Колеса фортуны - Страница 15

«Ничего, он еще одумается, — сказал-себе Бичемел. — Просто хочет набить себе цену, чтоб получить пять фунтов».

Он кашлянул.

— Не понимаю, что вам мешает сказать, кто ваш наниматель?

— Не понимаете? Зато я понимаю.

— Давайте ближе к делу, — решил попытать счастья Бичемел. — Я хочу поставить перед вами главный вопрос, в котором, так сказать, вся загвоздка. Если не хотите, можете мне не отвечать. Но, думается, не будет большой беды, если я скажу вам, что именно мне хотелось бы знать. Вам поручено следить за мной… или за мисс Милтон?

— Нет, я не болтун, — сказал мистер Хупдрайвер, наслаждаясь тем, что он не выдает тайны, которой и сам не знает. Мисс Милтон! Значит, вот как ее зовут. Может быть, этот человек еще что-нибудь скажет о ней. — Напрасно стараетесь. Больше вам ничего от меня не угодно? — спросил мистер Хупдрайвер.

Бичемел весьма высоко ставил свои дипломатические способности. Он решил добиться успеха, сыграв на доверии.

— По-моему, только два человека заинтересованы в том, чтобы следить за развитием этой истории.

— Кто же второй? — спокойно спросил мистер Хупдрайвер, с большим трудом, однако, сохраняя самообладание. «Кто второй», — это просто блестяще, решил он про себя.

— Моя жена и ее мачеха.

— И вы хотите знать, которая из них…

— Да, — сказал Бичемел.

— Ну и спросите у них самих, — произнес мистер Хупдрайвер, внутренне ликуя и восхищаясь своей находчивостью. — Спросите у них самих.

Подумав, что от него ничего не добьешься, Бичемел собрался было уйти. Но потом решил сделать еще одну попытку.

— Я бы дал пять фунтов, чтобы узнать истинное положение дел, — сказал он.

— Я же сказал вам, чтобы вы об этом и не заикались! — угрожающим тоном заявил мистер Хупдрайвер. И прибавил доверительно, но загадочно: — Видно, вы еще не поняли, с кем имеете дело. Но ничего, поймете!

Он говорил так убежденно, что сам чуть ли не поверил в существование своего сыскного бюро в Лондоне, конечно, на Бэйкер-стрит.

На этом разговор окончился. Бичемел, весьма встревоженный, пошел назад в гостиницу. «Черт бы побрал этих сыщиков!» Такого оборота он никак не ожидал. А Хупдрайвер, выпучив глаза, недоуменно улыбаясь, спустился к мельничной запруде, где вода блестела в лунном свете, постоял некоторое время в задумчивости у парапета моста, бурча что-то насчет Частного Розыска и тому подобных вещей, повернулся и с таинственностью, отражавшейся даже в походке, двинулся к городу.

Мистер Хупдрайвер возликовал — внешне это выразилось в том, что он поднял брови и протяжно, но негромко свистнул. На какое-то время он забыл про слезы Юной Леди в Сером. Началась новая игра — игра всерьез. И мистер Хупдрайвер выступал тут как Частный Детектив, настоящий Шерлок Холмс, держащий этих двух людей «под наблюдением». Он немедленно пошел обратно, пока не оказался напротив «Гостиницы ангела»; там он постоял минут десять, разглядывая здание и наслаждаясь непривычным сознанием того, что он такой удивительный, таинственный и страшный человек. В его голове все сразу стало на свои места. Конечно, он по какому-то наитию принял облик велосипедиста и, чтобы не упустить беглецов, схватил первую попавшуюся рухлядь. «Денег на расходы не жалеть».

Затем он попытался осмыслить то, что стало ему известно. «Моя жена». — «Ее мачеха!» Тут ему вспомнились заплаканные глаза девушки. И его захлестнула волна гнева, удивившая его самого и мгновенно смывшая с него личину сыщика, так что он вновь превратился просто в мистера Хупдрайвера. Тот человек в коричневом, с его самоуверенным видом и пятью фунтами (черт бы его побрал!), явно затевает что-то недоброе, иначе чего бы ему бояться слежки. Он женат! И она вовсе не сестра ему. Мистер Хупдрайвер начал кое-что понимать. Ужасное подозрение родилось у него. Надо надеяться, дело еще не дошло до этого. Он сыщик — он все узнает. Но как? Он начал придумывать всевозможные планы, которые поочередно представлял на собственное утверждение. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы решиться войти в бар «Ангела».

