Колдун высшего звена - Страница 4

– Понятно-понятно, – остановил его Алек. – И все же… А где Леля учится?

– В университете.

– Это понятно, что в университете, – сказал Алек слегка раздраженно. Ему уже стало ясно, что из этого малого ничего не выжмешь. Для клиента его девушка – святая. – На каком факультете?

– На экономическом. Третий курс.

– Хорошо. – Елена опять улыбнулась подбадривающей улыбкой. – Все в принципе на сегодня. Давайте так. Мы за это дело беремся. Сами с Лелей поговорим, все ей объясним. Надеюсь, после этого ваши отношения восстановятся.

– Очень тоже хочу в это верить, – тут же заверил их клиент.

– Да. – Елена рассеянно кивнула. – Ну, так вот. Если нам еще какие данные будут нужны, мы с вами свяжемся. И, конечно же, как будут результаты, тут же вас оповестим.

На сей церемониальной фразе они и распрощались.

– И что скажешь? – спросила Елена Алека, закуривая.

– Что ты подло врешь и нарушаешь правила, – ответил тот и тоже достал сигареты.

– Что? – Елена нахмурилась. – С какого…

– Тут курить нельзя. – Он поднес спичку к сигарете. – А ты ему разрешила, сама куришь и меня соблазнила.

– А где твоя сила воли? – возмутилась Елена. – И вообще, что значит соблазнила? Я у тебя перед носом сигаретой не крутила, денег за то, что прикуришь, не обещала.

– Ага, просто закурила сама, так ненавязчиво. И сказала, что курить здесь можно.

– Милый, ты зануда, – констатировала она. – Но это несмертельно. Так что по делу скажешь?

– По делу я мог бы сказать, что ты решила превратить «Бюро» в сводническую контору, – все же высказался Алек. – На фига нам милых мирить?

– Наша контора, если быть честными, больше похожа на бордель, – высказалась Елена. – Тут всякими интимными жалобами целый отдел занимается. Снятие порчи и сглаза. А почему-то в нашем любимом золотом городе всем необходимо либо потенцию вернуть, либо любовный приворот купить, либо разобраться, чем так давно нелюбимая жинка гулящего муженька приложила, что у него теперь только на нее постылую и встает.

– Зато по деньгам порча и сглаз самый выгодный отдел, – заметил Алек. – А бордель там только одна половина создает.

– Гелла, – поняла Елена. – Да уж, она за дело болеет и душою, и телом. Представляешь, только на прошлой неделе у нее на счету три снятия венца безбрачия!

– Жуть! – прокомментировал Алек. – Я думал, это чисто женская проблема.

– Оказалось, нет. И все три жертвы симпатичные, богатые и, естественно, холостые мужчины. Практически нереальный вариант.

– Да уж. – Алек задумался. – Вот тогда скажи мне, при такой насыщенной и разнообразной личной жизни, зачем Гелла до сотрудников докапывается со своими постельными призывами?

– Сам сказал, жизнь у нее полна разнообразия, – хитро улыбаясь, напомнила Елена. – А ей, как и любой нормальной девушке, нужно постоянство.

– А постоянство это… – Алек демонстративно потер безымянный палец.

– Ага, кольца, белая фата до пола, штампики в паспортах и пьяные крики «горько» под марш Мендельсона.

– Нет, сначала, наверное, все-таки марш Мендельсона, а уж потом пьяные крики, – уточнил Алек. – Но я обо всем этом и знать не хочу. И вообще, ты по делу спрашивала. Так вот… Я поражен, дорогая подруга, твоим упрямством и солидной выдержкой. Ты не стала сразу орать на него матом, как только поняла, что речь идет о той самой судьбе и том самом предназначении. Ты настойчиво продолжала его расспрашивать, зная, что ничего умного он тебе не скажет, так как тем самым предназначением он ослеплен, и ему не дано нормально и логично мыслить о делах и людях, окружающих его замечательную Лелю.

– Весьма проникновенная и пафосная речь, – прокомментировала Елена выступление друга. – Благодарю тебя за столь пространный комплимент моей скромной персоне. Но, в общем, ты прав. Толку от него мало. Но… Все же непонятно, что вдруг Леля, которая стопроцентно жизни без него не мыслит, вдруг так с ним обошлась?

– А еще более интересно другое, – ответил Алек. – Почему она так упорно связывает это проклятие именно с ним?

