Колеса фортуны - Страница 37

«Ну да, — подумал я. — Герой выходит на финишную прямую. Дальше ему бежать одному».

— У тебя денег хватит? — спросил я.

— Дай стошку.

— А я схожу на почту, позвоню, — сказал Шериф.

Мы договорились встретиться вечером возле дома пятнадцать.

Перебравшись через мостик над железной дорогой, я некоторое время шел вдоль путей, а потом выбрался на ухабистую, заасфальтированную лет двадцать назад улицу.

Послевоенные дома-бараки, выстроенные по улице в один ряд, были похожи на вросшие в землю громадные двухэтажные вагоны: доски, которыми их обшивали, кажется, и назывались «вагонкой». В их стены, крашенные в бурый железнодорожный цвет, как будто навсегда вросла паровозная копоть. Окна были занавешены скромным выцветшим ситчиком, но на веревках между деревьев сушились разноцветные китайские тренировочные костюмы.

Я не стал спрашивать, где пятнадцатый дом. Ни с кем разговаривать мне не хотелось, а жители, к счастью, не обращали на меня никакого внимания. Привязалась было рыжая собака, повиляла хвостом, заскучала и отошла.

Нужная мне квартира оказалась на втором этаже. Я вошел в пахнущий кошками подъезд (больше похожий на чулан), поднялся по скрипучей лестнице и постучался.

Дверь отворилась.

Девочка лет шестнадцати, темноглазая и светловолосая, в какой-то совершенно нездешней, хорошо сидящей футболке и в летних голубых джинсах, смотрела на меня, начиная уже смущаться.

— Привет, — сказал я, невольно улыбнувшись. — Меня зовут Петр.

Тут из комнаты вышла мать: они были похожи. («Комсомольский значок, белый передничек, — вспомнил я фотку в альбоме. — Как всё меняется»). Мать очень пристально поглядела на меня, потом на дочку, слегка нахмурилась и сказала:

— Здравствуйте, Петя. Я догадываюсь, кто вы и откуда.

Отчего-то при этих ее словах девочка взглянула на меня с тревогой. Но мать перестала хмуриться, распахнула дверь пошире и подарила мне самую доброжелательную улыбку:

— А это Марина. Или вы уже познакомились?

Очень скоро мы втроем уже сидели в несуразно большой, заставленной шкафами комнате у окна, друг напротив друга. Мы пили чай и разговаривали негромко: как мне объяснили, в тесной комнатушке за стеной помещалась больная бабка, которую совершенно незачем было лишний раз тревожить.

— Видите ли, Лариса Васильевна, — очень вежливо объяснял я. — Мне вашу фотографию Олег Анатольевич показывал, еще в Волгореченске.

Лариса Васильевна поглядела на меня удивленно:

— Алик Кураев показывал? И что он этим хотел сказать?

— Не знаю, — честно ответил я. — Просил привет передать.

— А что же твой отец, он-то не поручал привет передать? — прищурилась Лариса Васильевна.

— Нет. Ну разве только… Он мне в письме написал, что тут есть люди, которые ему не чужие…

Я подлил себе еще чаю и скосил глаз на Марину. Она чуть заметно улыбнулась.

— Не чужие? — переспросила Лариса Васильевна. — Да уж. Можно сказать и так. Ладно, не волнуйся, я тебе верю. Николай приезжал сюда с полгода назад. Проездом по какому-то делу. Ну и заодно старых знакомых навестить… Показывал твои фотографии. Вылитый он в молодости. Правда, там ты был помладше. А теперь, оказывается, ты совсем взрослый.

Тут Маринка уже в открытую бросила на меня любопытный взгляд. Мать только головой покачала.

— Я уж и не знаю, где тебя устроить. Сам видишь, мне тут с одной-то не справиться. Тем более, ты говоришь — у тебя еще друзья в машине остались. Хочешь, я позвоню, подыщем вам номер в гостинице? Или комнату где-нибудь в городе?

— Что-то нам в гостинице в прошлый раз не понравилось, — сказал я. — Шумно там. В автобусе даже лучше спать. Заедешь в кусты…

Маринка рассмеялась. А я ведь ничего такого и не говорил.

— Представляю себе этот бардак, — усмехнулась и Лариса Васильевна. — Ну, смотрите сами. Съездите на море, отдохните, искупайтесь. Денег-то хватит на первое время?

Я кивнул.

— Это хорошо. Если что, я помогу. И все-таки: Николай в самом деле тебе о нас ничего не рассказывал?

