тапках как-то грустно сникли и теперь больше напоминали просто грязные комки.

Надо ли говорить, с каким наслаждением я облазил все кладбище, вдоль и поперек. Хотя делать это было совсем необязательно. Мне нужна только церковь. Но маман ведь данного нюанса не знала.

А вот Андрюха знал. Он понял, в чем смысл моих метаний по погосту, поэтому просто уселся на остатки церковной стены, вытянул ногу и ждал, пока я вдоволь нагоняюсь кругами.

Так как Милославская моих движений не понимала, она, в отличие от братца, ходила следом, пытаясь сообразить, что задумал мятежный старший сын. Ей виделся глубокий смысл и подвох. По себе судит…

А на самом деле, все было очень просто. Издевался я над Светланочкой Сергеевной форменным образом. Вот и все.

Ещё вдруг осознал один важный момент. Злость внутри меня была слишком сильная. Будто ненавижу госпожу Милославскую. И это очень странно. Да, она меня раздражала, вызывала негативные эмоции и где-то даже бесила. Но ненависть… Ненависть настолько же сильное чувство, как и любовь. Ее надо прочувствовать всей душой. Ненавидеть маман пока не за что. Лично мне, Денису Никонову, она не причинила вреда. Но тем не менее, внутри будто яду разлили. Серной кислоты. В которую я с удовольствием окунул бы госпожу Милославскую.

– Твою мать… – Вырвалось вслух, потому что в какой-то момент я вдруг понял.

Озарение пришло очень внезапно, когда я уже занялся церковью. В руке держал кирпич. Хотел положить его на заваленный хламом пол, чтоб отмерять расстояние.

Маман, вымотанная так, что у нее не имелось больше сил препираться со мной, сидела рядом с Андрюхой, молча наблюдая за моими действиями. Видок у нее был – закачаешься. Волосы, которые час назад Милославская заплела и уложила в прическу, растрепались, а в некоторых местах даже пытались встать дыбом. Пижама превратилась в грязное тряпье, которое осталось только выбросить. Лицо украшали пыльные разводы, а на лбу имелась тонкая царапина. Светланочка Сергеевна не успела увернуться от ветки. Бывает…

И вот, направляясь от одной стены к другой, с кирпичом в руке, я вдруг понял. Чувства, которые испытываю, не мои. Вернее, не совсем мои. Так будет точнее. Просто к негативу, который Милославская вызывала именно у меня, добавилось ещё что-то. И это что-то сидело очень глубоко в моем сознании. Именно оно умножало плохое отношение и злость в десятки раз.

– Мляха муха… Жорик! Иди ты на хрен!

– Ну вот… – Милославская повернулась к Андрюхе лицом.

Выражение у этого лица было: "Я же говорила! А вы не верили!"

Мне кажется, маман даже как-то сразу посвежела. Второе дыхание открылось.

– Предупреждала, плохо у него все. С головой плохо. Требуется постоянное внимание. Контроль и забота. – Добавила она радостно, будто отличную новость сообщила.

Братец посмотрел на меня с огромным удивлением. Даже его проняло. При всем том, сколько мы уже вместе пережили.

Ясное дело, странно выглядит тот факт, что я посреди кладбища сам себя посылаю на хрен, да ещё в третьем лице.

Просто реально сорвался. Было очень неожиданно осознать, что в квартире живу, так сказать, не один. Что квартира моя, недавно полученная, старого жильца где-то припрятала.

И главное, меня тут же отпустило. Прямо как волна схлынула. Черти что. Злости больше не было. Осталось только глухое раздражение из-за присутствия маман.

То есть, Георгий Аристархович планирует появляться вот так, набегами? Круто. А если момент окажется совсем неподходящий? Ну, мало ли. Например, буду вовсю с какой-нибудь девахой развлекаться, а тут – добрый вечер!

– Все. Пора сворачиваться. Что требуется – прикинул. Ещё к Наташке надо забежать. – Я сунул в карман тетрадный лист и карандаш. Брал их из дома, чтоб записать для участкового нужную информацию.

– Мы опять куда-то пойдем? – С тоской спросила маман. Походу, умотал я ее всё-таки своими гонками по пересечённой местности.

– Пойдем. Да. Только ты… – Я посмотрел на Светланочку Сергеевну очень выразительным взглядом, – Подождёшь меня на улице, возле дома. Пожалуйста…