– Тебя тоже такая мысль посетила? – обрадовалась Елена. – Есть, конечно, тривиальный вариант, что девочка прекрасно знает, кто наслал проклятие, и боится, что из-за нее любимого постигнет та же, а то и худшая участь.

– Но вопрос: нам она об этом скажет? – резонно поинтересовался Алек.

– Вряд ли. Меня она помнит наверняка и боится в таком случае, что я у нее страшную тайну выведаю, – стала размышлять Елена. – Тебе надо будет показывать корочки, а должность ты себе проставил не внушающую доверия. Может, конечно, Леля девочка начитанная, Сапковского предпочитает и ведьмаки у нее в авторитете, что сомнительно. Женька, как демонолог, своей должностью ее до смерти перепугает… А давай-ка все же отправим Юлю туда.

– Правильно, – согласился охотно Алек. – Что может быть более авторитетным, чем белый халат! Вот и будет твоей подруге экзамен на выживание в условиях абсолютной магической ненормальности.

И Алек улыбнулся широкой злорадной улыбкой.

– Я медик! – уже в пятый раз заявила Юля. Вид у нее был, мягко сказать, недовольный и раздраженный.

– И чего ты без конца это повторяешь? – поинтересовался теряющий терпение Алек. – От твоих слов твоя квалификация явно не улучшится.

– Ну, почему? – ехидно спросила Елена. – Самовнушение великая штука. А вообще, Юль, я, может, чего-то не понимаю? Тебе начальство дает распоряжение, почему ты считаешь своим долгом его оспаривать?

– Потому что она твоя подруга, – напомнил Алек. – Я тебя предупреждал, что не стоит брать ее на работу.

– Знаешь, куда тебе идти с твоими предупреждениями? – поинтересовалась совсем невежливо Юля. – Лен, я медик, а не клоун или дешевая актрисулька. Почему я должна заниматься какой-то чушью и рассказывать какой-то ненормальной о ее потрясающем милом?

– Потому что, ты сама сказала, она ненормальная. – Алек прекрасно помнил правило, что любое сказанное человеком слово можно использовать против него. – И еще. Речь идет о здоровье этой Лели. Надо выяснить, как сильно повлияла на ее психику вся эта история, узнать, что она так упорно скрывает. А, между прочим, эта ее скрытность тоже больной на пользу не идет.

– Я невропатолог, а не психиатр, – упрямилась Юля.

– Слушай, – не выдержала Елена. – Тебя предупреждали, что деятельность здесь необычная, что пациенты тоже у тебя будут необычными. И что придется трудиться далеко не всегда по специальности. Тебе нужна вообще эта работа?

По тону легко прочитывался и еще один, не заданный вопрос: а нужна ли тебе подруга?

– Ладно, – нехотя согласилась Юля. – В конце концов, может, эта ваша Леля и правда повернулась после этих ваших экзерсисов.

– Кстати, тоже вариант, – напомнил Алек Елене.

– Да. Тогда вся проблема решается на раз, – согласилась с ним подруга. – Вот, Юль, и выясни это. И еще… В общем, схема твоих действий такая. Приходишь, говоришь с Лелей, объясняешь, что «Бюро» регулярно проверяет своих клиентов после таких событий. Чисто медицинская проверка. В принципе Лелин случай незапущенный. В общем, успокаиваешь девушку, втираешься ненавязчиво в доверие и доносишь до нее основную мысль. Мы выясняем, кто навел проклятие. Это не ее родные, не ее ненаглядный и не его родители. И всем этим людям от того гада, кто ее проклял, ничего не грозит.

– Основные тезисы: не ее милый и ему ничего не грозит? – переспросила Юля.

– Именно, – согласилась Елена.

– А это и правда так?

– Про то, что это не он, правда, – ответил Алек. – А вот, что ему ничего не грозит… Это-то ты и должна проверить. Если Леля знает, кто навел проклятие, она с тобой поспорит или еще как-то себя выдаст. Если не знает, постарайся выяснить, чего ее тогда так переклинило.

– Заметь, чисто медицинская задача, – чуть ехидно добавила Елена. – Узнать, откуда у девицы пунктик.

– А почему вы этого сами сделать не можете? – поинтересовалась Юля.

– Пока нам там лучше не светиться, – нагло, но с умным видом соврала Елена. – И вообще, я не хочу разговаривать с идиоткой, которая отказывается от норковой шубы.