Я и сам хотел задать сразу несколько вопросов, но в это время за дверью послышались шаркающие шаги. Марина вскочила, чуть не опрокинув столик, но в комнату уже просунулась маленькая, высохшая старушонка в ночной рубашке. Она окинула прозрачным взглядом всех присутствующих, и в ее глазах вдруг появился проблеск мысли:

— Коля вернулся? — невнятно проговорила она. — Бога побойся, бесстыжий. Дочка без отца растет.

Я вздрогнул: она глядела на меня в упор. Я закрыл глаза. А когда открыл, старухи в комнате уже не было. Лариса Васильевна откинулась в кресле и пыталась закурить сигарету. А Марина стояла у двери и, не отрываясь, смотрела на меня.

Вот так я получил ответ, по крайней мере, на один незаданный вопрос.

Эпизод34. Если вы с самого начала читаете мою повесть, то уже наверняка успели удивиться: с самого первого дня история нашего путешествия начала обрастать, как снежный ком, невероятными подробностями, и эти подробности подозрительно точно вписывались в общую картину.

Теперь это не кажется мне странным. Случайные совпадения для того и случаются, чтобы можно было в полной мере насладиться абсурдностью всего остального. Так сама жизнь пытается штопать расползающуюся ткань сюжета.

Хотя, собственно, что нелогичного в том, что брат с сестрой, дети одного отца, не слишком верного семейному очагу, живут в разных городах и даже не знают о существовании друг друга?

Мать никогда не рассказывала Маринке о том, что у нее есть старший брат. А я-то, я-то, который в детстве постоянно просил у родителей завести младшего братца или сестричку (в числе моих детских глупостей была и такая) — я и представить не мог, что моя мечта давно уже сбылась.

Шестнадцать лет назад мой отец преподнес бывшей однокласснице Ларисе и всему родному Хворостову прекрасный подарок.

Видимо, отцу просто нравится делать неожиданные подарки.

Но все же было несколько вещей, которые меня беспокоили. Лариса Васильевна ушла по делам, погрозив нам пальцем. Она работала на станции скорой помощи. Эх, думал я, мне бы кто помог: мы остались вдвоем с самой симпатичной девочкой в этом городе — но, по невероятному совпадению, она была моей сестрой. Поэтому мне срочно нужно было подумать о чем-нибудь другом.

Например, вот о чем: почему отец не рассказал мне обо всем раньше?

И еще: где же все-таки тайник?

Быстро темнело. Неведомо откуда приплыла тяжелая туча, и из-под нее задул порывистый ветер: всё говорило о том, что вот-вот начнется гроза.

Мы с сестрой захлопнули окно, завешенное трепетной ситцевой занавеской, и уселись на диване, поджав ноги.

— Ты мне, Петь, так и не рассказал о себе, — грустно говорила Марина. — Вот у меня вдруг старший брат появился. А я о нем не знаю ничего.

— А может, не надо? — спросил я. — Сейчас так хорошо… просто сидеть с тобой. И разговаривать.

Марина покачала головой.

— До сих пор не могу поверить, что ты нашелся, — сказала она.

«Я и не терялся, — промелькнуло у меня в голове. — Вот разве что сейчас».

— Я…

Горло вдруг пересохло.

— Я не знаю, что тебе рассказать, — бездарно продолжил я. — Я учился в школе… Я даже не знал, что ты есть. Мне отец никогда ничего не говорил про тебя.

— Мне тоже мать ничего не рассказывала.

— Они сговорились. А мы ведь могли вообще никогда не встретиться.

— А почему тогда ты приехал? — спросила Марина. — И почему именно сейчас?

Я не сразу ответил. Встал, прошелся по комнате, уселся на подоконник.

— Отец уехал за границу. Но он спрятал деньги где-то здесь, в городе. В каком-то тайнике. По крайней мере, я так его понял. Он сообщил мне, что нужно найти вас. Но твоя мама, похоже, ничего не знает. Такие дела.

Как только я высказал это, мне сразу стало легче. Я вкратце описал Марине наши дорожные приключения (пока я говорил, она глядела на меня во все глаза, а уж нравилось ей все это или нет — не имею понятия). Я рассказал о том, как мы выехали за пивом, а попались ментам, и как после этого нам с Костиком удалось расшифровать отцовское послание; о том, как я признался парням в истинной цели нашего путешествия, и каким фейерверком мы это отметили; как в Новосволоцке нас захватили бандиты, а на тех бандитов наехали другие…