— Пожалуйста, лимонаду и пива, — сказал мистер Хупдрайвер.

Он прочистил горло.

— Мистер и миссис Болонг не здесь остановились?

— Джентльмен и молодая леди на велосипедах?

— Да, довольно молодые — муж и жена.

— Нет, — сказала буфетчица, разговорчивая особа внушительных размеров. — Мужа и жены у нас нет. Но есть мистер и мисс Бомонт. — Для точности она произнесла фамилию по слогам. — Вы уверены, молодой человек, что не спутали фамилию?

— Совершенно уверен, — ответил мистер Хупдрайвер.

— Бомонты здесь есть, но этих — как вы их назвали?

— Болонги, — сказал мистер Хупдрайвер.

— Нет, никаких Болонгов здесь нет, — сказала буфетчица и, взяв вымытый стакан, начала вытирать его. — Сначала я подумала, что вы спрашиваете про Бомонтов — фамилии-то схожие. Они тоже едут на велосипедах?

— Да. Они сказали, что, очевидно, будут в Мидхерсте к вечеру.

— Ну, может, они скоро и приедут. Бомонты тут есть, а вот Болонгов нет. Вы уверены, что вам нужны не Бомонты?

— Наверняка, — заверил ее мистер Хупдрайвер.

— Забавно, что фамилии такие схожие. Я подумала, может…

Так они потолковали какое-то время, и мистер Хупдрайвер с искренней радостью убедился, что подозрения его неосновательны. Буфетчица, удостоверившись, что на лестнице никто не подслушивает, сообщила ему некоторые подробности о молодой паре, остановившейся наверху. Она намекнула, что костюм молодой леди оскорбил ее скромность, а мистер Хупдрайвер шепотом сострил на этот счет, отчего буфетчица кокетливо пришла в ужас.

— Пройдет годика два, и уже никто не отличит, где мужчина, а где женщина, — заметила она. — А как эта молодая леди ведет себя! Слезла с машины, сунула ее своему спутнику, чтоб поставил у тротуара, а сама прямо сюда. «Мы с братом, — говорит, — хотим остановиться здесь на ночь. Брату все равно, какая у него будет комната, а мне нужна комната с хорошим видом, если у вас такая есть». Так и сказала! Тут он влетел сюда и уставился на нее. А она говорит: «Я уже условилась насчет комнат». А он ей: «Тьфу, черт!» Так и сказал. Представляю себе, что бы мой братец сказал, если б я вздумала так им командовать.

— Думаю, и командуете, — сказал мистер Хупдрайвер, — если по правде-то.

Буфетчица опустила глаза, улыбнулась и покачала головой, поставила вытертый стакан, взяла другой и стряхнула с него капли воды в маленькую цинковую раковину.

— Хороша она будет под венцом, — заметила буфетчица. — Так и пойдет, как говорится, в невыразимых? Подумать только, какие теперь стали девушки.

Такое пренебрежительное отношение к Юной Леди в Сером едва ли могло прийтись по вкусу Хупдрайверу.

— Мода, — сказал он, беря сдачу, — мода — это для вас, женщин, все, так оно всегда было. Через годик-другой вы сами станете носить брюки.

— Да уж, хорошо они будут выглядеть на моей фигуре, — заметила буфетчица, хихикнув. — Нет, я за модой не гонюсь. Слава богу, нет! Мне бы все казалось, будто на мне нет ничего, будто я забыла надеть… Ну да ладно. Что-то я разболталась. — Она резко поставила стакан. — Видно, вкусы у меня старомодные, — сказала она и пошла вдоль бара, мурлыча себе что-то под нос.

— Только не у вас, — возразил мистер Хупдрайвер. И, встретившись с ней взглядом, учтиво улыбнулся, приподнял кепи и пожелал ей спокойной ночи.

Вслед за этим мистер Хупдрайвер вернулся в комнатку с окном в свинцовом переплете, где он обедал и где теперь была приготовлена для него удобная постель; он присел на сундук возле окна и, глядя на луну, поднимавшуюся над блестящей крышей дома священника, попытался собраться с мыслями. В каком вихре неслись они вначале! Был одиннадцатый час, и почти все жители Мидхерста уже лежали в постели; кто-то в конце улицы пиликал на скрипке; время от времени запоздалый горожанин спешил домой, пробуждая своими шагами эхо, да в саду священника деловито чирикал коростель. На темно-синем небе, там, где еще остались отсветы заката, вырисовывался черный силуэт холма, и бледная луна безраздельно, если не считать двух-трех желтых звездочек, господствовала на небосводе.